– Когда Вячеслав Иванович выезжал послом в Индию, он тоже к тебе приходил?
– С Вячеславом Ивановичем мы общались постоянно. Он ко мне заходил, я приходил к нему. Когда он приезжал в отпуск, он обычно заходил со словами: «Виски, который делает Европа, это дрянь. Вот самый лучший виски», – и доставал из большого дипломата Black Dog. Это «мушка», или «наживка». Или «мотылёк». А когда я приезжал в Индию как мидовский куратор, он говорил: «Слава, хочешь, я тебя удивлю?» – «Вячеслав Иванович, может не стоит, потом…» – «Нет, пошли в ресторан». И вот мы в Индии заходим в итальянский ресторан, в котором нас угощают по рецепту Вячеслава Ивановича: суп-пюре из грибов и русские пельмени. Потом он говорит: «Сейчас поедешь в Ченнаи, будешь жить в номере высокого гостя». А в Ченнаи резиденция расположена в бывшем слоновнике – можешь себе представить, какие там потолки. Я звоню ему и докладываю: «Вячеслав Иванович, вот сижу в твоих хоромах…» Всего я объездил более 90 стран. В основном это было связано с тем, что, когда возникало недопонимание между послом и резидентом, я выезжал урегулировать конфликт. Ну а когда командировка Вячеслава Ивановича закончилась, он по большим революционным праздникам приходил ко мне в кабинет. У меня день рождения 10 февраля, а это День дипломатического работника. Он всегда заходил сначала ко мне, потом говорил: «Ну ладно, я пошёл к Лаврову, увидимся на общем фуршете». Потом уже и в санатории вместе отдыхали. То есть наши хорошие дружеские отношения никогда не прерывались. Вообще у нас было два места, где мы не реже одного раза в месяц встречались и обменивались новостями. Это Ulysses Pub у метро Смоленская, а второе место – ресторан «Илья Муромец» на Ленинском проспекте.
– Мы с Вячеславом Ивановичем встречались там же недалеко, на другой стороне Ленинского проспекта – в доме, где раньше был магазин «Спартак». Сейчас это ресторан «Пивнушка». Это чисто баварский ресторан, который Вячеславу Ивановичу очень нравился. Там напротив корчма «Тарас Бульба».
– Вообще, оглядываясь на пройденный путь, я хотел бы сказать, что мне посчастливилось встречаться с уникальными, замечательными людьми, выдающимися разведчиками, которых объединяло, помимо любви к Родине, ещё одно важное качество – их человечность. Это были простые во всех отношениях люди, гениальность которых не удастся оспорить никому. Что интересно, даже в преклонном возрасте они всегда были готовы оказать любую помощь. Например, Геворк Андреевич Вартанян нередко брался подписать тот или иной важный документ для Службы, например, в минфине. При этом он категорически отказывался надевать муляжи «Золотой Звезды», которую держал дома. В этом случае в Музее истории внешней разведки открывали стенд, посвящённый Меркадеру, и он надевал его подлинную медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза. Когда он приехал в МИД на моё 50‑летие, а это был фуршет, я его пригласил присесть. Никогда не забуду его слова: «Слава, дорогой, я ещё по жизни и насижусь, и належусь, поэтому я лучше постою, как все». А ему было 84 года. Таких людей сейчас уже не встретишь. При этом эти люди видели тебя насквозь. От них ничего невозможно было скрыть. Однажды Вячеслав Иванович мне сказал: «О тебе там говорят нехорошие вещи. Посмотри мне в глаза и скажи, это ложь или правда?» – «Вячеслав Иванович, это ложь». Он говорит: «Мне достаточно». И я не скрываю, что именно он рекомендовал меня перед Нарышкиным Сергеем Евгеньевичем на присвоение звания генерал-майора. При этом он нашёл очень точную формулировку, что тем самым мы уважим не только человека, представляющего нас в МИД, но и само министерство, повысив статус своего представителя в МИД до генеральского звания. Это событие мы отмечали как раз в «Илье Муромце». Вячеслав Иванович пришёл, сказал тёплые слова, и я понимаю, что, если бы не его поддержка, наверное, ничего бы не было.
– Но твоя служба завершилась не в МИД?
– После этого, в 2018 году, мне предложили поехать в долгосрочную командировку в Туркмению.
– Надо сказать, нелёгкая миссия. Мне приходилось бывать в Туркмении в 1980‑е годы, в бытность молодым. К тому же у меня была мощная поддержка в лице 1‑го заместителя председателя КГБ Туркменской ССР Сулеймана Юсуповича Юсупова, который был другом моего отца. И тем не менее это было нелегко.
– В том-то и дело. Как я сейчас понимаю, думали, что я откажусь. В это время возникла необходимость меня заменить. Как посчитали в Службе, столько не живут – особенно «под крышей». Мне было 60 лет, и я поехал под прикрытием должности старшего советника как представитель Службы внешней разведки. Когда мне это предложили, я согласился в течение пяти минут. Я же знал, сколько длятся такие командировки, и что люди, выезжающие в них, вовсе не стремятся возвратиться в Москву на неизвестно какую должность. Это хорошая возможность для завершения карьеры. Уволен я был 11 февраля 2023 года по достижении 65 лет. Это предельный возраст службы для генерал-майора. Что же касается Туркмении, то могу сказать, что, хотя я достаточно посмотрел и мир, и людей, лучше страны я не видел. И в первую очередь с точки зрения безопасности и уважительного отношения к старшему поколению.
