В октябре 1966 года 13‑й отдел при ПГУ был преобразован в отдел «В» ПГУ КГБ при СМ СССР. Такое наименование отдела (литера «В») связано с тем, что первым его начальником с 1966 по сентябрь 1970 года был фронтовик, полковник, с 1977 года – генерал-майор Виктор Михайлович Владимиров, с 7 октября 1970 по 18 сентября 1971 и в 1977–1984 годах резидент КГБ в Хельсинки (Финляндия).
После Владимирова начальником отдела «В» с 4 марта 1971 по 7 января 1976 года был полковник Николай Павлович Гусев, фронтовик, в военной контрразведке с ноября 1941 года: старший оперуполномоченный и начальник отделения ОО НКВД по Московскому ВО, с апреля 1943 года – заместитель начальника и начальник отделения ГУКР «Смерш», с 13 сентября 1950 года – министр госбезопасности Карело-Финской ССР, с 16 марта 1953 года – министр внутренних дел Карело-Финской ССР, с 26 марта 1954 года – председатель КГБ при СМ Карело-Финской ССР (с 7 августа 1956 года – Карельской АССР), с 18 мая 1957 года – начальник УКГБ по Куйбышевской области, с июля 1961 года – заместитель представителя, представитель КГБ при внешнеполитической разведке КНР, с октября 1964 года – начальник 9‑го отдела ПГУ (англоязычные страны Африки), с 20 октября 1966 года – начальник 6‑го отдела (Китай) ПГУ КГБ при СМ СССР, с 22 июня 1967 по 4 марта 1971 года – начальник Школы № 101 – Краснознамённого института (КИ) КГБ при СМ СССР (ныне Академия внешней разведки).
Приказом КГБ № 0046 от 12 апреля 1976 года на базе отдела «В» был создан 8‑й отдел (террор и диверсии, разведка иностранных подразделений специального назначения) Управления «С» (нелегальная разведка) ПГУ КГБ СССР. Его начальником был назначен генерал-майор Владимир Григорьевич Красовский, до 1972 года – начальник 9‑го отдела ПГУ (англоязычные страны Африки) КГБ при СМ СССР, а заместителем начальника – полковник Александр Иванович Лазаренко, в прошлом начальник разведки воздушно-десантных войск.
Александр Иванович Лазаренко родился 4 апреля 1922 года в Спасском районе Приморского края на Дальнем Востоке, с 1940 года служил в Красной армии, окончил Омское пехотное училище, воевал на Калининском фронте, командовал стрелковым взводом, ротой и батальоном, с 1942 года, в возрасте 20 лет – начальник разведки стрелковой дивизии, с 1943 года – слушатель Высшей разведывательной школы Генштаба, после её окончания в 1944 году работал в аппарате военного атташе при Посольстве СССР в Аргентине, с 1949 года был начальником разведки 37‑го воздушно-десантного корпуса, затем заместителем начальника и начальником оперативного отдела штаба воздушно-десантной дивизии, командиром 217‑го гвардейского парашютно-десантного полка, с 1959 по 1961 год являлся начальником разведки ВДВ, с 1961 года – заместителем начальника 13‑го отдела при ПГУ КГБ при СМ СССР, с 1966 года – отдела «В» ПГУ КГБ при СМ СССР, в ходе операции «Дунай» в 1968 году лично участвовал в захвате руководства Чехословакии, разрабатывал операцию по ликвидации террористов отца и сына Бразинскасов, угнавших в 1970 году в Турцию самолет «Аэрофлота» Ан-24.
В июле 1980 года полковник Лазаренко Александр Иванович, с 7 ноября 1980 года – генерал-майор, убыл в Афганистан в качестве командира отряда «Каскад», сформированного постановлением ЦК КПСС и СМ СССР № 615–200 от 18 июля 1980 года. Вместо него заместителем начальника 8‑го отдела был назначен полковник Иван Павлович Евтодьев, который вместе с начальником Управления «С» (нелегальная разведка) ПГУ КГБ СССР генерал-майором Юрием Ивановичем Дроздовым непосредственно занимался созданием группы специального назначения «Вымпел».
