Отец машет рукой, и мужчина в сером роскошном костюме направляется к нам. Он кажется ровесником моего отца, может, чуть младше. Его густые светлые волосы идеально уложены, да и в целом его облик отличается аккуратностью и собранностью, если даже не изысканностью. Однако под темными глазами мужчины заметны мешки, в уголках широких полных губ таятся морщинки. Взгляд его пристален и слегка холоден.
– Габриэль, я рад представить тебе мою дочь, Шелл, – продолжает папа во всем том же приподнятом настроении.
– Рад встрече, юная Мэйджерсон, – глубокий голос мужчины пронизан вежливостью и легкой иронией. – Артур так часто говорил о тебе… в последнее время.
Я поднимаю взгляд и смотрю Габриэлю в глаза.
– Я тоже рада знакомству. О вас папа ничего не говорил.
Его бровь слегка вздрагивает – Габриэль удивлен моему маленькому сопротивлению и вызову, который таится в моем взгляде и скользит в моих словах. Кривая улыбка его не обманывает – мужчина усмехается и кивает, будто бы оценив собеседника уже чуть выше.
– Шелл, знакомься, это мой ближайший коллега и хороший друг, – исправляет свое упущение отец, будто спохватившись. – Он же соавтор проекта Armstrong-10.78.
– Ох, не стоит, – посмеивается мужчина. – Когда речь заходит про Armstrong, чаще всего упоминается именно Мэйджерсон.
Оцепенев, я внимательнее приглядываюсь к незнакомцу. Значит, он был на презентации экзоскелета и прекрасно видел мое фиаско.
– Директора Techsearсh сегодня в полном составе? – спрашивает папа, и Габриэль, мигом забыв про меня, охотно кивает.
Они обмениваются взглядами, которые в равной мере выражают охотничий азарт перед новыми возможностями и контрактами. Для них этот вечер – идеальный шанс улучшить старые связи и завести новые. Я вижу, насколько эта сфера близка отцу, он в ней словно рыба в воде. Невольно улыбаюсь, наблюдая за тем, как папа прочесывает взглядом зал, пытаясь найти среди гостей тех, кто ему сегодня нужен.
– Шелл, ты походи, развлекись пока, я скоро вернусь.
Пока я пытаюсь выдавить звук отрицания, отец вместе с Габриэлем уже ныряет в толпу людей, в которой бесследно скрывается с моих глаз. Оглядываюсь на Айдена, и, к счастью, хотя бы он остается рядом и отвечает мне слегка вопросительным взглядом.
Начало многообещающее, потому что я уже не представляю, что мне делать. Наугад подхожу к одинокому столику и принимаюсь пробовать крохотные закуски. От первой же морщусь, пытаясь прогнать отвратительный сырный привкус. Вторая закуска отдает чем-то рыбным и душным, и ее я запиваю напитком из одного из бокалов, которые полукругом стоят в центре столика.
Шампанское оказывается достойным. Пью из бокала большими глотками, совсем не как леди. Об утерянных манерах я потоскую позже – сейчас я готова выпить еще столько же, лишь бы избавиться от гадкого привкуса.
– Полегче.
Не отнимая губ от бокала, я поворачиваюсь к Айдену. Телохранитель стоит, сложив руки перед собой и чуть склоняет голову набок, чтобы прочесть этикетку на бутылке.
– Это Gusbourne North Vintage, – бесстрастно поясняет он, подняв голову. – Сто пятьдесят долларов за бутылку.
Шампанское едва не выходит у меня через нос. Осмыслив цифры, я медленно отнимаю бокал от губ и задумчиво покачиваю его. Шампанское омывает стенки бокала, пузырьки устремляются прочь с мягким шипением. Я тихо усмехаюсь:
– Никогда не пила ничего за сто пятьдесят долларов. Не больше десятки обычно. – Внезапно в голову приходит забавная мысль, и я решаю тут же ее озвучить: – А какой алкоголь любишь ты?
– При моей работе, как правило, нет времени на знакомство с крепкими напитками.
– Еще скажи, что ты алкогольный девственник, – бурчу я себе под нос. – Ничего крепче пива, все дела.
Айден странно молчит, сжав губы в тонкую линию.
– Ты серьезно? – Я поднимаю взгляд и удивленно смотрю на телохранителя. – Ты никогда по-настоящему не пил?
– Никогда. – Айден впервые настолько заметно вздыхает. – И нет никакого желания это исправлять.
Я удерживаюсь от того, чтобы присвистнуть. Не спорю, делаю еще один большой глоток из бокала уже специально.
– Осторожнее, Айден Фланаган, – нарочно чопорно произношу я, – Вы все сильнее напоминаете святого человека.
Его губы изгибаются в тени улыбки. «Идеального», – хочется сказать мне на самом деле. Но это прозвучало бы как комплимент. Как… признание какого-то моего внутреннего поражения.
Я переключаю внимание на зал, полный гостей. Скольжу взглядом по дорогим платьям и костюмам, по безупречным лицам, прическам и макияжам, не отличая одну персону от другой. Среди этого прекрасного хаоса я замечаю отца: он, как гармоничная деталь всей этой картины, беседует с невысоким мужчиной в сером костюме. Папа что-то записывает в телефон и благосклонно улыбается.
– Айден, – тихо обращаюсь я к телохранителю.
