и и бывший член КПСС с 1919 г. Эйтингон Н.И. <…> С 1925 г. почти до самого начала Отечественной войны я работал нелегально за рубежом в качестве резидента ИНО и вел разведывательную и активную работу в ряде стран Европы, Дальнего Востока, Ближнего Востока и в Латинской Америке. За это время не было почти ни одной крупной акции чекистских органов за границей, в которой я бы ни принимал того или иного участия, будь то в качестве организатора и исполнителя или консультанта и помощника, в частности, в 1938 г., по указанию Центра я выезжал из Испании, где в то время работал, во Францию, чтобы обеспечить безопасность отъезда в СССР, после блестящего личного выполнения задания тов. Судоплатова П.А.».
Под «блестящим личным выполнением» имеется в виду та самая коробка конфет, которая поставила точку в бренной жизни фюрера украинских нацистов Евгена Коновальца.
Наум Эйтингон родился 6 декабря 1899 года в местечке Шклов Могилёвской губернии Российской империи (ныне город Шклоў в Белоруссии) в небогатой, но весьма интеллигентной еврейской семье. Его отец Исаак Эйтингон был конторщиком на бумажной фабрике, а мать Евгения Гранат состояла в родстве с братьями Гранат, которые издавали крупнейшую русскую энциклопедию под названием «Энциклопедический словарь Гранат» (его 7‑е издание выходило с 1910 по 1948 год). В создании словаря принимали участие многие выдающиеся деятели науки и культуры. В 1915 году в 28‑м томе Владимир Ильич Ленин под псевдонимом В. Ильин опубликовал статью «Маркс» – краткий биографический очерк с изложением основ марксизма, а также библиографический обзор литературы по марксизму, напечатанный в приложении к этому же тому. Троюродный брат Наума Эйтингона – Макс Эйтингон был крупнейшим психоаналитиком, президентом Международной психоаналитической ассоциации (IPA), соратником и главным спонсором Зигмунда Фрейда. Дело в том, что отец Макса – Хаим Мордухович Эйтингон, который родился в 1857 году в Шклове, в 1893 году вместе с семьёй перебрался в Лейпциг и стал там мультимиллионером: его фирма Chaim Eitingon Aktiengesellschaft была лидером в мире мехо-пушного бизнеса. На средства отца Макс и спонсировал Фрейда. Кстати, жена Макса Эйтингона – актриса Малого театра и МХАТа Мирра Биренс была матерью главного конструктора советской атомной и водородной бомбы, трижды Героя Социалистического Труда, академика Юлия Борисовича Харитона.
Когда Науму исполнилось 12 лет, умер отец, и семья переехала в Могилёв к родным матери. Наум окончил семь классов Могилёвского коммерческого училища. В это время, с 8 августа 1915 года, в Могилёве находилась Ставка Верховного Главнокомандующего Русской армией. Сама Ставка и рабочий кабинет Николая II располагались в здании губернского правления, а квартира Николая II находилась в здании губернатора. Семья императора, кроме наследника Алексея, при Ставке жить не могла и размещалась в вагонах литерного поезда, стоявшего на отдельном пути в районе железнодорожного вокзала. В здании нынешнего краеведческого музея на втором этаже (сейчас отдел природы) состоялось прощание царя с высшими офицерами после его отречения от престола.
После Февральской революции 1917 года в Могилёве был создан Могилёвский Белорусский Совет. С марта Эйтингон работает инструктором отдела статистики Могилёвской городской управы, а затем – пенсионного отдела Могилёвского Белорусского Совета. В мае он вступает в партию левых эсеров.
В этот период в Ставке по-прежнему работали верховные главнокомандующие – Михаил Васильевич Алексеев, Алексей Алексеевич Брусилов, Лавр Георгиевич Корнилов и Николай Николаевич Духонин. После Октябрьской революции 1917 года Ставка становится центром объединения всех антибольшевистских сил во главе с эсерами. Прибывшие 19 ноября в Ставку представители Украинской Центральной Рады согласовали с генерал-лейтенантом Духониным при посредстве антибольшевистского Общеармейского комитета вопрос о переформировании фронтовых частей с целью образования украинской армии по этническому и территориальному признаку.
Первым декретом советской власти стал Декрет о мире, единогласно принятый 8 ноября 1917 года на Втором съезде Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. В нём советское рабоче-крестьянское правительство предложило «всем воюющим народам и их правительствам начать немедленно переговоры о “справедливом демократическом мире” – а именно, о “немедленном мире без аннексий и контрибуций”».
В ночь на 21 ноября Ленин, Сталин и Крыленко вызвали Духонина по телефону, потребовав от него немедленно вступить в мирные переговоры с австро-германским командованием. Духонин отказался, заявив, что такие переговоры может вести только центральное правительство, но не командующий армией. После этого ему объявили, что его снимают с поста главнокомандующего.
27 ноября Германия сообщила о своём согласии начать мирные переговоры с советским правительством. В тот же день Ленин обратился с нотой к правительствам Франции, Великобритании, Италии, США, Бельгии, Сербии, Румынии, Японии и Китая, предлагая им присоединиться к мирным переговорам: «1 декабря мы приступаем к мирным переговорам. Если союзные народы не пришлют своих представителей, мы будем вести с немцами переговоры одни». Ответа получено не было.
3 декабря в Могилёв прибыл новый главковерх Николай Васильевич Крыленко. Духонин был арестован и на автомобиле доставлен на железнодорожный вокзал, где его отвели в вагон Крыленко. Вскоре туда ворвались матросы, вывели Духонина на площадку, кто-то выстрелил ему в голову, а затем его добили штыками и прикладами.
