– Так ты приедешь?
Он упрямо зовет кого-то на сходку. Возможно, девушку.
Мы с Софи проходим между десятками машин, а она все крутит головой, разглядывая их владельцев. В грудной клетке дрожат низкие частоты играющей музыки, я не могу перестать улыбаться.
Софи встает на месте намертво, когда замечает, как из припаркованного фургончика какие-то парни разливают холодные напитки всем желающим. Мне приходится свернуть к ним и дождаться, пока Софи заберет два бумажных стаканчика для нас. Всучив мне один из них, она чокается об него и громко произносит, перекрикивая музыку:
– А мне нравится! Это как сборище гиков, только не по играм и аниме, а по тачкам. И парни тут классные. Вон, смотри какой, уже топлес…
– Не надейся сильно, адекватных тут не много. Тут больше такие… ну знаешь, как Лиам.
– Поэтому он такой счастливый? – хихикает Софи, оглядываясь назад.
Я прыскаю от смеха и веду подругу дальше, вдоль ряда припаркованных машин. Свет фар освещает наши ноги, и я радуюсь, что, несмотря на ночную духоту, надела джинсы, а не что-то открытое. Софи плавно шагает рядом со мной, ничуть не стесняясь шорт. Она не фокусируется на том, чтобы чувствовать себя свободно и комфортно в любой удобной одежде. Она чувствует себя так по умолчанию.
Софи невероятно смелая. Вот так взять, сорваться с места и улететь на другой конец света, просто чтобы побыть со мной и поддержать в тяжелое время… это потрясающе.
Внезапно мой взгляд цепляется за белый капот, по которому тянутся две голубые полосы. Я застываю на месте, и Софи врезается в меня, чуть не пролив напиток. Она ругается на меня, но я не могу пошевелиться, смотря на белый Porsche 911.
Пусть после ремонта ничего не говорит о том, что пережила эта машина, воспоминания стоят у меня перед глазами и прогорают в моих венах. Я помню, как Джексон наносил удары бейсбольной битой. Помню, как Лиам выводил аэрозольной краской гадкий рисунок. Помню, как наносила гвоздем надпись – свое обещание, свою отчаянную угрозу. В следующий раз будет огонь.
Я резко поднимаю взгляд чуть выше, на лобовое стекло, и как раз в этот момент из спорткара лениво выбирается его хозяин. Нейтан Пирс потягивается, закрывает дверь машины и широко, гаденько улыбается мне.
– Привет, Мэйджерсон.
Его высветленные волосы идеально уложены, темно-красный бомбер небрежно расстегнут и слегка велик для его идеальной фигуры. Нейтан выглядит так, словно нисколько не старается быть красивым, ведь это якобы получается у него просто так.
Я кидаю взгляд на пассажирское сиденье его машины, но Питера там не нахожу. Подойдя ближе к капоту, я прожигаю Пирса пристальным взглядом.
– Что ты здесь делаешь?
– Открываю для себя новые увлечения, – улыбается он во все тридцать два зуба.
Мне хочется приложить руку к тому, чтобы сократить это количество. Я с шумом опускаю ладони на капот спорткара, нагло облокачиваясь, и бросаю:
– Устроим заезд. Только ты и я, один на один.
Нейтан снисходительно фыркает.
– Уверена, что твоя развалюха не заглохнет на полпути?
– Уверен, что не обоссышь штаны, когда твою роскошную консервную банку занесет на первом же повороте? – скалюсь я с нарочито мягким голосом.
Нейтан задирает подбородок и усмехается, приняв вызов. Он выглядит чертовски довольным.
– По рукам, Мэйджерсон. Если проиграешь, отсосешь мне в машине.
От наглости его слов я едва не давлюсь воздухом. Меня словно окатывает ледяной водой – липкий страх ползет по моим костям, нарастая, как вторая плоть. Ничего из этого я не показываю внешне, и мой нырок в эту внутреннюю ледяную прорубь остается незамеченным.
– Ты бессмертный? – уточняет Софи так спокойно, мягко и улыбчиво, что трудно представить, что от нападения на Пирса ее отделяет всего пара секунд.
Однако Нейтан вдруг начинает громко смеяться. Быстрее, чем успевает произойти возмездие.
– Да расслабьтесь, я пошутил. Рот Мэйджерсон мне не нужен даже даром.
Что бы он из себя ни строил, Пирс дилетант. Его машина – лишь способ привлечь больше внимания, подчеркнуть семейное богатство. Может, Нейтан умеет нажимать на педали и крутить руль, однако на настоящей трассе сосать будет как раз он.
Джексон маячит где-то позади меня. Как старший брат, который контролирует ситуацию, если та внезапно накалится до предела. Софи улыбается так гадко, что сам Пирс может позавидовать – он с приподнятой бровью наблюдает, как девушка выливает напиток прямо на капот его машины.
– Упс, – протягивает она, делая вид, что смущена из-за своей неловкости.
– Ничего страшного, солнышко, – таким же обманчиво-ласковым тоном отвечает ей Пирс.
Софи вспыхивает от едва сдерживаемой ярости. Я увожу подругу в сторону и направляюсь прямиком к своей машине. Джексон провожает нас взглядом и сплевывает в сторону Пирса.
