хали от этого места, экипаж ушел на запад. Из-за плохой дороги мотоцикл отказал, его и все лишнее имущество пришлось уничтожить и двигаться лесом. С трудом добрались до Ржева, где жили 12 дней. Пытались с вами связаться. 28 сентября прибыл в Москву, сейчас живу в пригороде по сообщенному вам адресу. Пока все благополучно, изучаю возможности работы. Сообщите, где семья Лиды. Л.П.».
После этого между Москвой и «Цеппелином» начался регулярный радиообмен. 5 ноября немцам радировали: «Обстановка изменилась, многих людей нет. Имеющиеся люди не могут обеспечить получение пригласительного билета. Пригласительные билеты [на] торжественное заседание 6 ноября высылает Кремль по организациям специального формата с указанием фамилии. Вопрос [о] демонстрации 7 ноября неизвестен. Л.П.».
13 ноября в Берлин сообщили: «Торжественное заседание состоялось в Кремле. Попасть не удалось. Демонстрации не было».
7 декабря «Цеппелин» уточнил своё задание: «Вашей задачей является прочно обосноваться в Москве и подготовить проведение поставленной вам задачи. Кроме того, сообщать о положении в Москве и Кремле».
23 декабря в «Цеппелин» передали: «О Власове и русской освободительной армии здесь знают, влияние разное, среди отдельных военных положительное…»
После этого в радиообмене наступила пауза, после чего Таврин передал, что выезжал на Урал по личному вопросу.
31 января 1945 года в «Цеппелин» передали: «Краус. В час тяжелых испытаний заверяю [в] преданности делу. Что бы ни случилось, буду добиваться выполнения поставленных мне задач и жить надеждой победы. Прошу передать приветы и лучшие пожелания всем друзьям по борьбе. Петр». 7 февраля из «Центра» пришел ответ: «Петр и Лида, сердечные приветы. Во всяком случае, мы победим. Может быть, победа ближе, чем мы думаем. Помогайте и не забывайте вашу клятву. Краус».
Для оживления радиоигры «Туман» 27 февраля в «Цеппелин» передали шифровку, текст которой санкционировал лично 1‑й заместитель наркома госбезопасности СССР, комиссар госбезопасности 2‑го ранга Богдан Захарович Кобулов: «Познакомился [с] врачом-женщиной, имеет знакомых [в] Кремлевской больнице. Обрабатываю».
9 марта пришел ответ: «Сообщите, где вы находитесь и как Лида устроилась. Какое внутриполитическое положение и шансы для проработки ваших планов. Привет от Нины. Краус».
После этого из-за сильных помех «Цеппелин» в эфире пропал, как оказалось – навсегда…
Все участники операции «Туман» были представлены к правительственным наградам, а Григоренко, помимо всего прочего, стал признанным асом радиоигр. Он всегда рассматривал эту операцию как пример противостояния интеллектов двух сильнейших спецслужб мира, в котором Смерш продемонстрировал своё полное превосходство.
В справке заместителю министра госбезопасности СССР генерал-лейтенанту Лаврентию Фомичу Цанаве от 15 января 1952 года говорится: «По имеющимся данным… проводившаяся… радиоигра “Туман” у ответственных работников немецкой разведки, ныне, предположительно, находящихся на службе у американцев и англичан, никаких сомнений не вызывала…»
В годы холодной войны Пентагон, ЦРУ, ФБР и другие ведомства использовали в своей борьбе против Советского Союза более тысячи бывших нацистов и их пособников, многих из них брали на службу. Созданная при помощи ЦРУ западногерманская разведка БНД (бывшая «организация Гелена») была укомплектована ими «под завязку». Например, в ней оказалось практически всё руководство «Цеппелина» чуть не в полном составе – Вальтер Куррек, Отто Краус, Эрих Хенгельхаупт, Рудольф Эбсгер-Рёдер и другие. А ведь это бывшие сотрудники СС и СД – организаций, признанных Нюрнбергским процессом преступными.
После Великой Отечественной войны Григорий Фёдорович Григоренко продолжил службу в военной контрразведке, затем под руководством генерал-майора Георгия Валентиновича Утехина стал осваивать новое для себя поле борьбы в 1‑м Управлении МГБ СССР – внешнюю контрразведку, т. е. контрразведку за пределами нашей страны. После этого он перешёл во Второй главк – контрразведку, где стал заместителем начальника 3‑го, а затем 5‑го отдела (контрразведка против стран Западной Европы).
В марте 1954 года полковник Григоренко командируется в Венгрию в качестве заместителя старшего советника КГБ в этой стране. Старшим советником был полковник Георгий Авксентьевич Ищенко. До этого с марта 1953 года Ищенко возглавлял 3‑й отдел (агентурно-оперативная работа по интеллигенции) 4‑го (секретно-политического) Управления МВД СССР, начальником которого был помощник Лаврентия Павловича Берии с 1947 по 1953 год генерал-лейтенант Николай Степанович Сазыкин, а заместителем начальника – генерал-майор Георгий Валентинович Утехин.
