Nagy Imre), Миклошу Гимешу (Gimes Miklós) и Палу Малетеру (Maléter Pál). На следующий день, 16 июня, они были повешены во дворе Центральной тюрьмы Будапешта.
В 1959 году полковник Григоренко получает новое назначение. Он становится заместителем начальника службы активных мероприятий – отдела «Д» (дезинформация) ПГУ (внешняя разведка) КГБ СССР. Начальником отдела был легендарный Иван Иванович Агаянц, который в своё время в Париже в метро встречал Павла Анатольевича Судоплатова после ликвидации им в Роттердаме главаря украинских националистов Коновальца. В 1963 году по инициативе Григоренко на базе 14‑го отдела ПГУ была создана Служба № 2 (внешняя контрразведка), которую Григорий Фёдорович возглавлял до ноября 1969 года, после чего последовало его возвращение во 2‑е Главное управление КГБ при СМ СССР – контрразведку.
Это было время, когда американцы изменили свою разведывательную тактику на территории СССР. От сбора информации с помощью технических средств и разовых агентов они перешли к глубокой агентурной работе, пытаясь получить источники, имеющие доступ к стратегической информации и оборонным секретам, за которые они готовы были платить большие деньги. И среди советских граждан находились те, кто готовы были их продавать. Не гнушались в ЦРУ использовать в своих целях и бывшую немецкую агентуру, информацию о которой они получили из рук нацистов сразу после войны.
Григоренко понимал: чтобы противодействовать возросшей шпионской активности ЦРУ, необходимо было знать способы взаимодействия американской разведки со своими агентами и каналы связи, по которым секретная информация уплывала за рубеж. Именно в этот момент неожиданное продолжение получила радиоигра «Загадка».
В один из дней 1969 года в Москве на улице к Виктору Яковлевичу Бутырину, уже основательно подзабывшему времена, когда он носил агентурный псевдоним «Северов», подошёл незнакомец – по одежде иностранец, говорит с акцентом и особенно не скрывает, что он американец. Он передал Бутырину привет от немецких друзей и дал понять, что ему известно его прошлое как агента «Северова». И тут же, не дав опомниться, предложил сотрудничество с американской разведкой. Когда об этом доложили 1‑му заместителю начальника 2‑го Главного управления КГБ при СМ СССР генерал-майору Григорию Фёдоровичу Григоренко, он принимает решение начать оперативную игру, получившую название «Загадка-2».
Опыт проведения радиоигр подсказывает Григоренко, что для начала необходимо подогреть интерес американцев к бывшему немецкому агенту. «Северова» спешно переселяют в Пермь – закрытую зону, вызывавшую повышенный интерес у западных спецслужб. Проходит ещё немного времени, и в квартире «Северова» раздается телефонный звонок. Голос в трубке сообщает, что скоро ему придёт письмо от фронтового друга. И добавляет – чтобы прочесть нужную информацию, письмо следует опустить в воду. Письмо приходит через несколько дней. Вынув лист из воды, «Северов» читает на обороте проступившее сообщение: «Вам необходимо приехать в Москву». Помимо даты, там указано и точное расположение тайника, в котором будут спрятаны инструкции и деньги.
В назначенный день «Северов» приезжает в Москву. В тайнике в плотную непромокаемую бумагу были завернуты, деньги, шифроблокноты, чернила для тайнописи и большой список вопросов, касающихся его биографии. «Проверяют», – понял Григоренко.
По вопросам было понятно, что американцы составляли их, имея на руках досье из «Цеппелина». Ответ, как в былые времена, «Северов» писал под диктовку Григоренко: «Я готов ответить на все вопросы, но только при личной встрече с резидентом».
Не сразу, но на такую встречу американцы согласились. Как и предполагал Григоренко, на неё пришёл второй секретарь посольства США в Москве Смит. Оперативная игра стала набирать обороты – через «Северова» американцам поставляли умело подготовленную дезинформацию о пермских оборонных предприятиях. Но внезапно в одной из шифровок ему был задан вопрос, касающийся давно минувших дней. «Северова» попросили рассказать, что он знает о судьбе немецкого курьера, переброшенного в советский тыл весной 1944 года. «По моим данным, он погиб, переходя обратно линию фронта», – таков был ответ «Северова». Но американцы на этом не успокоились и в последующих шифровках продолжали задавать уточняющие вопросы по поводу немецкого агента.
Григоренко почувствовал, что что-то происходит. Американцы начали терять интерес к «Северову». Алоиз Гальфе был расстрелян 27 января 1945 года – так считали в контрразведке. Григоренко прекрасно знал, что в «Цеппелин» ушло сообщение о гибели курьера при переходе линии фронта. По просьбе Смерша наши фронтовые радисты тогда специально обменялись открытыми сообщениями, из которых следовало, что застреленный при переходе линии фронта человек похож на немецкого агента.
