Или двух?
О себе Катя знала лишь одно: она совершенно измучилась. ЭРЕБ высосал из нее соки, как паук из…
Не муха, наглый настырный червячок, грызущий ходы в червивом гнилом яблоке ЭРЕБа… Это я…
Она озиралась по сторонам. Городская жизнь представлялась ей иллюзией. Фантомы – официанты в кафе, фантомы – прохожие, фантом – автобус, пересекающий перекресток, фантомы – велосипедисты.
Из всех жертв она больше всех, до боли, жалела Дмитрия Ларионова. И его жену. Василису.
Его – потому что общалась с ним лично и он ей нравился.
Ее – потому что она вот так, ни за грош, стала вдовой.
И Катю ужасала, пугала та неизмеримая беспощадная глубина злобы, что обрушилась…
Не только в космосе – черные дыры.
Они и в ЭРЕБе – на каждом шагу.
Мухина так и не позвонила ей. Катя сидела на веранде кафе до заката. Силы покинули ее.
Когда стало совсем холодно, накатили сумерки и начали зажигаться фонари, Катя поплелась в ОВД.
Мухину она застала разговаривающей по видеочату с полковником Краповым. Она выглядела ужасно. Катя поняла: железной Аллочке спать не пришлось.
– В Мурманске Крапов выявил два случая нападения на пожилых женщин с целью изнасилования. Оба раза жертвы сопротивлялись и поднимали крик, и преступник убегал. Мурманск – порт приписки судов, на которых плавал Андрей Ржевский. Одна из потерпевших вроде опознала Ржевского по фото, которое ей предъявил Крапов. Он сейчас устанавливает в судоходных компаниях, был ли тот на берегу или в плавании в момент обоих нападений. В любом случае – это лишь покушение на изнасилование. Там, на Севере, он еще не давал себе воли. Он показал то, на что способен, лишь здесь, у нас в городе.
Катя кивнула – вот, вот сейчас самое время всплыть со дна Ржевскому. Его только не хватало!
– Я звонила в клинику, – продолжала Мухина. – После того как Ласкина сбежала у нас из-под носа, я на воду дую, как на кипяток. Ржевский там, на месте. Из реанимации его перевели в хирургию. Состояние по-прежнему тяжелое, но выкарабкается. Его мои сторожат. Я приказала – как зеницу ока. А то очухается и тоже удерет, потом ищи ветра в поле по всей стране.
– Вы его так и не допросили. А ему есть что порассказать.
– Как и всем им.
Мухина достала из стола несколько коробочек с лекарствами.
– Что бы такое принять, чтобы удвоить силы? А, солнце мое?
– Вам тоже надо поспать, Алла Викторовна.
– Я привыкла не спать. Когда внук был грудным… Я в основном с ним нянчилась, не дочка. Ей давала ночью отдыхать. Он такой был горластый, никак не засыпал. Дети чувствуют, что они сироты. Когда отца нет или матери… Отца, как у моего. Ох, Васена, бедная девочка…
Катя смотрела на Мухину – они думали об одном и том же. Катя проверила коробочки с лекарствами.
– У вас тут одно снотворное. А это от давления.
– Мои в розыске водку хлещут. Я по молодости тоже рюмкой грешила. Потом папа мой сказал: все, баста, дочка. Так не годится. Тебе еще рожать. И я не пью с тех пор. И дочку родила. И внук теперь – хорошенький, как херувим, как папаша его – черт. Не передумали еще очерк свой писать о нас, а?
– Нет. Я только боюсь, какой будет у него конец.
– А, да, заметила. Как плакали-то горько… Солнце мое, мой вам совет, – Мухина почти по-матерински смотрела на Катю. – Выбросьте это из головы. Да, да, знаете, о ком я… Выбросьте его из головы. Иначе плохо вам придется.
И, словно подслушав ее слова, на пороге кабинета появился эксперт-криминалист. Взволнованный, как первокурсник.
– Они сделали экспертизу ДНК! – провозгласил он. – Всего, что мы им отправили. Я их упросил как можно скорее, не мешкая, не откладывая. Крапова связи пригодились. И они сделали, прислали результаты.
– Что там?
– ДНК потерпевшего Дмитрия Ларионова в машине. И его жены Василисы.
– Этого следовало ожидать. А Ласкиной? Что по ее крови?
– Ничего. Результат отрицательный.
– Сволочь хитрая!
– Там еще были отправлены на экспертизу хлопковые нити, Алла Викторовна.
– Что?
– Хлопковые нити. Мы нашли их зацепившимися за зеркало внешнего вида машины Ларионова – снаружи, не внутри. Как раз со стороны водителя. С той стороны, откуда Ларионову нанесли первый удар в висок. Совсем маленький фрагмент хлопкового волокна.
– И что?
– Там экспертиза нашла следы пота на волокне. Это нити из одежды. Что-то вроде толстовки или футболки хлопковой серого цвета. Пот – ДНК.
Катя смотрела на эксперта. Он волновался. То, что он хотел озвучить, давалось ему явно с трудом.
– Ларионов носил серую толстовку, – тихо сказала Катя.
– Это не его ДНК.
– Водопьянов Иван тоже постоянно…
– У нас его образца нет для исследований. И это не важно уже. Экспертиза установила, чья это ДНК.
Катя и Мухина ждали.
– Говорите, не тяните.
