Созвездие Лубянки. Люди и судьбы — страница 57 из 126

Первой серьёзной чекистской операцией, в которой Артузов принял непосредственное участие, было дело так называемого Национального центра. За спиной заговорщиков стояла английская разведка SIS в лице её резидента Пола Дюкса (Paul Henry Dukes), скрывавшегося в своих донесениях под псевдонимом ST—25. Он начал свою карьеру тайного агента, за которую в 1920 году Георг V посвятил его в рыцари, выступая пианистом в Петроградской консерватории. Чекисты установили его ещё в июне 1919 года. Современный английский исследователь Филипп Найтли пишет: «SIS засылала своих лучших агентов, свободно говоривших по-русски и хорошо знающих страну и её народ, в Москву и Петроград, предоставив им практически неограниченную свободу действий в создании агентурных сетей, финансировании контрреволюционной деятельности и возможность делать всё ради уничтожения большевистской заразы ещё в зародыше… Основными сотрудниками SIS, действовавшими в России, были Сидней Рейли, Джордж Хилл, Сомерсет Моэм, работавший также на американцев, и Пол Дюкс. Сюда же мы отнесём и Роберта Брюса Локкарта, агента британской дипломатической службы в Москве, который, не будучи офицером SIS, принимал активное участие в её деятельности в России».

– Феликс Эдмундович только что ознакомил меня с телеграммой РОСТА, – обратился Менжинский к Артузову. – Черчилль объявил против нас крестовый поход. Феликс Эдмундович говорил, что насчитал четырнадцать стран, которые по призыву сэра Уинстона – потомка герцогов Мальборо – двинутся против нас. Несомненно, поднимет голову и засевшая в Москве контрреволюция: офицерьё, буржуазия, вся нечисть, вплоть до охотнорядцев. Они постараются изнутри поддержать поход Антанты. В этом сомневаться не приходится.

Всероссийский национальный центр (ВНЦ) был образован в мае – июне 1918 года в Москве. Его отделения были созданы в Петрограде, Киеве, Харькове, Одессе, Симферополе, Тифлисе, Баку и других городах. На Урале и в Сибири действовал его филиал – Национальный союз. Общая численность ВНЦ составляла несколько тысяч человек, в том числе до 800 кадровых офицеров. В его состав входили крупные промышленники и финансовые воротилы, такие как Павел Павлович Рябушинский, активисты прогерманского «Правого центра», объединявшего кадетов, монархистов и крупных земельных собственников.

Летом 1918 года лидеры московского Национального центра – бывший московский городской голова Николай Иванович Астров, бывший министр торговли и промышленности Российской империи Михаил Михайлович Фёдоров и член Госдумы, управляющий министерством торговли и промышленности Временного правительства Василий Александрович Степанов выехали из Москвы через Киев и Одессу в Екатеринодар для переговоров с Верховным руководителем Добровольческой армии монархистом генералом Михаилом Васильевичем Алексеевым о координации совместных действий ВНЦ и Добровольческой армии. Именно по согласованию с представителями московского Национального центра командующим Добровольческой армии был назначен генерал Лавр Георгиевич Корнилов. Позднее эти представители вошли в Особое совещание при Главнокомандующем Вооружёнными силами Юга России (ВСЮР) генерале Антоне Ивановиче Деникине, а Астров стал его политическим советником.

Участник Добровольческой армии Алексей Алексеевич Суворин (Алексей Порошин), единственный, кто успел издать свой труд «Походъ Корнилова» в Ростове-на-Дону в 1919 году, «по горячим следам», пишет: «Первым боем армии, организованной и получившей свое нынешнее название Добровольческой, было наступление на Гуков в половине января. Отпуская офицерский батальон из Новочеркасска, Корнилов напутствовал его словами: “Не берите мне этих негодяев в плен! Чем больше террора, тем больше будет с ними победы!”»

О жестокости со стороны рядовых «добровольцев» во время Первого Кубанского («Ледяного») похода с 22 февраля до 13 мая 1918 года вспоминал один из его участников: «Все большевики, захваченные нами с оружием в руках, расстреливались на месте: в одиночку, десятками, сотнями. Это была война на истребление» (Федюк Владимир Павлович. Белые. Антибольшевистское движение на юге России, 1917–1918. М., 1996).

Русский писатель и журналист Георгий Яковлевич Виллиам, который в 1919 году работал в деникинской пропагандистской организации «ОСВАГ» (Осведомительное агентство при дипломатическом отделе при генерале Алексееве, реорганизованное в пропагандистский отдел при Особом совещании при Главнокомандующем ВСЮР генерале Деникине), оставил воспоминания об ужасах белого террора, моральном и военном крахе деникинщины («Распад добровольцев. (Побеждённые)». М. – Пг., 1923; то же под названием «Белые. Очерки». М., 1923). Вот один из эпизодов: «Посредине станицы врыли столб, привязали его (красноармейца) повыше; обвили вокруг черепа веревку, сквозь веревку просунули кол и – кругообразное движение! Под конец солдаты отказались крутить, господа офицеры взялись. И вдруг слышим: крак! – черепная коробка хряснула… Зрелище поучительное».

