– Вы уже много раз упоминали Вашего коллегу и товарища Михаила Нечаева. Как в дальнейшем сложилась его судьба?
– Сотрудник нашего отделения Михаил Владимирович Нечаев родился 11 марта 1952 года. В 1974 году он окончил Высшую школу КГБ с китайским языком и начал свою чекистскую карьеру в Красногвардейском райотделе УКГБ по Москве и Московской области, тогда как я в том же году начинал в смежном Ленинском горотделении, так что мы уже тогда нередко пересекались по работе, вместе защищали честь московского Управления на футбольных полях, а потом судьба свела нас в азиатском отделении 1‑го отдела 2‑й Службы УКГБ по Москве и Московской области. Дело в том, что Мишка был китаистом и востоковедом. А я туда попал из-за моего корейца. Но, как говорится, «не важно, за что попадают – важно, как сидят и как выходят». Кстати сказать, мне через десять лет позвонили и сказали, что через несколько дней кореец выходит на свободу. Я спросил, ну и что мне теперь делать? Я его и в лицо-то не помню. Вот такой был разговор. Вообще Михаил был из потомстенных чекистов. Его отец работал в 7‑м Управлении, потом ему ноги отняли. Так что Михаил звёзд с неба не хватал, всего добивался сам, но был исключительно порядочным. И вот, не имея никаких подпорок, он стал начальником 2‑й Службы Управления КГБ по Москве и Московской области, а в 2004 году был назначен начальником Департамента контрразведывательных операций (ДКРО) Первой службы – Службы контрразведки (СКР) ФСБ России. Если сравнивать с КГБ СССР, то это соответствует начальнику Второго главка. Например, такую должность занимал генерал-полковник Григорий Фёдорович Григоренко. Из московского Управления госбезопасности Михаил Нечаев шагнул в начальники всего федерального аппарата контрразведки, что само по себе является уникальным случаем в истории отечественных спецслужб. И многие там, на Лубянке, на него косо поглядывали. Всё это происходило в годы чеченских войн, и на нём была вся Чечня. Все контртеррористические операции и спецоперации по ликвидации полевых командиров типа Масхадова, Басаева и других. Я тогда уже уволился из органов. Он мне звонил раз в неделю, выписывал пропуск, и я к нему заезжал. Посидим вместе, выпьем дагестанского коньяку – у него командировок на Северный Кавказ было чуть не двести дней в году. Бывало, ездили на охоту. Один раз вместе с его непосредственным начальником Сыромолотовым.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ.
Кавалер трёх орденов Мужества, генерал армии Олег Владимирович Сыромолотов родился 19 мая 1953 г., в 1976 г. окончил Рижский Краснознамённый институт инженеров гражданской авиации имени Ленинского комсомола, с 1979 г. в органах госбезопасности, с 1993 г. заместитель начальника Управления экономической безопасности Министерства безопасности России – Управления контрразведывательного обеспечения стратегических объектов ФСБ России, с 1998 г. начальник Управления по контрразведывательному обеспечению транспорта Департамента экономической безопасности ФСБ России, с 12 июля 2000 г. до июля 2004 г. заместитель директора ФСБ России – начальник Департамента контрразведки, с июля 2004 г. – начальник Первой службы (Служба контрразведки) ФСБ России, с 2009 г. член различных комиссий по подготовке XXII зимних Олимпийских игр и развитию города Сочи как горноклиматического курорта, с 15 января 2013 г. – заместитель председателя Государственной комиссии по подготовке и проведению XXII Олимпийских зимних игр и XI Параолимпийских зимних игр 2014 г. в Сочи, с 18 февраля по 14 мая 2014 г. – член Организационного комитета по подготовке и проведению XXIX Всемирной зимней универсиады 2019 года в Красноярске, с 19 марта 2015 по 19 мая 2023 г. – заместитель министра иностранных дел Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму.
Вот тогда мы с Сыромолотовым вместе охотились. Но потом я Михаила тяну на охоту – он всё: «Я на хозяйстве». Мы тогда с женой завозим ему мясо домой. А он как жил раньше, так там и остался – развилка Каширки и Варшавки, Хлебозаводский проезд. Там у него гараж-ракушка, и он стоит с мужиками в бушлате – никто не знает, что он генерал-полковник: «Мишуня, давай колбаску на капоте!» Я как-то очередной раз звоню, а Михаил не отвечает. Я звоню Люсе – его жене. Она говорит: «Валера, ты знаешь, он в госпитале на Пехотной». Я через два дня туда приезжаю. Мы с ним часа два пробыли вместе, посмотрели футбол, врач какой-то заходил. Потом он мне говорит: «Ты знаешь, Валера, я хочу тебе что-то сказать, но не могу. Мысль в голове мелькнула, что надо сделать – но сделать не могу». Это была суббота. В понедельник его собираются вывозить за границу, убирать опухоль, но в итоге возвращают на Пехотную, делают химию, и во вторник 5 декабря 2007 года он умирает. Это всё произошло в течение недели. А по словам Люси, за два месяца до этого Михаила обследовали на предмет межпозвонковой грыжи, делали МРТ – и ничего не было, никаких опухолей. Сгорел мгновенно, в 55 лет. Что это могло быть? Я надеюсь, что лет через двадцать что-то, возможно, приоткроется.
