Что-то нависает над нами грозовой тучей. Я чувствую это так же остро, как и ладонь Айдена на своей коже.
Адрес, присланный Питером, приводит нас в один из неблагополучных районов Сиэтла. Раннее утро понемногу оживляет заспанные улочки города, а машин на дорогах мало – до часа пик еще несколько часов.
Я то и дело поглядываю на Айдена. Когда навигатор уведомляет нас о прибытии на место, телохранитель паркует машину в тени трехэтажного здания. Он отдает мне кейс с маленькими Bluetooth-наушниками. Один из них, правый, я сразу же подключаю к телефону и вставляю в ухо, надежно скрыв устройство прядями волос.
До места назначения еще пара кварталов ходьбы пешком, дабы не показываться вдвоем близко к адресу. По сонным улицам города я бреду одна, но точно знаю, что Айден где-то поблизости. В наушнике царит тишина, звонок еще не начат.
Я никак не могу перестать мелко дрожать от волнения и холода. После теплой машины утренний воздух по-осеннему промозглый, солнце ничуть не согревает. Разглядывая лужи и легкий туман в конце улицы, я всерьез размышляю о погоде, лишь бы избежать тревожных догадок по поводу Питера.
Точный адрес оказывается круглосуточным баром. Заведения такого типа обычно славятся низкими ценами и следами всевозможной человеческой жизнедеятельности, которые тут можно отыскать под утро. Рядом со входом лежит пьяный мужчина, и я морщусь, переступая через него. Толкаю дверь так, чтобы не касаться ее руками.
Внутри меня встречает приглушенный зеленоватый свет, запах сигарет и пота. Незаметно касаюсь наушника, принимая входящий вызов. По ту сторону звонка тихо, я слышу только звуки улицы, редко возникающие рядом с Айденом.
Тяжелая туча, сгущавшаяся над нами все эти дни, готова вот-вот разразиться. В моей голове блуждают мысли, что из свинцовой тучи родятся свинцовые же осадки.
Помещение бара пустынно. На полу валяется мусор, в углу виднеется мутная лужа. Я морщу нос и поскорее прохожу к барной стойке. За ней суетится молодой парень, наводящий хоть какой-то порядок после ночи.
– Прошу прощения, – привлекаю я его внимание. – Я ищу своего друга, его зовут Питер. Он обещал, что мы встретимся здесь.
Парень поднимается из-за стойки, шумно бросает на лакированную поверхность тряпку и сдувает со лба волосы. Он оглядывает меня с легким раздражением и бурчит:
– Слева коридор в туалеты и хозяйственные помещения. Там спроси.
Парень тут же скрывается за стойкой, стуча бутылками.
– Подскажите, а кто владелец этого заведения? Ну, я имею в виду имя или фамилию…
– Эдгар Пирс, – ворчит парень из-под стойки. – Тебе и его, что ли, позвать? Я не хостес!
– Нет, – тихо отзываюсь я. – Спасибо за помощь.
Отец Нейтана мне ни к чему. Просто теперь очень многое встает на свои места. Надеюсь, Питер не додумался притащить сюда и самого Нейта. Увидеть этих двоих зараз выше моих сил.
Я направляюсь в указанный коридор и тихо шепчу, надеясь, что наушник уловит этот звук:
– Пока все нормально.
Голос Айдена отзывается привычным сдержанным спокойствием:
– Хорошо.
Питера я нахожу в подсобном помещении бара. Он сидит на двух сложенных коробках и нервно листает что-то в телефоне. Когда я захожу, он резко поднимает голову и смотрит на меня так затравленно и обреченно, словно отдал бы многое, лишь бы я не появлялась здесь. И это меня злит.
– Шелл… – Питер покачивает головой и зажмуривает глаза.
Я сжимаю пальцы в кулаки.
– Ты сам попросил меня приехать.
Питер молчит, и его руки, сжимающие телефон, дрожат. Я вздыхаю, беря свою злость под узды, и опускаюсь на корточки перед Питером, чтобы быть чуть ниже. Психологический прием, который используют с детьми.
– Расскажи, что случилось, – прошу я уже мягче.
Питер снова зажмуривается, а когда открывает глаза, в их уголках скапливаются крупные капли.
– Прости меня, – шепчет он неразборчиво.
Питер достает что-то, что скрывал под своей ногой. Одновременно с этим он хватает меня за волосы на затылке, не давая отодвинуться назад. Мне в грудь упирается что-то тонкое и холодное.
Выкидной нож.
Я даже не дышу, смотря на Питера со смесью шока, недоверия и паники.
– Все под контролем? – доносится напряженный голос Айдена из наушника.
– Нет. – Я тут же продолжаю, чтобы Питер думал, что я разговариваю только с ним: – Пит, нет. Просто остановись и расскажи все, как есть. Убери нож.
Я впервые в жизни слышу, как Айден шепотом матерится.
– Иду, – бросает он коротко и отключает микрофон, чтобы не создавать лишний шум.
Питер молчит. Дыхание спазмами вырывается из него вместе с короткими всхлипами, и я вижу, как его ломает изнутри. Передо мной все еще тот самый Пит, старый друг, с которым я вместе росла. Я вижу, что ему безумно больно от того, что он делает. И не могу даже представить, что могло заставить моего Пита пойти на такое.
Но уже секунду спустя на меня обрушивается последняя деталь пазла.
– Где экзоскелет? – выдыхает он между всхлипами. – Твой папа… куда он увез его?
Осталось только собрать картину целиком. Пазл мешается, хаотично подбирает ребра деталек, но я уже примерно понимаю, что к чему.