По заданию Национального центра в августе 1918 года в Сибирь был направлен член московского Национального центра Виктор Николаевич Пепеляев, который призвал там к установлению военной диктатуры и вместе с Иваном Адриановичем Михайловым («серым кардиналом Омского правительства») был одним из организаторов прихода к власти адмирала Колчака. Пепеляев стал председателем Совета министров Российского государства, а Михайлов – первым министром финансов. Пепеляев был казнён вместе с Колчаком 7 февраля 1920 года в 5‑м часу утра по постановлению № 27 Иркутского военно-революционного комитета, а Михайлов в 1945 году после вступления Красной армии в Маньчжурию, был арестован Смершем, предан суду в Москве вместе с атаманом Семёновым и 30 августа 1946 года расстрелян.

Утром 30 августа 1918 года в вестибюле Наркомата внутренних дел Петрокоммуны на Дворцовой площади эсером Леонидом Каннегисером был убит первый председатель Петроградской ЧК Моисей Соломонович Урицкий. В тот же день в Москве было совершено одно из самых громких покушений в истории XX века. На столичном заводе Михельсона эсерка Фанни Каплан трижды выстрелила в председателя Совета Народных Комиссаров Владимира Ильича Ленина, тяжело ранив вождя мирового пролетариата.

В ответ на эти теракты и зверства белых 5 сентября 1918 года принимается Постановление СНК о «красном терроре». Расстрелу подлежали все лица, причастные к белогвардейским заговорам. Было принято решение брать заложников от буржуазии и их союзников. В районах для этих целей стали создаваться небольшие концентрационные лагеря. Предлагалось брать на учёт всё буржуазное население, которое могло служить заложниками: бывших помещиков, купцов, фабрикантов, заводчиков, банкиров, крупных домовладельцев, офицеров старой армии, видных чиновников царского режима и Временного правительства, а также их родственников, выступающих против советской власти.

С момента начала «красного террора» вступила в силу инструкция о компетенции районных ЧК, которая предоставляла им право расстрела, но только после утверждения ВЧК. Кроме того, ей предоставлялось право налагать взыскания, такие как: тюремное заключение до шести месяцев, штрафы, конфискация имущества (Центральный архив ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Пор. 37. Л. 2).

После покушения на собравшихся в Московском комитете партии большевиков Пленум ЦК ВКП(б) 26 сентября 1918 года утвердил следующую резолюцию: «Заслушав на митингах 26 с[его] м[есяца] сообщения о политике контрреволюции уничтожить наших товарищей и представителей районных комитетов, собравшихся в московском комитете партии, рабочие районов призывают рабочих Москвы и всей России стать грудью на защиту своего дела, дела пролетарской революции… Рабочие Москвы над телами предательски убитых товарищей заявляют: тот, кто в этот момент не станет на защиту рабоче-крестьянского дела, тот враг рабочего дела, изменник, помощник царских генералов. Вечная память погибшим товарищам. Да здравствует борьба рабочих за укрепление своей власти! Да здравствует коммунистическая партия! Смерть врагам пролетарской диктатуры!»

В Положении «Об организации ВЧК» от 18 ноября 1918 года подтверждалось право ВЧК на применение внесудебных полномочий, в том числе и высшей меры наказания. В инструкции для районных ЧК подробно перечислялись категории лиц, в отношении которых можно применять расстрел. При этом указывалось, что данная категория дел должна обсуждаться обязательно в присутствии представителя районного комитета РКП(б). Тем самым РКП(б) предоставлялись особые полномочия. Расстрелы приводились в исполнение лишь при условии единогласного решения трёх членов ЧК.

4 февраля 1919 года на заседании ЦК РКП(б) было принято постановление о полномочиях ЧК и ревтрибуналов. Комиссии в составе Дзержинского, Сталина и Каменева поручалось подготовить проект Положения ВЦИК о ЧК и ревтрибуналах, в котором предполагалось, что право вынесения приговоров необходимо передать из ЧК в ревтрибуналы, а аппарат ЧК должен остаться в качестве розыскных органов и органов непосредственной борьбы с вооружёнными выступлениями. За ЧК предлагалось сохранить право расстрелов только при объявлении той или иной местности на военном положении.

Весной 1919 года с Юга России в Сибирь по заданию Национального центра были командированы: член «Правого центра» Павел Афанасьевич Бурышкин, который стал министром финансов Российского государства; председатель Экономического совета Временного правительства, член Особого совещания при главкоме ВСЮР Деникине Сергей Николаевич Третьяков – он стал заместителем председателя Совета министров и министром иностранных дел Российского государства; и член подпольных организаций «Девятка», «Правый центр» и ВНЦ Александр Александрович Червен-Водали, который в конце 1919 года принял на себя обязанности заместителя председателя Российского правительства.

Как вели себя белые каратели? «Развесив на воротах Кустаная несколько сот человек, постреляв немного, мы перекинулись в деревню, – повествовал Фролов, штабс-ротмистр драгунского эскадрона из корпуса Каппеля, – …деревни Жаровка и Каргалинск были разделаны под орех, где за сочувствие большевизму пришлось расстрелять всех мужиков от 18 до 55 лет, после чего пустить “петуха”». Далее ротмистр сообщает о расстреле двух-трёх десятков мужиков в селе Боровом, в котором крестьяне встретили карателей хлебом-солью, и сожжении части этого села.