– А Вы не пробовали спросить об этом генерал-майора Бориса Константиновича Ратникова, одного из создателей группы экстрасенсов и парапсихологов при Главном управлении охраны России (ныне ФСО), которого Вы хорошо знали?
– Ну как же, мы с Борисом вместе учились на Высших курсах КГБ в Минске, одновременно их окончили в 1974 году и потом работали в УКГБ по Москве и Московской области: я начинал в своём Ленинском горотделе, а он в Жуковском горотделе. Он там курировал аэропорт Быково.
– Я добавлю, совсем кратко, что Борис Константинович Ратников родился 11 июня 1944 года в деревне Курово Луховицкого района Московской области (до 1929 года село Курово относилось к Рязанской губернии), его отец был директором колхоза. В 1969 году Борис Константинович окончил Московский авиационный институт (МАИ) по специальности системы управления летательных аппаратов, затем Высшие курсы КГБ в Минске, начинал службу в УКГБ по Москве и Московской области, в 1984 году окончил Высшую школу КГБ, специализировался на изучении языка фарси, дважды в 1981–1982 и 1985–1987 годах находился в Афганистане в качестве советника Службы государственной безопасности (ХАД), участник боевых действий, затем работал в 4‑й (транспортной) Службе УКГБ по Москве и Московской области, с 1991 по 1994 год являлся первым заместителем начальника Главного управления охраны, в мае 1994 года был назначен главным консультантом Службы безопасности президента (СБП) России, с 1996 по 1997 год был советником директора ФСО России, затем до 2003 года – советником председателя Московской областной думы, впоследствии – руководителем Энергоинформационной лаборатории Академии Национальной Ассоциации телохранителей (НАСТ) России. Борис Константинович Ратников умер 6 декабря 2020 года.
– В Афганистане мы с Борисом тоже пересекались, хотя были в разных структурах. Он там познакомился с Коржаковым Александром Васильевичем, который охранял Бабрака Кармаля. И когда в 1991 году Коржаков стал начальником Службы безопасности президента (СБП), он перетянул туда Ратникова. При этом Борис отвечал не за физическую безопасность президента, а за психическую. Для этого он привлёк Георгия Георгиевича Рогозина, которого ты знал. Занимаясь сверхспособностями человека, Борис объезжал монастыри, общался с Джуной, привлекал специалистов по парапсихологии. Их сотрудники принимали участие в боевых действиях в Чечне. Однако в один прекрасный день эту группу ликвидировали. По словам Бориса, это произошло, когда поняли, что они могут читать мысли. У него и у самого были определённые способности такого рода. Например, он самостоятельно научился играть на баяне. Но главное, он был очень порядочным, я бы сказал, совестливым человеком. Главным предметом его переживаний была не душа президента, а народная душа, нравственное состояние народа, которое на его глазах деградировало. Сам он никогда не пользовался никакими привилегиями. Даже став генералом, жил в обычной «хрущёвке» в Жуковском, хотя ему предлагали квартиру в Барвихе.
– 57 тысяч рублей – моя пенсия, – рассказал Борис Константинович в одном из своих интервью. – Я – вдовец, особых расходов у меня нет. Кормлю своих котов и ещё подкармливаю четырёх «бомжиков» из подвала. Котики – мой камертон на гармоничное состояние внутри. А внутренняя гармония и равновесие – это высокая частота нашей энергетики, которая убивает все вирусы и микробы.
– Абсолютный бессребреник. Занимаясь ветеранской деятельностью по линии фонда «ПРАВОПОРЯДОК-ЩИТ», мы вместе с ним ездили по школам. Хотя он и генерал, но в простой и доходчивой форме говорил с детьми, старался привить им чувство справедливости, доброты, любовь к Родине и т. д. Уже находясь в СБП, он приезжал к нам на День чекиста, брал баян, пели песни. Он же простой рязанский мужик. Лукашенко ему предлагал в своё время стать председателем Комитета государственной безопасности Беларуси. Но Борис отказался, мотивируя это тем, что он не белорус.
– Валерий Фёдорович, а почему Вы ушли со службы. Что произошло?
– В 1984 году, учитывая моё автомобильное образование, мне предложили перейти в 4‑ю Службу (контрразведывательное обеспечение объектов транспорта и связи), начальником которой был Олег Владимирович Харламов. Незадолго до этого на предприятии «Совтрансавто-2», осуществлявшем международную перевозку грузов, была вскрыта масштабная система коррупции. Работать в советское время в «Совтрансавто» было весьма престижно. Туда существовал строгий конкурсный отбор водителей, которые, кроме большого опыта и профессионального мастерства, должны были состоять в КПСС, иметь кристально чистую биографию, без судимостей и родственников за рубежом, и быть женатыми. И вот оказалось, что за выгодные рейсы в ту или иную страну водители должны были расплачиваться деньгами или подарками с руоводством предприятия. После вскрытия этой коррупционной схемы ряд сотрудников предприятия во главе с директором Федуловым С.П. были приговорены к различным срокам лишения свободы. Бы