А наше дело — всё вперёд, вперёд, вперёд. Отдыхать не будем, а то расклеимся, впереди — неприступная гора, шестьсот метров, отвесные склоны и лишь одна сносная дорога наверх. Сам господь создал эту гору для крепости.
…Да кто угодно там жил. Света. Вначале римляне пост построили, потом народ набежал — от варваров спасаться. А после был тут город Теодоро, столица христианского княжества. Пока турки не пожаловали.
…Они были умны, османы, они были хитры, османы, на гору втащили пушки османы, они мраморные ядра полировали, османы, полгода в упор лупили османы, они никого не щадили, османы…
Да, Борис, и запорожцы здесь шерстили. Хан на Мангупе казну прятал, вот славяне и подсуетились. А сейчас пусто, даже археологи не каждый год заезжают…
Очередной перевал позади, можно на минутку присесть и перевести дух. Можно и перекурить — если, конечно, у нас в порядке с дыхалкой… А Светка держится молодцом! Правда, это всё ещё цветочки… Ну что, как настроение? Уже близко, близко. Вот сейчас небольшой поворот… Деревья немного заслоняют. Вот. Прошу!
Дорога выскакивает из неглубокой, поросшей лесом седловины на плоскую равнину, немного напоминающую гигантское футбольное поле, только покрытое не зеленой травой, а пшеницей. Слева и справа — горы, одна выше другой… Наша справа.
Ну что, Света, нравится?
…Гора-чудовище, гора-страшилище, гора-эверестище, гора-ужас, гора-кошмар. Муравьишки у подножия, муравьишки суетятся, муравьишки поправляют рюкзаки…
Дорог здесь две. Одна полегче, по ней когда-то на арбах ездили, но это далеко — с другой стороны. Обычно поднимаются туристской тропой, вот она, беленькая такая, по диагонали тянется. Да, Света, самое смешное, что по ней вполне можно взобраться. И даже быстро, обычный норматив — сорок пять минут. Удивляешься? А мы поднимемся быстрее, вот увидишь. Мы же без вещей, и солнце ещё не в зените. К слову, на сердце никто не жалуется? Ну и прекрасно! Десять минут перекура…
Рабочая тетрадь. Обратная сторона. с. 25.
5. Армагеддон.
Европа оказалась удивительно стабильной по отношению к пришельцам из глубин Азии. Если разбойники-готы со временем приобрели черты подлинных рыцарей и даже культурных героев Запада, то оценка гуннов почти не изменилась за полтора тысячелетия. Современники без малейших сомнений восприняли их приход как начало Конца Света. Недаром наиболее известный из гуннских вождей — Атилла, заслужил прозвище Бича божьего. «Гуннский ужас» сохранялся долгие столетия, и уже в годы Первой мировой французы не нашли худшего определения для своих противников из-за Рейна, чем имя этого давно исчезнувшего с лица земли народа. Гунны вошли в и европейский и мировой миф как самый страшный враг западной цивилизации…
Гора приближается медленно, неохотно, и только здесь, у подножия, начинаешь понимать её подлинные размеры. Небо исчезло, сгинуло — склон, гигантский, громадный, взглядом не обмерить… Ещё немного, и мы подходим к густой полосе леса и теперь идём по опушке, подстерегая начало тропинки. Случайно оглянувшись, замечаю, что шоссе отсюда смотрится тонкой нитью…
…Выше, выше, выше, выше, выше, выше…
Ну наконец! Вот она, тропа, — ползёт сквозь заросли вверх, расходясь двумя рукавами. Налево не пойдём, это дорожка козья, делаем правый уклон. Я — первый, Света — за мной, Борис — сзади. Смотреть под ноги, красотами полюбуемся с вершины, а то здесь склоны меловые. Могут поехать, и тогда уж ни бог, ни микадо не помогут! Воду не пить… Света, готова? Борис?
Пошли!
Вершина тут же исчезает из виду, тропа круто бежит вверх, петляя между деревьями. Ноги скользят по белой крошащейся поверхности. Мел!.. В дождь здесь подниматься не стоит… Света, ты как там? Борис, держи дистанцию. Вот именно, чтоб успеть подхватить.
А сейчас — внимание!..
Тропа выводит к руслу сухого ручья. придётся подниматься здесь, больше негде. Света, иди вдоль деревьев, там можно цепляться за стволы, только смотри — здесь много колючек. Ну вот видишь… Под ноги смотрите, под ноги!
…Выше, выше, выше, выше…
Теперь мел всюду, со всех сторон, тропа вздымается почти отвесно. Начинаешь поневоле завидовать мухам за умение ходить по потолку.
…Здесь переправляемся, видите тропу? Вот там — сразу дерево, хватаемся за него. Давай, Света, подстрахую!..
Снова лес, слева и справа, тропа становится всё ýже и круче, вдобавок мой прогноз по поводу колючек начинает сбываться в полной мере. Ну что, передохнём? Вот, кажется, нечто вроде полянки…
Можно прилечь, смочить губы водой и даже съесть пару вишен из сумки. Всё, пора, расслабляться будем наверху. А ведь мы уже неплохо поднялись!..
…Выше, выше, выше…
Теперь тропинка всё заметнее уклоняется вправо, складывается в гигантские ступени, влезть на которые можно, только цепляясь за деревья. Борис, жив? Осторожно, Света, здесь колючки. Держи руку…
И вот, наконец, лес начинает редеть. Мел исчезает, мы идём среди высокой травы. Это уже получше, вот и бабочки появились… Свет, это махаон, видела? У вас там такие есть, или на Сахалине бабочки, как в тропиках, размером с ворону?
