регулярные войска. Фактически речь шла о скрытой подготовке к вторжению Запада на территорию СССР.
Коновалец предложил Тютюннику помощь живой силой, а также разведывательной информацией о положении на советской территории, которой уже располагала разведывательная секция УВО. «Повстанческим штабом» были сформированы две группы общей численностью до 2 тыс. человек, вторгшиеся на территорию УССР. Начальник разведки УВО полковник Сечевых стрельцов (СС) Роман Кириллович Сушко и начальник штаба УВО полковник армии УНР Юрий Оттович Отмарштейн перешли границу в составе вторгшихся отрядов для организации разведывательно-диверсионной и террористической деятельности на территории УССР.
Однако чекисты знали об этих планах заранее. Важную роль при этом сыграл советский разведчик, чекист Сергей Тарасович Даниленко-Карин (Сергій Тарасович Даниленко-Карін). Он родился в 1898 году в селе Высокие Байраки Высокобуеракской волости Александрийского уезда Херсонской губернии Российской империи. Отец его имел до 70 десятин земли, конную молотилку, веялку и плуг, нанимал батраков и перепродавал скот. В 1911–1919 годах Сергей Даниленко, по национальности украинец, учился в коммерческом реальном училище в Елисаветграде (Кировограде). Во время учёбы он вступил в подпольный кружок левых эсеров. С 1919 года он воевал в Красной армии на бронепоезде «Смерть белым!», курсировавшим на линии Вознесенск – Помошная – Елисаветград. Заболев тифом, он попал в Знаменскую больницу, откуда его забрали родители. В Байраках Сергей организовал драматический кружок и любительский театр.
В январе 1921 года Даниленко получил предложение работать в органах ВЧК и был зачислен в кадры под фамилией «Карин». После успешного выполнения ряда заданий его направляют на работу в Киевскую ГубЧК. Здесь под именем Степана Черненко он поступает в Высший институт народного образования им. М.П. Драгоманова (ныне Киевский национальный университет им. Т.Г. Шевченко). Узнав от товарища по реальному училищу о существовании подпольной организации «Сечевых стрельцов» под крышей Киевской школы красных офицеров (Школы червоных старшин), Черненко с разрешения руководства ГПУ УССР вступает в организацию сечевиков и принимает участие в их ликвидации. Также при его участии были ликвидированы «Всеукраинский повстанческий комитет» (ЦУПКОМ) и Уманский повстанком.
Войдя в доверие к петлюровскому эмиссару атаману Николаю Новицкому, Черненко становится начальником связи оперативного района «Херсонщина» подпольной организации «Народная месть». Последняя подчинялась «Повстанческому штабу» Тютюнника во Львове. Тем самым появилась реальная возможность побывать «В стане врага» – именно так называется повесть Карина, опубликованная в 1968 году в сборнике воспоминаний советских чекистов «Особое задание».
«Атаман похвалялся, – пишет Карин, – что послан на Украину самим Петлюрой. По его словам, находившийся во Львове генеральный повстанческий штаб усиленно готовится к восстанию на Украине. Вся Украина поделена на оперативные районы, в каждом действуют представители штаба. Они собирают силы.
– Скоро Украина запылает! – объявил Новицкий своим “сподвижникам”.
Однажды Черненко выехал на очередную встречу с атаманом.
– Меня удивляет, что мой начальник связи до сих пор не поинтересовался, как налажена у пас связь с генеральным штабом во Львове.
Черненко ушам своим не поверил: неужели сейчас он узнает то, о чем безуспешно пытался узнать все это время?
Но ответил спокойно, с достоинством:
– Я считал, пане атамане, что в мою компетенцию входят только те связи, что идут от вас вниз, но никак не вверх.
– Резонно, – с удовлетворением сказал Новицкий. – Но сейчас настало время сообщить штабу, чем мы располагаем, и получить указания на дальнейшее. Сделать это надо без промедления, чтобы не опоздать с подготовкой восстания. Во Львов должен был поехать я сам, но мне сейчас пускаться в путь нельзя. Поедете вы, Степан. Надеюсь, согласны? – Он испытующе посмотрел на Черненко.
– Вряд ли я справлюсь с этим поручением, – неуверенно начал Черненко.
Он и впрямь был несколько огорошен открывшимися перед ним возможностями.
– Если я вам поручаю это, значит, считаю, что справитесь, – прервал его атаман. – А теперь поговорим о том, что вы доложите штабу. Подчеркните, что симпатии к большевикам рассеиваются как дым. Ситуация позволяет надеяться на полный успех восстания. Конечно, если оно будет всеобщим для всей Украины. Запомните пароль – 484».
Польскую границу предстояло переходить нелегально в местечке Корец на берегу речки Корчик в 63 км от Ровно.
«Ночь была на редкость теплая. – вспоминает Карин. – Ущербленная луна неярко освещала землю. Лежа на траве, Черненко видел причудливые очертания кустов полыни и круглые шары перекати-поля. Он напряженно всматривался в темноту. Там, где-то впереди, лежит вспаханное поле, за ним – целина и полоса озими. Днем нетрудно по известным ориентирам найти это место, но ночью…
Время тянулось медленно. Наконец где-то в стороне Пищева запели петухи. Пора! Черненко схватил торбу и, пригнувшись, побежал вперед, к границе.