– Питер, – выпаливаю я сквозь нервную, истеричную усмешку. – Ты серьезно из-за этого готов меня шантажировать?
– Пожалуйста, Шелл… Просто скажи… назови адрес, и все… я прошу тебя, я умоляю тебя…
– Кто тебя заставил? – осторожно спрашиваю я. – Давай так: информация за информацию. Мне важно знать, кто за этим стоит.
Руки Питера трясутся. Он с трудом держит нож, а я прикидываю, смогу ли выбить его из стиснутых пальцев. Честно говоря, не сильно рассчитывала на ответ Пита. Я так привыкла к его вечному молчанию, что когда он выдыхает одно-единственное слово, я цепенею:
– Папа.
Пазл в моей голове резко складывается.
«Ты ведь общаешься с Питером?»
Голос Габриэля звучит в моих воспоминаниях так явно, словно слышу его прямо здесь и сейчас. Я складываю всю доступную мне информацию: и о том, что наши с Питом отцы были знакомы задолго до нас, и об их давней совместной работе.
Почему я не поняла этого сразу, как только увидела Габриэля? Не обратила на этого человека особого внимания из-за банальной нелепости: в разговорах со мной отец ни разу не называл его фамилии.
Габриэль Уилсон.
Питер Уилсон.
– Господи… – шепотом выдыхаю я, осмысливая происходящее.
Знает ли папа вообще, что я сохранила дружбу с Питом? В его памяти он наверняка остался пятилетним мальчиком, которого он видел на совместном отдыхе с семьей Уилсонов.
Вспоминаю все следы побоев, которые видела на Пите и которые с такой уверенностью приписывала Нейтану. Поднимал ли Пирс на него руку хоть однажды? Я никогда не узнаю. Зато отец Питера уже несколько месяцев избивает сына.
– Зачем скелет Габриэлю? – спрашиваю я, сглотнув. – Они работают над ним совместно… Какой смысл? Им всем выгоден успех проекта, зачем…
И тут я вспоминаю о намеренном срыве презентации, о вмешательстве в программный код, об отсутствии нужного человека для демонстрации. Но я все еще не могу понять, зачем.
– На эту машину много заказчиков, – судорожно шепчет Питер. – Если бы проект закрыли, на черном рынке его сразу же перехватили за большие деньги. Но твой отец мешает…
– Так все дело в деньгах? – тихо уточняю я.
– Они нужны нашей семье. – Питер вскидывает голову и с неожиданной силой упирает нож мне в шею. В его глазах горит нездоровый запал. – Очень нужны, понимаешь? Папа готов выйти из этого дерьма, он правда готов, он правда хочет, правда, Шелл, и я тоже очень хочу, чтобы все закончилось…
Питер бормочет так быстро и сбивчиво, что я снова перестаю разбирать слова.
– Габриэль угодил в неприятности из-за того, чем они занимаются? – Я пытаюсь вернуть Питера в реальность. – Поэтому он тебя использует?
Питер то ли кивает, то ли, наоборот, пытается отрицательно качать головой. Он избегает моего взгляда, но не опускает нож.
– Постоянно… спрашивает о тебе информацию… он хотел шантажировать твоего отца, когда узнал, что ты теперь живешь с ним…
– Ты поэтому отдалился от меня? – очень тихо спрашиваю я.
На этот раз Питер отчетливо кивает.
– Я хотел… думал, что если и правда не буду ничего знать, он перестанет… перестанет постоянно выяснять про тебя…
– Ты не виноват, – шепчу я. – Опусти нож. Обещаю, мы тебе поможем. Я клянусь, все будет хорошо.
– Тот странный кореец… папа помог ему, – выпаливает Пит, трясясь всем телом. – Этот парень должен был добраться до твоего телохранителя и что-то с ним решить, а условием папы была ты. Он хотел, чтобы этот тип, как закончит с Айденом, доставил тебя к нам… Но ничего не получилось, папа в ярости… Он надеялся, что так сможет выторговать у твоего отца права на руководство над проектом. Тогда все бы решилось мирно…
– Мирно?! – выдыхаю я, цепенея от ужаса. – Твой отец причастен к похищению! И к убийству, Питер! Они убили начальника нашей охраны!
Питер вздрагивает, как от удара, а лезвие ножа слегка режет мне кожу.
– Нет… папа же говорил, что тот телохранитель умер случайно… из-за аварии…
– Авария была подстроена похитителями, – вкрадчиво произношу я, вбивая правду в голову Пита. – Твой отец – преступник. И он должен был попасть за решетку вместе с Джинхо.
Питер жмурится, словно пытается сбежать и защититься от моих слов.
– Скажи, где экзоскелет! – кричит он мне в лицо. – Он убьет меня, если я приду без информации!
На самом деле оружие наставлено вовсе не на меня. Питер буквально живет под дулом пистолета, а его отец вечно грозится спустить курок. Я стискиваю зубы и упрямо повторяю:
– Я смогу тебя защитить. Пит, поехали с нами прямо сейчас…
– ГОВОРИ! – срывается он окончательно.
За мгновение до того, как он пытается порезать мне шею, я взываю ко всем тем тренировкам, которые дал мне Айден. Рывком бью Питера по рукам снизу, усилием вырываю волосы из его пальцев, выныриваю из зоны атаки и отшатываюсь назад. Наушник выпадает из моего уха и катится куда-то за поддоны с продуктами. Пит с криком бросается на меня, и ничто в его взгляде не говорит о вменяемости. Я порывисто выдыхаю и выставляю руки вперед, блокируя удар, а толчком ноги пытаюсь выбить Питера из равновесия.