Для самого Ивана Павловича Евтодьева путь в органы госбезопасности начинался в далёком 1941 году, когда он в 17 лет участвовал в знаменитой Керченской десантной операции, воевал в Крыму, был ранен и после излечения направлен в Пограничные войска НКВД СССР, оборонял Кавказ, освобождал Крым, боролся с бандами «лесных братьев» в лесах Прибалтики, окончил Военный институт иностранных языков и волею судьбы оказался на Лубянке в кабинете генерала Судоплатова. Первые годы работы в Бюро № 1 МГБ СССР непосредственным начальником Евтодьева был Герой Советского Союза Евгений Иванович Мирковский. Мы, конечно, много раз беседовали с Иваном Павловичем о его службе в этом легендарном подразделении, но особенно ему запомнился самый первый день.
– С самой первой встречи Судоплатов произвел на меня глубочайшее впечатление, – рассказывает он. – Я хорошо помню, как он сказал: «Я в штатском – Вы в форме. Мне понравилось, как Вы вошли, как Вы держитесь. У Вас хорошая осанка. Только знаете – надо чуть помягче. Чтобы, когда Вы будете в штатском, никто не почувствовал в Вас военного. Пусть оно сохранится – но помягче»… И затем: «Вы лейтенант – я генерал-лейтенант. Но у нас принято обращаться по имени-отчеству. Но на всякий случай всё же не забывайте, что я генерал». Судоплатов действительно был генералом не по должности, а по жизни. Он мог расположить к себе, и я испытывал внутренний комфорт. Причём, в отличие от других, он в ходе разговора не ставил барьеров, не отталкивал. У меня даже иногда возникала мысль, а не владел ли он гипнозом. Когда он ставил задачу – тебе хотелось её выполнить! И какой-то внутренний чёртик тебя дёргал: «Да, это надо – это хорошо, это здорово!» Я не знаю, как на других – но на меня он оказывал влияние. Я его чувствовал – какую-то энергетику, что-то передавалось.
– А Вам самому не предлагали нелегальную работу?
– В 1953 году, перед арестом Судоплатова, Мирковский спрашивал меня у нас дома: «Иван, а сам бы ты пошёл на нелегалку?» Я говорю: «Да». – «Серьёзно подумал?» – «Я давно уже думал. Сам не напрашивался. Но если скажут, что надо – отказа не будет». – «Договорились, я подумаю. С документацией будут проблемы, но я подумаю». А потом Мирковского уволили – и к этому вопросу больше никто не возвращался. Но взысканий у меня не было, замечаний по работе тоже не было. Ляпов в работе я не допускал.
– Иван Павлович, а кто ещё из ветеранов 4‑го Управления НКВД работал в Бюро № 1, когда Вы туда пришли?