Он мгновенно подступает ближе к моему боку.
– Почему у папы нет постоянного телохранителя? – Я упрямо не свожу взгляд с толпы.
Некоторое время Айден молчит, будто бы взвешивая, что стоит ответить мне.
– Водитель мистера Мэйджерсона, – произносит Айден наконец. – Чаще всего именно он выступает как телохранитель. Ему на смену мистер Мэйджерсон выбирает только двух других ребят, но очень редко.
Только сейчас я замечаю возле отца мощную фигуру в похожем черном костюме. На ухе мужчины покоится черная гарнитура – почти такая же, как у Айдена.
– А почему смены нет у тебя? – вырывается у меня вопрос, который я не успеваю как следует обдумать. – У тебя ведь практически нет выходных, если не считать, что я все равно постоянно дома.
– Учитывая твой характер и состояние в последние полгода, привыкать к двум разным людям тебе было бы тяжелее, чем к одному, и твой отец это понимает. А еще мистер Мэйджерсон не считает остальных членов охраны достаточно квалифицированными, чтобы они смогли стать альтернативой мне.
– Звучит почти самодовольно, – протягиваю я, чем ставлю телохранителя в тупик.
Он замолкает, так и не найдя слов, а я решаюсь поднять на него взгляд. Вижу, как телохранитель пытается подобрать взвешенный и достойный ответ, но в итоге просто снова складывает руки на груди. Айден уже собирается что-то сказать, но нас прерывает внезапное:
– Еле нашла вас тут!
Появившаяся позади Сэм заключает меня в крепкие объятия. Айден отступает на шаг назад, предпочитая не мешать и лишний раз не загружать обстановку своим присутствием. Будто бы он стоял здесь со мной только потому, что мне было скучно, а как только появился кто-то другой, Айден тут же вернулся на задний план. Я испытываю труднопреодолимое желание позвать его, заставить снова оказаться рядом, заговорить с ним, отодвинуть на задний план как раз таки все остальное.
После скучнейших речей инвесторов и директоров, тостов и поздравлений, светский вечер плавно перетекает к концерту. После пары впечатляющих композиций музыканты принимаются играть более спокойную классическую музыку. Едва ли гости успевают разойтись по компаниям и возобновить свои светские беседы, как свет в зале снова приглушают, концентрируя его в центре – будто бы негласно приглашая к медленным танцам. Некоторые пары, галантно взявшись за руки, устремляются к центру зала, но большинство гостей предпочитает сесть за столики и продолжить безусловно важные разговоры.
Стоя в стороне, я замечаю, как Айден подходит ко мне. Пока Шарлотта и папа о чем-то тихо беседуют, иногда смеясь, а Сэм занята телефоном, украдкой поворачиваюсь к телохранителю. Я в легком непонимании смотрю на него, когда он достает крохотный кейс с Bluetooth-наушниками и отдает их мне. Гадая, что он вдруг задумал, я молча надеваю наушники, а после тут же прирастаю к месту.
Потому что Айден медленно протягивает мне руку. Сначала я упрямо – если не сказать отчаянно, – стараюсь не воспринимать это приглашением на танец, но напряженное выражение лица Айдена, выдающее внутреннюю борьбу и противоречия, не оставляет сомнений.
Танец с телохранителем? На глазах у всех присутствующих? Среди пар роскошных женщин и богатых мужчин? На виду у отца, реакция которого настолько непредсказуема, насколько непонятно и мое собственное отношение к этому? Хотя в последнем я нагло лгу сама себе, скрывая за неопределенностью давно устоявшиеся ощущения и намерения. Поэтому, посмотрев в глаза всему, что думаю, чувствую, о чем мечтаю и чего хочу… я переступаю какой-то незримый рубеж. И ничуть об этом не жалею.
Я кладу ладонь поверх руки Айдена.
Телохранитель на миг замирает, будто не до конца поверив моему согласию. Я вижу, как вздрагивает уголок его губ в плохо скрываемой улыбке, но искорки в его глазах с головой выдают его светлое торжество. Его радость.
Вдвоем мы выходим в центр зала, в пространство, залитое светом и блеском. В наушниках начинает играть мелодия – я узнаю песню Starlight от любимых Starset. Не знаю, идея ли это Айдена или случайная удача, но мне трудно представить композицию, подходящую этому мгновению лучше.
Я замечаю в его ухе все ту же черную гарнитуру, и меня пронзает озарение. Она ведь тоже подключена к телефону Айдена. Он прекрасно слышит эту музыку, она играет не для меня одной. Айден ступает уверенно и твердо, его прикосновение к моим пальцам едва ощутимое, настолько осторожное, словно я состою не из плоти и крови, как все люди вокруг, а из чистого хрусталя.
А может… и правда из звездной пыли.
Когда музыка в наших наушниках сменяет темп на более мощный, Айден аккуратно заводит руку мне за спину. Его прикосновение отзывается волной, прокатившейся по всему телу, и я рада, что нас разделяет ткань перчаток и платья.
Телохранитель делает первый шаг, танец начинается. А я ведь совсем не умею танцевать – что за нелепость, вспомнить об этом только сейчас… Однако вместо прилива ожидаемой паники только улыбаюсь. Айден ведет меня так уверенно и плавно, что остается лишь полностью довериться ему и следовать каждому движению. И в этом я нахожу странное удовольствие.