– Вы сами в то время уже тоже занимались научной работой?
– Да, благодаря Юрию Андреевичу Ведяеву и Петру Сергеевичу Никулину я прикрепился соискателем в Высшей школе КГБ по кафедре уголовного права и уголовного процесса. Прошло три года, я сдал кандидатский минимум, выбрал тему диссертационного исследования, но времени на написание диссертации не было. Чтобы уйти с работы в 18 часов, нужно было разрешение начальника. И в субботу был рабочий день. Я понял, что написать диссертацию в таких условиях не смогу, и нужно было принимать какое-то решение по поводу дальнейшей работы над ней. Я решил посоветоваться с начальником кафедры Высшей школы КГБ, где я значился соискателем. Как раз мне был предоставлен очередной отпуск. Перед уходом в отпуск меня вызвал начальник Управления и объявил: «Валерий Иннокентьевич, я доволен Вашей работой, назначаю Вас начальником следственного отделения». Я поблагодарил за доверие и поехал в отпуск в Москву, зашёл на кафедру. И здесь от начальника кафедры узнаю, что появилось место в очной аспирантуре. Он предлагает перейти на очное обучение. Предложение заманчивое, но для его реализации необходимо было получить разрешение руководства Управления, причём в ситуации, когда я только что был назначен начальником следственного подразделения. Тем не менее, вернувшись в Воронеж, иду к Николаю Григорьевичу Минаеву и докладываю, что меня приглашают в очную аспирантуру в Москву. Это был 1977 год, мне 36 лет, а предельный возраст приёма в аспирантуру 37 лет. Он вызывает начальника отдела кадров и говорит: «Ну вот, в аспирантуру просится». Тут выясняется, что начальник Аннинского райотдела, мой однокашник Василий Иванович Кравцов, тоже просится в аспирантуру. Начальник отдела кадров, хотя прямо не возражал, но высказал опасение, где найти замену сразу двум начальникам подразделений. Тогда Минаев говорит: «Не будем портить людям карьеру, давай отпустим». Мы вместе с Васей Кравцовым приезжаем в Москву. Поскольку у нас был сдан кандидатский минимум, с нами побеседовали и зачислили в аспирантуру. Он готовил диссертацию по административному праву, а я – по уголовно-процессуальному праву. Начальником кафедры уголовного права и уголовного процесса в то время был доктор юридических наук, профессор Василий Яковлевич Дорохов. Его докторская диссертация, защищённая в 1975 году, называлась: «Понятие доказательства, оценка и проверка». Это был просто светило юридической науки. Его перу принадлежала книга «Обоснованность приговора в советском уголовном процессе». Он был требователен к качеству диссертационных исследований аспирантов. Выступая как-то на кафедре, он сказал, обращаясь к аспирантам: «За три года защитить диссертацию по уголовному процессу невозможно. И не пытайтесь». К сожалению, он ушёл из жизни 7 октября 1981 года. Как он и говорил, для защиты понадобилось пять лет. То есть я защитился только в 1982 году, уже два года работая преподавателем на кафедре уголовного права и уголовного процесса Высшей школы КГБ СССР, куда я был распределён по окончании аспирантуры в 1980 году. Спустя 4 года я был назначен старшим преподавателем. Преподавал в основном на следственном факультете, а также на факультете повышения квалификации. Преподавательская работа мне нравилась. Поскольку я поработал и на следственной, и на оперативной работе, то мне было о чем рассказать слушателям. Не прекращал заниматься и научной работой. Подготовил ряд статей по проблемам уголовного процесса, учебное пособие. Под моим научным руководством было защищено пять кандидатских диссертаций. В Высшей школе КГБ, как и в других вузах страны, в тот период царила творческая атмосфера. Научные дискуссии велись везде, где только было возможно, в том числе и в коридорах. Поэтому нередко, прежде чем дойти до аудитории, приходилось принять участие в нескольких таких дискуссиях. Обсуждение научных работ, подготовленных сотрудниками кафедры, велось демократично, на высоком профессиональном уровне и принципиально. При этом должностное положение, учёная степень и звание автора научной работы не имели значения. Для объективности первыми должны были выступать аспиранты. К 1986 году я был исполняющим обязанности заместителя начальника кафедры. Начальником был Дьяков Сергей Васильевич, крупный учёный в области уголовного права, хороший организатор, блестящий лектор, пользующийся уважением как в научном сообществе, так и на практике.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ.
Почётный сотрудник госбезопасности, профессор генерал-лейтенант Сергей Васильевич Дьяков родился 26 марта 1939 г. в городе Балашов Саратовской области, в 1958 г. окончил Сталинградский машиностроительный техникум, в 1962 г. окончил Ленинградское военно-инженерное училище им. А.А. Жданова, в органах госбезопасности с 1963 г., в 1964 г. окончил Школу КГБ № 311 в Новосибирске, затем служил в особых отделах КГБ частей РВСН, в 1969 г. заочно окончил юридический факультет Казанского государственного университета, в 1971 г. поступил в аспирантуру Высшей школы КГБ, после окончания которой с 1974 г. – доцент, с 1981 г. – начальник кафедры уголовного права и уголовного процесса Высшей школы КГБ, с 1988 по 1989 г. – заместитель начальника Высшей школы КГБ – начальник факультета № 5 (факультет повышения квалификации руководящего состава и специалистов КГБ), с 1989 по 1991 г. – помощник председателя КГБ СССР генерала армии Владимира Александровича Крючкова, с 1992 г. – начальник Академии Министерства безопасности Российской Федерации, с 1994 г. – начальник Договорно-правового Управления ФСК – ФСБ Российской Федерации, с 2002 г. – председатель Совета директоров ОАО «Военно-страховая компания», с 2005 г. – профессор кафедры юриспруденции Московского государственного технического университета им. Н.Э. Баумана и Академии ФСБ России. Умер 24 августа 2016 г.
