СПРАВКА
Центрального архива МО СССР гор. Подольск, Московской обл.
В приказе по бронетанковым и механизированным войскам 1‑го Прибалтийского фронта № 035/н от 24.11.1944 г. значится:
…награждаю: орденом Красного знамени… 5. Мл. лейтенанта Удилова Вадима Николаевича – ком. танка Т-34 танк, б-на, 79 танковой бригады 19 танк, корпуса. Основание: опись 690155, д.7023, л.1.
«Содержание наградного листа: представлен к ордену Красного Знамени за то, что Удилов за период боевых действий с 7 по 10 октября 1944 года показал себя смелым и мужественным командиром танка Т-34. В борьбе против немецко-фашистских захватчиков первым ворвался в оборону противника и уничтожил своим танком 2 бронетранспортера, 4 пушки, 10 автомашин, 2 миномета, 4 пульточки, а также захватил обоз с боеприпасами и другим военным имуществом. Тов. Удилов своим танком подбил танк типа “Пантера” и, будучи в головном разведдозоре, своевременно давал сведения о противнике и его силах. Основание: опись 690155, фонд 33, д. 7023, л. 8.
4 мая 1984 года исп. Султанова, Соколенкова
Зам. начальника 3 отдела майор Хамматулин».
«Я всегда тщательно готовился к бою, – пишет Вадим Николаевич. – Еще с крымских боев носил трофейный пистолет парабеллум, с длинным стволом и двумя обоймами, маленький дамский вальтер и свой, отечественный, безотказный наган. Партийный билет находился в специальном, крепко пришитом изнутри гимнастерки кармане. Поэтому в левый верхний карман, как бы защищая билет и сердце, укладывался вальтер. В широкие голенища кирзовых сапог втыкался наган. Перед самой атакой я расслаблял поясной ремень настолько, чтобы можно было, повернув пояс, разместить парабеллум в сидячем положении между ногами. А то, не дай Бог, зацепишься за что-нибудь в танке, если придется выскакивать из горящей машины».
После окончания войны Удилов был уволен из армии с должности командира танковой роты и принят на работу в МГБ Узбекской ССР. Учитывая его фронтовой опыт и смекалку, руководство МГБ приняло решение назначить Удилова начальником группы по оперативному обслуживанию интернированного в СССР отряда иракских курдов под командованием генерала Моллы Мустафы Барзани. Курды были разбросаны мелкими группами по всем областям Узбекистана как спецпоселенцы наравне с сосланными в эти районы крымскими татарами. Грозный генерал Барзани был сослан в Муйнакский район Каракалпакии и под контролем комендатуры МВД пристроен весовщиком в одном из хлопковых совхозов…
В 1951 году в соседнем Иране демократически избранный премьер-министр Мохаммед Мосаддык национализировал иранскую нефть, выслал всех английских специалистов и советников, а затем в октябре 1952 года разорвал с Великобританией дипломатические отношения. Англичане обратились к американцам, и те с помощью ЦРУ стали готовить его свержение. Сталин решил не допустить этого и вспомнил об отряде Барзани. По указанию Сталина курдов снова стали собирать в отряд, место дислокации которому определили на территории садсовхоза № 9 Янги-Юльского района Ташкентской области. Появилась необходимость иметь своих осведомителей в руководстве отряда, которые могли бы сообщить о том, как поведёт себя отряд, если его используют в национально-освободительном движении на Востоке.
Решить эту сложную задачу помогло то обстоятельство, что за время пребывания на спецпоселении курды отвыкли от рабского, беспрекословного повиновения, ежедневных поклонений и рапортов шейхам, совершения утренних и вечерних намазов. И когда они попали в среду крымских татар, девушки и женщины которых были весьма красивы и ходили с открытыми, без паранджи, лицами, сердца курдов начали оттаивать, они стали более покладистыми, и с ними стало возможно вступать в оперативные контакты. «Не буду кривить душой: к отдельным руководителям из отряда мы сознательно подослали женскую агентуру, которая постепенно влияла на них в нужном для нас направлении, – пишет Удилов. – Женщины-агенты шли на это добровольно и вполне сознательно: черноглазые, высокие и стройные курдские мужчины не могли им не нравиться».
В конечном счете удалось установить, что основная масса курдов – это бесстрашные бойцы, готовые по приказу Барзани броситься в огонь и воду. Верхушка же состояла из зажиточных шейхов, баев, использовавших национально-освободительную борьбу для того, чтобы прибрать к рукам нефтяные месторождения Абадана и Киркука. История подтвердила эти выводы. После свержения короля и революции в Ираке курды вернулись на свои земли и снова начали вооруженную борьбу. После очередного поражения в 1975 году Молла Мустафа Барзани бежал в Иран и в том же году выехал на лечение в США, продолжая прилагать усилия для борьбы за независимость курдов. Он ещё застал весть о свержении шаха в Иране, но в этот момент здоровье его резко ухудшилось, и 1 марта 1979 года Барзани умер в Вашингтоне. Его тело было похоронено близ ирано-иракской границы, а в 1993 году прах был перенесён в родовое селение Барзан.
Через некоторое время Удилова переводят в Москву в центральный аппарат контрразведки. Он начинает работать в 1‑м (американском) отделе 2‑го Главного управления КГБ при СМ СССР, начальником которого был подполковник, с 17 октября 1955 года полковник Алексей Михайлович Горбатенко. Удилову передали дела на бывших агентов немецких спецслужб, заброшенных на советскую территорию во время войны, которые были затем перевербованы и включены в оперативные игры.