Мы с ним встречаемся только на стартовой полосе, наскоро начерченной прямо на асфальте белой краской. Вдвоем мы проезжаем к линии через цветную дымовую завесу, созданную брошенными шашками – зрелищный эффект, придуманный излишне энергичными ребятами на старых японских тачках. Насколько я помню, эта компания приезжает из центра Сиэтла и негласно организует ряд подобных тусовок на Хай-Пойнт. Они всегда одеваются так ярко, будто бы перед гонками побывали на фестивале красок. За главного у них девушка чуть старше меня, носящая африканские косички столько, сколько я ее помню.
Трое парней из той же компании, настоящие заводилы, умеют превращать наши сходки в настоящее шоу. Толпа постепенно стягивается к старту, поток людей просачивается между припаркованными машинами, кто-то забирается прямо на них. Гремит музыка, голоса заводил становятся все громче и громче. Салон машины приглушает звуки, превращая их в сплошной гул, и у меня есть время, чтобы сосредоточиться.
Я прожимаю педаль газа на холостых оборотах, вибрация работающего двигателя касается моих пальцев. Толпа вокруг шумит активнее, подбадривая меня. Зрители готовы поддерживать своих фаворитов. Нетрудно догадаться, что большинство людей поставили на легендарный Porsche, а не на темную лошадку Cerato.
На линию старта, во славу старых добрых традиций, выходит девушка в обескураживающе короткой юбке. Верх от купальника ей будто бы мал, а роскошные темные волны волос делают красотку похожей на Меган Фокс.
Я включаю на медиасистеме машины случайный сохраненный плейлист. Постукиваю пальцами в такт знакомой мелодии и улыбаюсь уголком губ, следя за тем, как девушка покачивает бедрами и поднимает потрепанный однотонный флажок над головой. Спокойная музыка позволяет мне держать нервы в узде и использовать их в качестве инструмента для концентрации внимания. Сердце неистово колотится, но я знаю, что совсем скоро меня окутает покой.
Три…
Два…
Один.
С широкой улыбкой грид-герл резко опускает флаг. Я рывком перевожу трансмиссию в режим «Драйв» и вжимаю педаль газа в пол. Толпа зрителей восторженно кричит, но я слышу только визг шин и яростный рев двигателя. Меня вжимает спиной в сиденье, приятные бабочки порхают где-то в животе и груди. Ритм сердца выравнивается, дыхание больше не стремится к обрывочным жадным глоткам. Момент перед стартом всегда давался мне особенно тяжело. Но сама гонка – никогда.
Сначала белый Porsche ожидаемо вырывается вперед – разгон с нуля до ста у него несравнимо быстрее. Я ухмыляюсь уголком губ, ведь знаю, как эту дорогую консервную банку начнет мотать на повороте.
Мои руки и ноги работают на автоматизме, отдельно от головы, и мне не нужно продумывать каждое свое движение. Мое тело знает, как управлять машиной, и я даже завидую, что это потрясающее умение не распространяется на мой разум. Вот бы так же естественно и легко управлять эмоциями, страхами…
Меня не охватывает отчаяние от того, что расстояние между машинами все сильнее увеличивается. Мне лишь в радость то, с каким рвением Пирс совершает эту ошибку. Я дергаю за ручник и ухожу в управляемый занос, который позволяет мне мягко и быстро войти в поворот, в то время как Нейтану приходится резко сбрасывать скорость. Его Porsche начинает неистово мотать в разные стороны, и, дабы не вылететь с трассы окончательно, Пирсу приходится почти полностью остановиться. Моя Cerato обгоняет белый спорткар, проехав совсем рядом с ним. Выровняв машину твердым поворотом руля и нажатием на газ, я сдерживаю злорадный смех.
Поучись вождению, блондинистая стерва.
Трасса закольцована, мы совершаем большой круг возле Хай-Пойнт, и Пирс точно не знает этих дорог. В небе неподалеку от нас летает квадрокоптер, и его владелец транслирует заезд в прямом эфире. Нас видят все, кто пришел на сходку.
Я вцепляюсь в руль и сбрасываю скорость резким нажатием на тормоз, когда Нейтан вдруг подрезает мою машину и тоже притормаживает. На этот раз он входит в поворот не на такой бешеной скорости, но блокирует этим меня.
Каков же гад. Я ядовито улыбаюсь, ведь Пирс не перестает меня удивлять. И мне это нравится.
Я выворачиваю руль и пытаюсь обогнать машину Нейтана на повороте по малой дуге. Он снова мешает мне и едва ли не сталкивается крылом с моим бампером, однако я снова притормаживаю и ухожу от столкновения. Тут же прожав газ, я вывожу Cerato на паршивую грунтовую дорогу. Тут-то и теряется все преимущество, которым успел завладеть Нейтан, ведь на такой поверхности скорость играет не на руку, а против. Здесь нужна проходимость.
– Глотай пыль, ублюдок! – сквозь смех выпаливаю я, обгоняя Нейтана.
И тут же замолкаю, когда он вдруг набирает скорость и, наплевав на ужасную дорогу, просто несется вперед. Я почти уверена, что у него вот-вот просто отвалится карданный вал, однако спорткар упрямо ломится сквозь темноту, взбивая вокруг себя пыль.
На двухполосную асфальтированную трассу мы вырываемся одновременно. Впереди маячат далекие огни припаркованных машин, мы близки к финишу. Я шепчу «давай же!», упрямо нажимая на газ, и не свожу взгляда с дороги. Забываю про контроль за Пирсом, и это становится моей ошибкой. Он пользуется тем же скучным и гнусным приемом: вместо того, чтобы устремиться на всех порах вперед к финишу, он издевательски перестраивается на полосу прямо передо мной и начинает тормозить, заставляя делать то же самое.