– Из тех, с кем я общался, это Алексахин Павел Гаврилович, Балакин Александр Дмитриевич, Ботян Алексей Николаевич, Бакин Фёдор Иванович и Филимонов Михаил Иванович. Все они начинали или в Особой группе при наркоме внутренних дел, или в 4‑м Управлении НКВД, но в любом случае у Судоплатова, забрасывались в тыл к немцам в составе спецгрупп ОМСБОН. Более того, Филимонов в ходе одной из операций попал в плен, и немцы вывели его с группой бойцов на расстрел. Но ему посчастливилось упасть на мгновение раньше, чем раздались выстрелы. Так он и лежал среди убитых, пока его не подобрали местные жители. Ботяна ты хорошо знаешь. Это очень результативный диверсант, которого после войны Эйтингон направил нелегалом в Чехословакию, а меня в Австрию. Мы оба с Ботяном знали чешский и немецкий язык, и нас обоих за границей курировал Евгений Иванович Мирковский. Фёдора Ивановича Бакина ты тоже знаешь, он в 4‑м Управлении занимался подготовкой Николая Ивановича Кузнецова к заброске в немецкий тыл под видом офицера вермахта. Александр Дмитриевич Балакин был другом Вильяма Генриховича Фишера (Абеля), он вместе с ним участвовал в операциях «Монастырь» и «Березино», за которые Судоплатов и Эйтингон были награждены орденами Суворова. Однажды Балакин позвонил мне и сказал, что зайдёт ко мне в кабинет вместе с Вилли. А я и не знал, что Вилли – это Вильям Фишер, пока они не пришли. Причём они были на «ты», как старые друзья. Кстати, именно Филимонов привёл в отдел Александра Ивановича Лазаренко, он называл его Сашкой. Лазаренко был десантник, и очень понравился Филимонову во время каких-то учений. Так Лазаренко и работал у нас с 1961 года. Павел Гаврилович Алексахин лично знал Семёна Кузьмича Цвигуна, который во время войны тоже начинал в 4‑м Управлении у Судоплатова. Когда Цвигун стал первым заместителем председателя КГБ Андропова, Алексахин мог позвонить ему по каким-то важным вопросам и всегда находил поддержку.
– Алексахин Павел Гаврилович человек легендарный. В составе группы специального назначения «Дубровцы», в которую кроме него входил Воробьёв Иван Михайлович, летом 1942 года он был заброшен в глубокий тыл к немцам – в оккупированный Орёл. Оба они были сотрудниками Управления НКВД по Орловской области – Алексахин 1912 года рождения и Воробьёв 1918 года рождения. С 11 июня по 9 августа 1942 года «Дубровцы» собрали информацию о силах противника, его расположении, оккупационном режиме. Была также получена ценнейшая информация, повлиявшая на успех Красной армии в Сталинградской битве и обороне Кавказа. Успешно выполнив задание, в сентябре 1942 года группа возвратилась в центр. Я хорошо знаком с внучкой Павла Гавриловича – Натальей Юрьевной. Она дочь средней из его дочерей – Натальи Павловны. У него ещё две дочери – старшая Ольга Павловна и младшая Лариса Павловна. Кстати, супруга Павла Гавриловича – Валентина Августиновна является родной сестрой жены Евгения Ивановича Мирковского, которую звали Софьей Августиновной Мирковской. Поэтому Алексахин и Мирковский дружили семьями. Ещё одним их другом был Алексей Николаевич Ботян. В 1947 году он был направлен на нелегальную работу в Чехословакию, где окончил Высшую промышленную моторостроительную школу и был переведён на урановые рудники в Яхимов, в районе Карловых Вар. На конспиративную встречу с нелегалом сюда прибыл Евгений Иванович Мирковский, привез деньги и инструкции. Вскоре, выполняя одно из заданий Мирковского, Ботян встретился со своей будущей женой Галиной Владимировной – урождённой Геленой Гинцель и обратился к шефу с просьбой разрешить жениться на чешке. Мирковский ответил: «Женись! Но имей в виду: если надо будет её бросить – бросишь». Дело в том, что Чехия для Ботяна была промежуточной страной пребывания – его готовили для переброски в США или Канаду. Но этим планам не суждено было сбыться. Всё резко изменилось после того, как к власти пришел Хрущёв. После ареста Судоплатова и Эйтингона без всяких на то объяснений в начале 1955 года Ботяна отзывают в Москву и увольняют из органов: «Езжай к себе в Белоруссию, картошку выращивать». На что Ботян ответил: «Я защищал Москву. Дайте мне жилплощадь в Москве, и пошли вы к чёртовой матери!» С помощью друзей он устроился метрдотелем в ресторан «Прага» – помогло свободное знание чешского, польского и немецкого языков. Как рассказывает Наталья, внучка Алексахина: «В этот момент наш дед подставил плечо, приютил его и его семью (у него уже была дочь Ирина). Дед с семьёй вчетвером в одной комнате, Ботян со своей семьёй – в другой».