В Высшей школе КГБ СССР был факультет № 6 (подготовка дипломированных специалистов и повышение квалификации оперативного и руководящего состава органов безопасности дружественных стран). На 1989 год на нём обучалось 900 слушателей из Восточной Европы, Азии и Латинской Америки. Занятия проходили на объекте, расположенном по улице Хавская. Однажды меня вызывает начальник кафедры профессор Дьяков и говорит: «Валерий Иннокентьевич, пойдёте начальником спецкафедры № 21 (уголовное право, уголовный процесс, криминалистика) на этот факультет». Я попытался отказаться, ссылаясь на то, что административная работа не даст возможности в полной мере заниматься научной работой. Однако мои аргументы не были приняты во внимание, и приказом начальника Высшей школы КГБ в августе 1988 года я был назначен на должность начальника спецкафедры, где проработал до августа 1992 года. К этому времени я получил учёное звание доцента и воинское – полковника. Работа оказалась интересная, через факультет прошли подготовку многие руководители и рядовые работники органов безопасности соцстран. При факультете была также аспирантура, которая готовила научные кадры для этих государств. 24 августа 1992 года на основе Высшей школы им. Ф.Э. Дзержинского и Академии пограничных войск была создана Академия Министерства безопасности Российской Федерации (ныне Академия ФСБ России). Я был назначен на должность профессора кафедры уголовного права и уголовного процесса.
– В то время Вы часто бывали у нас дома, эти встречи запомнились надолго.
– Это был круг интересных любознательных интеллектуальных людей, единомышленников, патриотов, среди которых Юрий Андреевич Ведяев, Пётр Сергеевич Никулин, Яков Фёдорович Семенов – человек-легенда, настоящий герой, но при этом настолько скромный, что даже в узком кругу старался не упоминать о том, что брал дворец Амина в Кабуле во главе группы «Зенит». Наши встречи всегда носили научный характер, мы стремились взглянуть на вещи всесторонне, с системных позиций. Вот именно тогда я приобщился к законотворческой работе. Как говорил профессор Василий Яковлевич Дорохов: «Законотворческая деятельность – это венец научной работы». В 1989 году первым законопроектом, в подготовке которого мы приняли участие, был Закон СССР «Об органах государственной безопасности», принятый в мае 1991 года. Такой закон принимался впервые. Нас вместе с Никулиным, Ведяевым и ещё несколькими сослуживцами поселили в мае месяце на одной из подмосковских дач, где мы приступили к работе. А там была ещё одна команда, примерно из четырёх человек, но с ними мы разошлись и в итоге подготовили альтернативный проект, которому отдали предпочтение депутаты Верховного Совета СССР. Возникла конфликтная ситуация. Послышались голоса, как это так, законопроект, подготовленный комиссией центрального аппарата, оказался хуже альтернативного законопроекта. В то время Сергей Васильевич Дьяков, заместителем которого я был в бытность его начальником кафедры, уже являлся помощником председателя КГБ СССР Крючкова. Он мне звонит: «Валерий Иннокентьевич, ну что вы там какую-то возню затеяли. Приезжайте, Крючков поручил мне с вами переговорить». А перед этим мне позвонил начальник Высшей школы КГБ Постников Леонид Андреевич: «Валерий Иннокентьевич, почему звонят из Центра по поводу законопроекта о КГБ, что там у вас за партизанщина?» Я отвечаю, что мы считаем наш проект более правильным. Он начинает выражать недовольство, тогда я говорю: «Хорошо, в таком случае я не буду участвовать в этой работе». Он: «Нет, Вы должны участвовать». Я говорю: «Хорошо». Приезжаю к Дьякову. Он говорит: «Руководство предложило назначить Вас руководителем рабочей группы по разработке закона о КГБ. Но надо сделать один проект». Я посоветовался со своими коллегами, и мы согласились при условии, что наша позиция будет учтена. И действительно, в дальнейшем нам удалось достичь компромисса. В данном случае председатель КГБ показал себя мудрым руководителем. Ведь он мог просто приказать нам отозвать наш законопроект, и мы были бы вынуждены подчиниться. Но вместо этого он предпочёл найти сбалансированное решение сложной проблемы.
– А в чём была особенность вашего проекта?
– Мы подготовили законопроект с учётом происходящих в стране перемен, потребности практики, научных достижений в сфере обеспечения безопасности. Акцент был сделан на неукоснительное соблюдение законности при осуществлении деятельности органами госбезопасности, на её соответствие объективным процессам развития общества. Особое внимание мы уделили вопросу использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовному делу. После принятия данного законопроекта Уголовно-процессуальный кодекс был дополнен статьёй 89 (Использова