– Я вообще никогда не делил страны и народы на главные и второстепенные. Это всё наследие колониального мышления, которому привержены так называемые «цивилизованные» народы.
– Андрей, ну вот такой пример. Ты же помнишь, когда-то считалось ниже своего достоинства вести равный диалог с такими странами, как Буркина-Фасо. Но мы же к этому пришли. Туркмения выступает нашим партнёром, ничего за это не требуя. Мы в Туркменистан ничего не вкладываем. Они сами всё покупают у нас. Даже наш газ, хотя у них есть свой. В геополитическом отношении это южное подбрюшье России, которое в силу богатых запасов углеводородного сырья и неопределённости международно-правового статуса Каспийского моря создаёт предпосылки для подрывной деятельности западных спецслужб с целью подготовки «цветных революций», что может угрожать национальной безопасности России. Для нас очень важно, чтобы Туркменистан сохранял свою приверженность политике постоянного нейтралитета. Тем самым они демонстрируют, что они не за американцев, которые пытаются оказывать на них давление так же, как и на соседние Иран, Афганистан и Узбекистан. В данной ситуации они самодостаточны. И поэтому их нейтралитет и поездки Президента Сердара Гурбангулыевича Бердымухамедова в Россию говорят о том, к кому он больше склоняется. Последнее время мы не видим его визитов в США, его визитов в Турцию. Он умело выстраивает отношения с Саудовской Аравией, с Эмиратами. Это говорит о многом. Поэтому в политике, как и в межличностных отношениях, иногда лучше не навредить. В этом отношении политика постоянного нейтралитета представляется более прогрессивной. Так что, учитывая 50‑градусную жару, у меня о Туркмении остались самые тёплые воспоминания.
Возвращаясь от Вячеслава Сергеевича Шпанкина прохладным и дождливым московским вечером, я шёл по той самой дорожке, которая когда-то была центральной улицей деревни Раменки. Она хорошо читается в современном нагромождении асфальта и бетона по двум рядам стройных тополей, которые живут по 80 и даже 100 лет и могут ещё помнить наши приключения среди раменских джунглей. И мне показалось, что, может быть, из-за ближайшего поворота, как в знаменитом фильме «Верные друзья», вынырнет наша лодочка и поплывёт вниз по речке Раменке и Москве-реке:
Шёл ли дальней стороною,
Плыл ли морем я,
Всюду были вы со мною,
Верные друзья.
И, бывало, в час тревоги,
В сумрачный денёк
Освещал нам все дороги
Дружбы огонёк.
Крутые горки офицера госбезопасности
Вот опять небес темнеет высь,
Вот и окна в сумраке зажглись.
Здесь живут мои друзья,
И дыханье затая,
В ночные окна вглядываюсь я.
Говоря о выдающихся разведчиках и контрразведчиках нашей страны, нельзя забывать о сотрудниках территориальных подразделений госбезопасности, таких как горотделы и райотделы. В своё время Хрущёв руками своих ставленников Серова и Шелепина ликвидировал эти подразделения, нарушив тем самым один из фундаментальных принципов контршпионажа, а именно связь с народом. И лишь когда в 1967 году Комитет государственной безопасности возглавил Юрий Владимирович Андропов, он восстановил райотделы и горотделы КГБ со штатом сотрудников, курировавших практически все предприятия и организации, находящиеся на территории того или иного района. Насколько важна деятельность территориальных органов госбезопасности, я хотел бы показать на примере биографии моего хорошего знакомого, кавалера двух орденов Красной Звезды, полковника в отставке Валерия Фёдоровича Бодряшова. Это человек во всех отношениях уникальный, и скоро читатель узнает почему.
Валерий Фёдорович Бодряшов родился 9 января 1947 года в Москве. Но, как говорит он сам, это только роддом находился в Москве. А семья их проживала в таком священном для любого советского человека месте, как Горки Ленинские. Здесь, на живописнейшем берегу реки Пахры, в 7 км от города Видное, расположена усадьба «Большие Горки», которая ведёт свою историю с XVIII века. Именно тогда в селении Вышние Горки капитаншей Марфой Афанасьевной Спасителевой был выстроен первый каменный дом и разбит регулярный сад. В своём нынешнем виде усадьба создана трудами Аграфены Алексеевны Дурасовой, сестры и наследницы Николая Алексеевича Дурасова, отец которых, бригадир Алексей Николаевич Дурасов, переселился в Москву из Симбирска после брака с Аграфеной Ивановной Мясниковой, старшей дочерью баснословно богатого симбирского купца и владельца уральских заводов Ивана Семёновича Мясникова, выходца из купеческой старообрядческой семьи, одного из богатейших людей Российской империи XVIII века. Аграфена Алексеевна Дурасова, всю жизнь тайно исповедовавшая старообрядчество, скупила земли в 1800–1803 годах и велела разбить на них парк. В 1824 году она уступила усадьбу мужу своей дочери Аграфены Михайловны Дурасовой (третьей Аграфены подряд в этой линии рода Дурасовых), герою войны 1812 года генерал-майору Александру Александровичу Писареву – попечителю Московского университета, президенту Московского общества испытателей природы, впоследствии генерал-лейтенанту, сенатору и варшавскому губернатору. После смерти мужа в 1848 году Аграфена Михайловна, которая, несмотря на своё огромное состояние, постоянно нуждалась в деньгах, вынуждена была продать усадьбу «Горки» и скончалась в 1877 году.