…Выше… Выше!
Скалы вырастают внезапно и тут же закрывают полнеба. Тут не забраться… По-моему, у геологов такая скала называется «бараний лоб». Нет, не в честь первооткрывателя…
Далеко внизу оставленная нами дорога, чуть ближе — зелёное одеяло леса. Неужели мы всё это пробежали? Неплохо, неплохо! Правда, ежели бы с рюкзаками да по полной форме, то и полдороги бы не прошли. Свет, как самочувствие? Ну и отлично.
Скалы тянутся, сколько хватает глаз, их бока изрублены странными выемками, углублениями, иногда целыми площадками. Наверху, у самой кромки, можно то и дело различить то квадратные, то овальные отверстия. Окна…
Верно, Борис, это и есть казематы. Стен уже почти не осталось, осыпались стены, а казематы в полном порядке, скоро увидишь… Ну, сейчас будет… Позвольте-ка… Точно, вот за этим зубом — проход.
Тропа заворачивает резко вверх, становится почти отвесной, упирается в скалу, но скала пропускает её сквозь чёрное отверстие лаза. Проход ýзок, приходится подтягиваться, цепляться за растущие рядом ломкие деревья… Света, руку! Не геройствуй, давай лапу… Борис, как там у тебя? Корзинку не урони, там у нас помидоры.
…Сквозь толщу камня, сквозь серую скалу, сквозь порушенную твердь, сквозь порушенное время…
Впереди мелькает клочок голубого неба, под ним жёлтая полоса травы. Ещё немного… Света, осторожней!.. Ну, кажется, всё… Леди, джентльмены, Мангуп!
Здесь всё так же, как на Чуфутке, Тепе-Кермене, на Эски, во всех давно брошенных и погибших горных городах. Трава, редкий кустарник, серые валуны… Только всё больше, крупнее, выше.
…Царь-Мангуп, хан-Мангуп, князь-Мангуп, император-Мангуп, басилевс Мангуп. Зелёная мантия, серая корона…
Мангуп похож на растопыренную пятерню. Между пальцами-отрогами — глубокие яры. И только в одном из них — вода. Там Эдем, долина Жизни…
…Туда, скорей, спрячемся, скроемся, подальше от усмешки мёртвых камней, подальше от шелеста мёртвой травы, подальше от злобы мёртвой жары…
Тропа ныряет вглубь, в вязкую сырость и темноту, густые кроны смыкаются над головами… Даже странно, что в нескольких метрах выше — обожжённые солнцем скалы, мёртвая нескошенная трава… Эдемская долина!
Ну-с, будем считать, что это у нас обед. всё-таки прошу водой не злоупотреблять, хотя она и вправду вкуснейшая. Вот умыться стоит. Ну ладно, кто персики будет доедать? Чур, я первый!
Теперь можно пустить дым. Да, неплохо!.. Сколько там на наших кремлёвских? Между прочим, от дороги до плато мы шли полчаса, почти что рекорд. Совершенно верно, Света, всего полчаса, а кажется, что часа три, правда? Ну что, у вас на Сахалине такого нет? Это, конечно, не Ласпи, где к тому же… Молчу! Уже молчу…
Рабочая тетрадь. Обратная сторона. с. 25-26.
…«Гуннский ужас» был настолько велик, что даже внешне пришельцев воспринимали несхожими с обычными людьми. Римлянин Аммиан и гот Иордан согласно рисуют портрет, напоминающий зомби из голливудского ширпотреба — похожие на грубо отёсанные колоды, с точками вместо глаз, с чёрными лицами. Конечно, можно сделать скидку на то, что гунны были первыми монголоидами, добравшимися до Европы, но, конечно, подобное описание имело мало общего с действительностью. Открытые в смертельном ужасе глаза европейцев видели во вполне обычных кочевниках выходцев из Тартара, всадников, несущих всеобщую гибель…
…И снова перед нами бесконечная жёлтая равнина. Слева сквозь невысокие деревья проглядывает полуразрушенная стена. Не знаю точно, Борис, скорее всего турецкая, турки здесь всё перестроили, от прежних хозяев остались только фундаменты да казематы… А идём мы, Свет, к дворцу князя Алексея. Последнего князя. Как раз построил палаты перед приходом турок… Мощный был дворец! Его не ломали, но здесь всё осыпается, если не подновлять, на скале стоит. Два этажа всё же уцелели… Непростой это дворец, со второго этажа в ясную погоду можно было увидеть Херсонес, а Бахчи тут вообще как на ладони. Лёгкий намёк на то, кто в Крыму хозяин… К сожалению, тут мало что уцелело. Увы!
…Ты постарел, царь-Мангуп, ты одряхлел, царь-Мангуп, ты крепко спишь, царь-Мангуп, тебе не встать, царь-Мангуп…
Да, уцелели крохи. Остатки каких-то стен, белое пятно известняка на месте главной базилики. В центре того, что когда-то было божьим храмом, — выбитые прямо в скале прямоугольные углубления. Здесь они лежали… Неглубоко, сверху просто клали плиту…
От дворца осталось чуть больше. Громадные провалы окон, четырехугольник парадных дверей, сложенный из резного мрамора, — а вокруг всё та же сухая трава, скорченные деревья, уцепившиеся прямо за камни стен…
…Мертво, мертво, мертво, мертво, мертво…
Рабочая тетрадь. с. 45.
…Поиски «энергетического контура» на Мангупе. Время — 12:15-12:45. Жаркая погода, ясно, ветра нет, яркое солнце. Объекты — дворец князя Алексея и фундамент главной базилики.