В апреле 1955 года англичане приняли решение прекратить операцию «Джунгли» в Латвии и Литве. 22 июня 1956 года штаб группы «Максиса» получил сообщение от Силарайса из разведцентра в Челси: «Мы не можем больше помогать вам. Оставайтесь на месте. Путешествие слишком опасно и поставит под угрозу другие наши организации. Уничтожьте все радиопередатчики и коды. Это последнее сообщение. И да поможет вам Бог».
Однако в отношении Эстонии операция была продолжена. 1 ноября 1954 года новый скоростной катер производства бременской фирмы Fr. Lürssen Werft GmbH & Co. KG доставил на побережье Сааремаа, самого большого острова Эстонии и Моонзундского архипелага, агента МИ‑6 Р. Янтру («Харри») и забрал агента КГБ при СМ Эстонской ССР Вальтера Лукса («Юхан»), которого подготовил и рекомендовал МИ‑6 перевербованный ранее эстонец Педак («Отто»). Лукс был подвергнут интенсивным допросам сначала в Гамбурге, затем в Лондоне, после чего им занялся лично штандартенфюрер СС Ребане – шеф эстонской секции английского разведцентра в Челси. Поскольку эсэсовец посчитал агента пригодным для обучения в разведшколе, это позволило КГБ Эстонии начать новую оперативную игру «Беркут».
Янтра скоротал зиму в бункере и через три месяца после своего прибытия в Эстонию был арестован КГБ. В 1955 году он дал согласие на вербовку и получил псевдоним «Тийт». Лондонский центр не проявлял беспокойства и поддерживал связь с ним и с перевербованным Педаком.
В ночь с 20 на 21 апреля 1955 года к побережью Сааремаа подошёл немецкий скоростной катер и высадил возвращавшегося из английской разведшколы Лукса, который передал «Карлу» – шефу «лесных братьев» и офицеру КГБ при СМ Эстонской ССР 440 тыс. рублей, радиопередатчики, оружие и спиок агентуры, завербованной SIS ещё в довоенный период. На борт катера поднялись агент МИ‑6 Хейно Каркманн («Альберт»), последний из эстонцев, прибывших в Эстонию через Курляндию, где он высадился ещё 11 сентября 1953 года, и лейтенант КГБ О. Юриссон («Пиилу»).
Однако в КГБ Эстонии решили форсировать события и в том же 1955 году направили в Лондон от радикального крыла якобы расколовшегося ЭОК агента «Талу», который в годы войны служил в 20‑й дивизии СС и был командиром взвода в батальоне, которым командовал Ребане. Возможно, со стороны КГБ это было ошибкой, поскольку «Талу» по прибытии в Лондон признался своему командиру в том, что он перевербованный агент КГБ. Ребане не стал сразу извещать англичан о провале, а решил попытаться вернуть из Эстонии своих агентов, выманив и захватив «Карла». В августе 1956 года Ребане в сопровождении Каркманна прибыл в Финляндию, якобы приняв предложение Лукса отправиться на катере в Эстонию для переговоров. Затем Ребане сообщил Луксу, что прибыть не сможет и приказывает «Карлу» как главе эстонских «лесных братьев» прибыть к нему в Хельсинки. Однако в КГБ не стали рисковать и ответной радиограммой Ребане сообщили, что «Карл» пропал без вести.
Ребане приказал сместить «Карла» и поставить вместо него Хурму («Георга»). Но Хурма уже был расстрелян. Поэтому через несколько дней Педак («Отто») сообщил в Лондон: «По нашим данным, Георг провалился… О Карле вестей нет… Полагаем, что его выдал Георг… Люди собираются разойтись. У меня есть знакомая девушка… В Англию возвращаться не намерен». В ответной радиограмме Ребане заявил: «У тебя есть таблетки с ядом. Родина тебя никогда не забудет. Станешь героем». Это означало конец оперативной игры.