Григоренко, прибыв в Будапешт, сразу понял, что работать ему придётся на переднем крае острой политической борьбы. По его инициативе были реализованы некоторые новые формы проведения совместных мероприятий с Управлением государственной безопасности (ÁVH) Венгрии по вербовке агентов из числа иностранцев, по проникновению к шифрам и секретным материалам западных стран.
Венгерские контрразведчики вместе со своими советскими консультантами проанализировали ситуацию. Представительство КГБ информировало посольство СССР в Венгрии и собственное руководство в Москве о том, что обстановка в Венгрии накаляется. Однако в Москве все сообщения Григоренко и его коллег, а также посла СССР в Венгрии Юрия Владимировича Андропова считали паникёрством, а в процессах, происходящих в Венгрии, видели лишь отражение борьбы со сталинизмом.
Именно в это время Григорий Фёдорович Григоренко близко познакомился с Юрием Владимировичем Андроповым. С самого начала посол обратил на себя внимание высоким культурным уровнем, хорошими манерами, изысканной речью. Последующие служебные контакты с Юрием Владимировичем, особенно в период обострения внутриполитической обстановки в Венгрии, когда Григорию Фёдоровичу приходилось докладывать послу оперативную информацию о положении в стране и обмениваться с ним мнениями о мерах по её стабилизации, показали, что первое впечатление об Андропове как незаурядном и мудром человеке было совершенно правильным.
Согласно информации Григоренко, на территории Венгрии в подполье действовали организации «Меч и крест», «Белая гвардия», «Дивизия Ботонд», «Союз кадетов», «Белые партизаны», «Кровавый договор», «Венгерское движение сопротивления» и «Движение национального сопротивления». Большую подрывную работу проводила венгерская католическая церковь, которую возглавлял кардинал Йожеф Миндсенти (Mindszenty József). Пропагандистская деятельность клерикалов осуществлялась в различных формах, включая лекции, распространение брошюр и листовок. В одной из них под названием «Призыв к мужчинам» молодежь получала такие наставления: «…придет время, когда вы получите от бога приказ крушить, разрушать, истреблять!» Деятельность подпольных клерикальных организаций активно подпитывалась значительными финансовыми влияниями извне. Так, «Христианский фронт» получил от своих западных покровителей 130 тыс. форинтов, «Конгрегация Марии» – 75 тыс. в 1951 году, 75 тыс. в 1954 году, 30 тыс. в 1955 году и 90 тыс. в ноябре 1956 года.
Роль координатора так называемого «народного сопротивления» выполнял «Национальный комитет Свободной Европы» (National Committee for a Free Europe) со своей радиостанцией «Радио Свободная Европа/Радио Свобода», которая начала свое вещание на Венгрию, Польшу и другие страны социалистического лагеря с территории Западной Германии 4 июля 1950 года. Деятельность «Свободной Европы» направлялась Конгрессом США и Центральным разведывательным управлением. Накануне 1956 года в ходе совещания венгерской эмиграции, проходившего в Мюнхене, специальный помощник президента Эйзенхауэра по внешнеполитическим вопросам Нельсон Рокфеллер изложил план подрывной деятельности, для воплощения которого ЦРУ была разработана и подпольно распространена в Венгрии программа по свержению существующего строя. В январе 1956 года американской военной разведкой был подготовлен доклад «Венгрия: активность и потенциал сопротивления», в котором Венгрия рассматривалась с точки зрения действий «спецсил США». В докладе отмечались особенности текущих настроений в Венгрии, которые заключались в антиславянских и антисемитских чувствах определенных групп населения и в симпатии к нацистской Германии, обеспечившей Венгрии в 1940–1941 годах существенные территориальные выгоды. Всё это, по мнению американских разведчиков, облегчало «перевод недовольства в фазу активного сопротивления».
Влиятельные круги ФРГ также внесли свою лепту в подготовку контрреволюционного путча в Венгрии. В частности, по мнению газеты The New York World-Telegram and The Sun, важную роль в этом деле сыграла «организация Гелена», которая незадолго до описываемых событий, 1 апреля 1956 года, официально стала называться Федеральной разведывательной службой Германии БНД (Bundesnachrichtendienst). В Западной Германии функционировали специальные лагеря, где американские инструкторы и разведчики Гелена, а также члены венгерских фашистских организаций проводили подготовку кадров для ведения подрывной работы в Венгрии. Помимо этого, задолго до начала мятежа был открыт ряд пунктов для вербовки хортистского и другого эмигрантского отребья и подготовки его к подрывной работе. Там собирались остатки хортистской армии и жандармерии, успевшие скрыться на Западе, а также выпущенные в 1955 году из советских лагерей отбывавшие свой срок венгерские военные преступники. Пройдя на американские деньги специальную подготовку, они забрасывались в Венгрию. Один из таких пунктов находился в Мюнхене.
Одновременно и в Англии для переброски в Венгрию комплектовались отряды контрреволюционеров численностью по несколько сот человек каждый. Во Франции также шла подготовка вооруженных групп. Прошедшие подготовку террористы и диверсанты группами по нескольку человек сосредоточивались в Австрии, откуда нелегальными путями через австро-венгерскую границу переправлялись в Венгрию. Делалось это при содействии австрийской пограничной службы, обеспечивающей их беспрепятственный переход.