Но, как оказалось, Гальфе выжил. Дальнейшая проверка выявила, что за несколько дней до расстрела он попал в тюремный лазарет, откуда по ошибке был отправлен в лагерь для немецких военнопленных. В сентябре 1955 года он был освобождён из лагеря по хрущёвской амнистии и вернулся в Западную Германию. ЦРУ вышло на него в конце 1960‑х годов, когда проверяло «Северова». Выживший агент рассказал американцам, что в 1944 году видел «Северова» на Лубянке. Эта информация пришла чуть позже по линии ГРУ и означала единственное – провал. Оперативную игру придётся завершить. Точку в ней следовало поставить красивую – взять с поличным сотрудника американской посольской резидентуры. Но для этого необходимо было заставить их вновь выйти на контакт с агентом, находящимся под подозрением. И здесь пригодились оперативный опыт и смекалка Григория Фёдоровича, полученные в годы войны. В шифровке от имени «Северова» выражалась обида и нежелание продолжать работу со столь ненадежными партнерами. При этом сообщалось, что он подготовил важную информацию об одном оборонном предприятии в Перми.
Конспиративная встреча состоялась в букинистическом магазине в центре Москвы. «Северов» дал полистать Смиту книгу с вложенной между страниц шифровкой. Через мгновение американский разведчик был задержан оперативниками и в 48 часов выдворен за пределы СССР.
Казалось бы, игра завершена – причём успешно. Но не таков был Григоренко. Он увидел, что в этой партии сделаны ещё не все ходы. С его подачи по дипломатическим каналам была распространена информация, что «Северов» был осуждён за шпионскую деятельность как инициативник, предложивший свои услуги американской разведке. Помимо этого, на одной из лекций в Политехническом музее, на которой присутствовали американские дипломаты, лектор упомянул об этом случае предательства, за которое советский гражданин был задержан и осужден на восемь лет тюремного заключения.
А через некоторое время в служебную командировку в Париж приехал высокопоставленный сотрудник Министерства путей сообщения СССР – тот самый родственник «Северова» Николай Колесников, который во время войны был целью немецкой разведки. Но прежде, чем отправиться за границу, ему пришлось пройти серьезную подготовку. Григоренко не сомневался, что американцы найдут его там и попытаются проверить, возможно с применением полиграфа – детектора лжи. В этом случае Колесникову нужно будет убедить их, что «Северов» никогда не работал по заданию советских спецслужб.
Началась длительная подготовка, которая продолжалась несколько месяцев. В парижском номере отеля Колесникова допрашивал Смит, который был уверен, что в Москве его провалил агент КГБ «Северов». «Если “Северов” не агент КГБ и отбывает срок за шпионаж, то почему Вы, мистер Колесников, сейчас здесь, в Париже, а не в подвале на Лубянке? – взрывается Смит. – Ведь именно Вы были его главным источником еще с 1943 года!» – «Да нет же, в том, что Вы попались, виноваты Вы сами – работали непрофессионально, привели за собой хвост от посольства, а теперь ещё пытаетесь свалить всё на “Северова”», – последовал ответ. Полиграф беспристрастно подтверждает – говорящий не лжёт.
Тогда Смит решает выложить свой козырь – о немецком связнике. «Вы что-нибудь знаете об этом человеке: да или нет?» Но и на него Колесников даёт спокойный ответ, не сбив дыхания в конце – как учили в Москве. Ни в коем случае нельзя допустить «выдох облегчения» – его легко ловит полиграф. Вердикт эксперта выглядел впечатляюще – полная гарантия. И полная победа! Агент «Северов» был реабилитирован в глазах ЦРУ. На прощание Смит предлагает Колесникову остаться за границей – но получает отказ.
Прошло восемь лет – настал момент, когда «Северова» нужно было выпускать из тюрьмы. На самом деле все эти годы он жил в Куйбышеве и теперь вернулся в Пермь. Поучаствовать в финале игры «Загадка-2» ему предложил сам начальник Второго главка КГБ СССР генерал-лейтенант Григоренко: «Нужно предъявить американцам претензию, чтобы они выплатили тебе компенсацию».
И «Северов» пишет возмущённое письмо в посольство США о том, что он отсидел восемь лет из-за неквалифицированной работы их резидентуры, при этом он никого не выдал, и он требует, чтобы ему выплатили деньги. И в ЦРУ были вынуждены признать его доводы. Они сделали закладку с большой суммой денег и при этом предложили ему продолжить сотрудничество. Разговор был записан технической службой КГБ, и представитель посольства США был вызван в МИД СССР, где ему заявили о деятельности его сотрудника, несовместимой с дипломатическим статусом. Очередной разведчик, работавший под прикрытием посольской должности, был выдворен из страны. В оперативной игре «Загадка», длившейся более тридцати лет, была поставлена финальная точка.
К концу 1982 года начальник Второго главка, заместитель председателя КГБ СССР генерал-полковник Григорий Фёдорович Григоренко достиг вершины своего успеха. Недаром 1970–1980‑е годы называют золотым веком советской контрразведки. Под руководством Григоренко разоблачалось по несколько агентов иностранных разведок в год, как правило, глубоко законспирированных. Среди них сотрудник МИД СССР А. Огородник, инженер кафедры физики одного из ВУЗов Москвы А. Нилов, техник одного из научно-производственных объединений Ленинграда В. Калинин, сотрудники ГРУ А. Филатов и Иванов, работник авиационной промышленности Петров, сотрудник КГБ Армении Григорян, сотрудник Аэрофлота Каноян, представитель Минхимпрома Московцев, научный сотрудник Бумейстер, работник Внешторгбанка СССР Крючков и другие. Были захвачены с поличным и выдворены из СССР сотрудники ЦРУ супруги Крокетт, Марта Петерсон и Ричард Осборн, работавшие в Москве под дипломатическим прикрытием. Были проведены десятки контрразведывательных операций по проникновению в спецслужбы западных стран.