В 1918 году Могилёв был оккупирован польскими легионерами, а затем немецкими войсками. Во время оккупации Эйтингон был рабочим цементного завода, где вступил в профсоюз. С ноября он работает в Могилёвском губернском продовольственном комитете на должности делопроизводителя 2‑го разряда. Отметим, что в том же 1918 году Яков Серебрянский, член Бакинского Совета от партии эсеров, входил в Бакинский продовольственный комитет.
20 марта 1919 года Эйтингон был направлен в распоряжение Бюро губернской рабочей кооперации. В период военного коммунизма он активно участвовал в продразвёрстках и подавлении кулацкого саботажа, а затем работал в тресте «Губпродукт».
26 апреля 1919 года из упразднённой Могилёвской губернии была образована Гомельская губерния в составе РСФСР с центром в Гомеле. Это решение было утверждено постановлением НКВД от 11 июля 1919 гола. В том же месяце Эйтингон был направлен в Москву на курсы при Всероссийском совете рабочих кооперативов. В октябре 1919 года он вступил в ряды РКП(б) и с декабря 1919 по май 1920 года служил в учреждениях Гомельского губпрофсоюза.
10 мая 1920 года Наум Эйтингон, выделявшийся своей образованностью, был направлен на работу в гомельскую ГубЧК, председателем которой с января 1920 года был Николай Львович Волленберг, 1892 года рождения, немец, уроженец города Динабург (нем. Dünaburg, ныне Даугавпилс), в прошлом матрос, участник Первой мировой войны с 1914 года, в ноябре 1917 года один из организаторов Красной гвардии в Белоруссии, участник Гражданской войны. 12 ноября 1921 года в Москве Оргбюро ЦК РКП(б) постановило назначить председателя Гомельской ГубЧК Волленберга председателем Башкирской ЧК с правом взять с собой лично отобранных сотрудников. С 1922 года Волленберг – начальник Отдела ГПУ – ОГПУ в Башкирской АССР. С 1926 года он в центральном аппарате ОГПУ, был помощником начальника Экономического управления (ЭКУ), с 1927 года – заместителем начальника Восточного отдела ОГПУ (позднее вошедшего в ИНО), с 1930 года – заместителем начальника ЭКУ. В 1933 году Волленберг был приглашен Артузовым на работу во внешнюю разведку и с 1933 года был резидентом ИНО ОГПУ в Иране, с 1934 года – резидентом НКВД СССР в Данциге под прикрытием должности вице-консула СССР (под фамилией Гроднев). В декабре 1937 года Волленберг, награждённый орденом Красного Знамени, двумя знаками «Почётный работник ВЧК – ГПУ», боевым оружием и золотым портсигаром, умер в Москве после тяжёлой болезни.
Именно поддержка и рекомендации Волленберга сыграли огромную роль в становлении Эйтингона как разведчика. На 15 января 1921 года он уже числился исполняющим обязанности заведующего секретно-оперативным отделом гомельской ГубЧК, с 28 февраля временно замещал председателя Волленберга. 20 марта губком РКП(б) утвердил Наума Эйтингона членом коллегии ГубЧК. Так в возрасте 21 года он стал вторым по значимости чекистом Гомельской губернии. Эйтингон активно участвовал в борьбе с бандитизмом, занимался ликвидацией бандформирований Булак-Булаховича, руководил разработкой и захватом начальника Минского укрепрайона Опперпута – соратника Савинкова, члена «Народного союза защиты Родины и свободы». В октябре 1921 года в бою у местечка Давыдовка Эйтингон был тяжело ранен в левую голень и в течение четырёх месяцев находился на излечении.
Успехи Эйтингона не остались незамеченными в Центре. Феликс Эдмундович Дзержинский, отметив волевые качества молодого чекиста, в марте 1922 года послал его в помощь Волленбергу на борьбу с бандитизмом в Башкирию членом коллегии Башкирского губотдела ГПУ. В мае 1923 года Эйтингон был вновь вызван в Москву. Он прибыл на Лубянку прямо к Железному Феликсу и получил новое назначение – в соседний кабинет.
Эйтингон становится уполномоченным, затем заместителем начальника отделения Восточного отдела ОГПУ (вскоре этот отдел возглавит Волленберг), одновременно, вслед за Блюмкиным, обучаясь на Восточном отделении Военной академии имени М.В. Фрунзе, где готовили дипломатов и разведчиков. В одно время с Эйтингоном здесь же учился и будущий Маршал Советского Союза Василий Иванович Чуйков. Окончив учёбу в середине 1925 года, Эйтингон был зачислен в октябре того же года в ИНО ОГПУ, после чего его направляют резидентом сначала в Шанхай, затем в Пекин под прикрытием должности консула, и с 1927 по 1929 год – в Харбин под прикрытием должности вице-консула.
Уже в годы хрущёвского лихолетья, находясь вместе с Судоплатовым во Владимирском централе по сфабрикованному «делу Берии», он напишет: «В 1925 г., перед отъездом на работу в Китай (это был мой первый выезд за кордон), я вместе с бывшим в то время начальником ИНО ОГПУ тов. Трилиссером был на приеме у тов. Дзержинского. После короткого объяснения обстановки в Китае и указаний, на что следует обратить особое внимание, он сказал: “Делайте всё, что полезно революции”. И я следовал всю жизнь этому напутствию и делал всегда то, что считал полезным и нужным советской власти и партии…»