Сделав несколько перебежек, заметил впереди двух солдат, бегущих ему навстречу с ружьями наперевес. Понял, что это польские пограничники.
– Стуй, стуй! – кричали поляки.
Черненко упал. Поляки навалились на него.
– Я украинський повстанец, розуме, пан? Розуме, пан? – несколько раз повторил Черненко.
…За письменным столом под портретом Пилсудского сидел пожилой польский офицер.
– Кто пан будет? – офицер с любопытством рассматривал Черненко.
– Я повстанец с Украины.
Офицер вопросительно взглянул на него.
– Пароль 484, – произнес Черненко.
Офицер открыл дверцу несгораемого шкафа и вынул толстую конторскую книгу. Полистав ее, он, видимо, нашел то, что нужно:
– Я направляю вас в жандармерию. Жандармерия отправит вас в Ровно в экспозитуру [низовой орган охранки панской Польши], а оттуда вы поедете во Львов.
…Остановились у большого красивого здания. В кабинете было трое военных: один, плотный, с холеным лицом и выдающимся вперед подбородком, сидел за большим письменным столом. Нетрудно было догадаться, что это и есть Юрко Тютюнник – начальник повстанческого штаба.
– Мне доложили ваше донесение, – начал Тютюнник. – Вы лучше скажите: может ли Новицкий со своей организацией поднять народ на восстание в порученном ему районе?
– Нет, не может, – решительно ответил Черненко.
– Почему?
– За нами никто не пойдет. Утром мы поднимем восстание, а к вечеру красные нас раздавят.
– Это если вы будете действовать изолированно. А если разгорится огонь восстания, скажем, на Волыни, перекинется на Киевщину, в соседние с вами уезды – Звенигородщину, Уманщину?
Черненко старался запомнить каждое слово петлюровца – ведь тот говорил о планах восстания».
Внезапно разговор принял совсем неожиданный оборот.
«Тютюнник пристально вглядывался в лицо чекиста и вдруг спросил:
– А как действует ЧК на Украине?
У Черненко перехватило дух. Неужели весь этот разговор был просто игрой в кошки-мышки и петлюровцам все о нем известно? Но он заставил себя ответить как ни в чем не бывало:
– Пане генерале, ЧК сильно свирепствует.
Тютюнник встал.
– Большевики, конечно, мастаки вести агитацию. Но единственное, перед чем можно у них преклоняться, – это ЧК. Здорово работают! Хамье, неучи стоят у власти, а такое умение! Дорого оно нам обходится. Вот… последние донесения с Правобережья… – И не договорил.
Черненко едва сдержался, чтобы не улыбнуться – молодцы чекисты, еще одно контрреволюционное гнездо раскрыли. Знал бы Тютюнник, перед кем он воздавал должное силе ЧК!»
В течение трёх недель Карин встречался с офицерами «Повстанческого штаба» и польской разведки, передавая им дезинформацию о якобы готовящихся антисоветских выступлениях. В действительности ничего подобного осенью 1921 года на Украине не было, поскольку ещё весной вместо продразвёрстки был введён продналог, и протестные настроения на селе поутихли. При этом ни контрразведка УНР, ни польская «дефензива» не раскрыли подлинной личности Черненко. Зато сам он получил информацию о планах наступления объединённых войск УНР и, вернувшись в Новоград-Волынский, передал её в Центр.
Согласно этим данным, все имеющиеся силы УНР были разделены на три группы, действовавшие на разных направлениях. Бессарабская группа, которой командовал земляк Даниленко-Карина генерал-хорунжий Андрей Гулый-Гуленко, была сформирована на румынской территории. Она должна была отвлечь на себя силы РККА и совершить рейд на Одессу, пополняясь добровольцами. Подольской группе, которой командовал Михаил Палий-Сидорянский, пришлось выступить ещё в конце октября, на полторы недели раньше срока. Это произошло под давлением поляков, которые пригрозили отправить всех обратно в лагеря для интернированных. Эта группа должна была также отвлечь внимание РККА и соединиться с Волынской группой в районе Радомышля.
Главной ударной силой петлюровцев была Волынская группа, которой командовал сам Тютюнник. 4 ноября 1921 года она перешла польско-советскую границу и двинулась в сторону Киева, однако через две недели после начала похода напоролась на мощную и хорошо вооружённую 9‑ю кавалерийскую дивизию Григория Ивановича Котовского и была наголову разгромлена.
Бой в районе села Малые Миньки возле местечка Базар в 50 верстах от города Овруч на Житомирщине 17 ноября 1921 года стал последним сражением между армией УНР и РККА. Потери петлюровцев составили более 400 убитыми, 537 были взяты в плен. Большинство из них предстали перед судом революционного трибунала по обвинению в бандитизме, 359 были приговорены к смертной казни и расстреляны 23 ноября в Базаре.
Самому Тютюннику вместе с офицерами своего штаба удалось спастись. В конце ноября остатки волынской группы пробрались обратно в Польшу. Вскоре Тютюнник окончательно разругался с Петлюрой и 17 июня 1923 года вместе со своим помощником Задунайским отправился на встречу с повстанцами «Высшей военной рады» на советско-польской границе на берегу Днестра, где и был арестован советскими пограничниками. По словам очевидцев, Тютюнник после ареста упал в обморок и отошёл от шока только спустя несколько часов. Вот как об этом пишет Карин.