Смысл проведения оперативных игр заключался в том, что чекисты получали таким образом достоверные сведения об устремлениях разведок главного противника, о методах и приёмах их работы по сбору разведывательной информации, о технических средствах, входивших в разведывательно-шпионскую экипировку, о каналах связи между противником и его агентами на территории СССР. Имели место случаи выманивания на себя других шпионов из-за рубежа или задержания с поличным официальных сотрудников ЦРУ, работавших в СССР под прикрытием посольства США в Москве.
Начальник американского отдела Алексей Михайлович Горбатенко не без основания полагал, что немецкой агентурной сетью в СССР попытаются воспользоваться спецслужбы США и Англии, которые стремились оказать поддержку националистическому бандподполью в западных районах Украины и Белоруссии и в Прибалтике. В задачи западных спецслужб входили также сбор сведений о советских вооруженных силах, закрытых ядерных центрах, объектах ракетостроения и других оборонных предприятиях.
Исходя из того, что забрасываемые на территорию Советского Союза шпионы наверняка будут искать связи с известной на Западе немецкой агентурой, разработка её агентурных связей открывала самый короткий путь к розыску шпионов противника. «Не могу назвать точного количества всех захваченных органами госбезопасности шпионов, но фамилии тех, которые сохранились в моей памяти или черновых записях периода моей работы в американском секторе, могу назвать с указанием географии их заброски в начале 50‑х годов», – пишет Вадим Николаевич Удилов и приводит длинный список американских шпионов, в основном из числа бывших граждан СССР, заброшенных на территорию Молдавской ССР, Волынской и Житомирской областей Украинской ССР, Краснодарского края, Западной Белоруссии, республик Прибалтики и на Сахалин.
В мае 1954 года над территорией Латвии был сброшен с самолёта бывший преподаватель американской разведшколы в городе Кемптен на юге Баварии латыш Леонид Бромберг. В школе он числился под фамилией Андресонс и имел кличку «Энди». Перед Бромбергом, закодированным ЦРУ как CAMBARO/2, была поставлена задача встретиться с агентом CAMUSO/2 (Эдвин Озолиньш) и проинспектировать созданную им агентурную сеть из 12 субагентов. После этого через 3–4 месяца оба должны были вернуться, перейдя пешком границу СССР с Норвегией в районе Мурманска. Однако в ЦРУ и не подозревали, что Озолиньш был давно перевербован сотрудниками МГБ и получил оперативный псевдоним «Пилот». Произошло это следующим образом.
26 августа 1952 года недалеко от латвийского города Сабиле (до 1917 года Цабельн) с американского самолёта была сброшена группа из трёх человек. Возглавлял её кавалер Рыцарского креста Железного креста, бывший унтерштурмфюрер Латышского добровольческого легиона СС Альфред Риекстиньш (Alfrēds Riekstiņš), псевдоним «Имант», который родился 30 января 1913 года здесь, в городе Цабельн Тальсинского уезда Курляндской губернии Российской империи. Перед войной он служил в 7‑м Сигулдском пехотном полку, в 1942 году добровольно вступил в 24‑й Талсинский полицейский батальон и в его составе участвовал в карательных операциях против мирного населения Белоруссии. Затем батальон был переброшен под Ленинград. В мае 1943 года на основе шести латвийских полицейских батальонов (16, 18, 19, 21, 24 и 26‑го), действовавших в составе немецкой группы армий «Север», была создана Латышская добровольческая бригада СС в составе 1‑го и 2‑го латышских добровольческих полков. 24‑й батальон стал 1‑м батальоном 2‑го латышского добровольческого полка СС «Иманта». Одновременно был произведён набор добровольцев 1914–1924 года рождения в 15‑ю Латышскую добровольческую дивизию СС (1‑ю латышскую), три полка которой (3, 4 и 5‑й латышские добровольческие) были сформированы к середине июня 1943 года. В феврале 1944 года за счёт дополнительной мобилизации Латышская бригада СС была развёрнута в 19‑ю Латышскую добровольческую дивизию СС (2‑ю латышскую). В июне 1944 года наименование «добровольческая» было заменено на «гренадёрская». Соответственно, полное наименование 15‑й дивизии звучало теперь как 15. Waffen-Grenadier-Division der SS (lettische Nr. 1), а 19‑й – как 19. Waffen-Grenadier-Division der SS (lettische Nr. 2). На базе 15‑й и 19‑й дивизий был сформирован Латышский добровольческий легион СС (Latviešu SS brīvprātīgo leģions).
Первый раз обе латышские дивизии СС совместно участвовали в боевых действиях против наступающей Красной армии 16 марта 1944 года в районе реки Великой юго-восточнее города Остров Псковской области. Осенью 1944 года немецкая группировка, в состав которой входили 15‑я и 19‑я латышские дивизии СС, попала в «Курляндский котёл». 19‑я дивизия продолжала сражаться там даже после капитуляции немцев в Берлине, а 15‑я дивизия была переброшена в Пруссию и приняла участие в боях за Нойбранденбург. Разведывательный батальон 15‑й дивизии в конце апреля 1945 года был переброшен в Берлин, где участвовал в последних боях за столицу Третьего рейха. 3 мая 1945 года последние бойцы батальона покинули позиции в министерстве авиации. До этого они оставили рейхстаг как последняя часть, его оборонявшая.