– Алла Викторовна. Это Константин Чеглаков. На хлопковых нитях из одежды, обнаруженных нами на месте убийства, его ДНК. Образец вы сами нам предоставили.
Катя резко встала.
Последний штрих…
Глава 42Тихо-тихо… Громко-громко
Катя думала, что все произойдет ГРОМКО. Со стрельбой, с погонями, сопротивлением полиции, с участием в задержании тупого спецназа, с ранами, пулями, кровью.
Такой уж был этот фигурант.
И она ждала оглушительного финала, сжавшись в комок, вздрагивая при каждом звонке Мухиной по мобильному.
Сердце ее разрывалось на части.
А все случилось на удивление тихо.
Мухина объявила Константина Чеглакова в федеральный розыск. И его машину тоже. Когда такая личность с пометкой «бывший космонавт» появляется на мониторах компьютеров полицейских отделов по всей стране, она порождает что-то вроде великой ведомственной волны. Это как большая охота с невиданным доселе призом. Самые ленивые полицейские – и те с азартом включаются в поиски: патрульные, участковые, опера. Все бездельники откладывают на время свой профессиональный пофигизм и зорко обозревают вверенный для проверки участок. Имя, бренд подозреваемого в этом случае служит ему плохую службу. Все стремятся его найти и задержать. И не ради награды, нет – ради славы и ведомственной молвы. Чтобы потом передавали из уст в уста даже в самых захудалых отделах полиции на просторах огромной страны: это он, он, он задержал космонавта-маньяка!
Задержало Чеглакова ГУВД Московской области – патрульные в Королеве около полудня совершали объезд города на машине и приметили на парковке у офиса Государственной корпорации по космической деятельности Роскосмоса рядом со зданием Центра управления полетами черный внедорожник, объявленный в розыск. Устроили засаду и через полтора часа на выходе из здания офиса корпорации задержали Чеглакова.
Тихо-тихо, незаметно для окружающего мира.
Столь же тихо сотрудники ОВД ЭРЕБа, посланные Мухиной, забрали задержанного у коллег из Королева. И ГУВД области на этом этапе сразу же от участия в расследовании отсекли.
Катя наблюдала из окна ОВД, как машина с задержанным и машины сопровождения заехали во внутренний двор. Оперативники высадили Чеглакова и повели в здание. Катя отметила, что они обращаются с ним очень осторожно, пожалуй, даже бережно – словно в их руках хрустальный сосуд, наполненный неизвестным ядом или смертоносным вирусом, готовым в мгновение ока уничтожить всех, кто с ним соприкасается.
– У нас где-то два часа на все – на беседы и личный контакт с ним, – объявила Мухина Кате. – Новость уже легла на стол министра. Сюда уже направляются министерские с самого верха – сливки снимать. Крапов все бросил в Мурманске и вылетает первым рейсом в Москву. К ночи тоже будет здесь. И ФСБ непременно отметится – как же без них! Они всей ордой подомнут сразу все под себя. Такое дело. И нас уже никто не спросит ни о чем. Меня. А вас, Катя, просто отправят назад в Москву. Так что все разговоры с ним – сейчас, не откладывая. У меня к нему много вопросов накопилось. Вам есть, что сказать ему?
Катя молчала.
Тихо-тихо…
– Ладно, тогда посидите так. – Мухина кивнула головой на стул. Катя видела: она сама дико волнуется, места себе не находит – не каждый день такие дела, такие фигуранты.
Оперативники привели Чеглакова. Он был в черном костюме и белой рубашке, без галстука – то ли не надел вообще, то ли уже успели отобрать. В руках он держал куртку. Его лицо на фоне темных одежд казалось бледным. Но по нему снова ничего нельзя было прочесть. Катя отметила: разбитые губы зажили быстро. На щеке затянулась ссадина.
– По какой причине я задержан полицией? – спросил он Мухину.
– Вы имеете право на адвоката.
– Прежде чем к нему обратиться, я бы хотел услышать от вас, что здесь творится?
Катя видела: Мухина изо всех сил пытается казаться такой же бесстрастной, как и он.
– Дмитрий Ларионов убит.
– Дима?!
– Это новость для вас?
– Этого не может быть.
– Он убит вчера ночью. – Мухина не садилась, так же как и Чеглаков. – Что вы забыли в Королеве?
– У меня дела в Роскосмосе.
– Что вы можете сказать нам по поводу убийства Ларионова?
– Я… не могу в это поверить. Я знал его много лет. Всю их семью. Его мать, отца. Мы дружили.
– Вы и в смерть Нины Кацо не могли поверить, – сухо заметила Мухина. – Сядьте. Нам предстоит долгая беседа.
Чеглаков посмотрел в сторону Кати.
– Зачем она здесь? – спросил он Мухину.
– Она часть нашей истории, Константин Константинович. Вы хотите, чтобы я удалила ее из кабинета?
– Нет. – Чеглаков смотрел на Катю.
А она не могла поднять взор свой на него.
Как же больно… как же больно внутри тебя, ЭРЕБ…
– Так что вы можете сказать мне по поводу убийства Ларионова? – спросила Мухина.
– Ничего. Когда это произошло?
– Вчера ночью.
– Меня не было здесь, в городе. Я уехал вчера вечером.
– Куда? Во сколько?
– В девять. Уехал в Москву.
– Зачем?
Мухина задавала вопросы без всякого интереса. Катя поняла – это проформа. Она не верит ничему из того, что он говорит.