Однако на эстонской стороне ещё оставался агент МИ‑6 Янтра («Харри»), а в лондонской разведшколе проходил подготовку агент КГБ Юриссон («Пиилу»). Руководство МИ‑6 выразило готовность отправить «Пиилу» в Союз, если Янтра сможет покинуть Эстонию. КГБ это устраивало, поскольку Янтра уже был перевербован чекистами и получил оперативный псевдоним «Тийт». 5 сентября 1956 года его забрал катер и доставил в Финляндию, а оттуда – в Лондон, где он признался, что завербован КГБ. Юриссон был высажен в ночь с 29 на 30 августа 1956 года в 31 км от оговорённого места и задержан пограничниками.
В конце декабря 1956 года группа «Карла», легендированная КГБ при СМ Эстонской ССР, получила радиограмму из английского разведцентра о прекращении контактов с ней, поскольку в ряды «лесных братьев» внедрились чекисты.
За шесть лет советские контрразведчики арестовали или ликвидировали 42 шпиона, заброшенных английской разведкой МИ‑6 в Прибалтику. Многие из них были перевербованы и включены в оперативные игры с западными спецслужбами. Как пишет член Общества изучения истории отечественных спецслужб Михаил Юрьевич Крысин, в МИ‑6 оценили результаты операции «Джунгли» как полный провал. Маккиббин был уволен из разведки без пенсии, а Карра понизили в должности.
В ходе контрразведывательной операции, носившей кодовое наименование «Люрсен-С», Янис Константинович Лукашевич получил звание майора и в июне 1953 года был назначен заместителем начальника 1‑го отдела (контрразведка) МВД Латвийской ССР, а в апреле 1954 года – заместителем начальника 2‑го отдела (контрразведка) КГБ при СМ Латвийской ССР.
Янис Константинович Лукашевич родился 24 марта 1920 года в Латвии, по национальности латыш, в органах госбезопасности с 1942 года, с марта 1944 года – радиооператор, с сентября 1945 года – старший радиооператор отдела «Б» НКГБ – МГБ Латвийской ССР. После окончания операции «Люрсен-С», в августе 1959 года, Янис Константинович был назначен начальником 1‑го отдела (внешняя разведка) КГБ при СМ Латвийской ССР, в феврале 1963 года – заместителем председателя КГБ при СМ Латвийской ССР, с 1972 по 1980 год был резидентом КГБ СССР в Лондоне (под именем Яков Константинович Букашев), имея звание генерал-майора госбезопасности.
Якоб-Альберт Янович Бундулис родился в 1909 году в городе Виндава (ныне Вентспилс) Курляндской губернии Российской империи в семье докера, по национальности латыш, в 16 лет примкнул к коммунистическому движению, в 1928 году вступил в подпольный комсомол Латвии, был избран членом Вентспилского райкома, в 1928 году был арестован Политическим управлением МВД Латвии, в 1930–1931, 1933–1937 и 1939–1940 годах находился в тюрьме, член Компартии Латвии с 1933 года и ВКП(б) – с 1940 года. После присоединения Латвии к СССР в 1940 году Бундулис начал работать в органах госбезопасности в должности оперуполномоченного, с апреля 1941 года – старшего оперуполномоченного в Вентспилском уездном отделе НКВД – НКГБ Латвийской ССР. После начала войны он находился в эвакуации, до августа 1942 года работал следователем в Красноярском ИТЛ НКВД, с сентября 1943 года – оперуполномоченным опергруппы НКГБ по Латвийской ССР в Павловском Посаде Московской области. После освобождения Риги с октября 1944 года Альберт Янович работал старшим оперуполномоченным 2‑го отдела (контрразведка) НКГБ Латвийской ССР, с января 1946 года – заместителем начальника 1‑го отделения 2‑го отдела НКГБ – МГБ Латвийской ССР, с апреля 1946 года – заместителем начальника Вентспилского уездного отдела МГБ Латвийской ССР, с апреля 1949 по март 1953 года – заместителем начальника отдела «2‑Н» (борьба с националистическим подпольем) МГБ Латвийской ССР, с мая по октябрь 1953 года – начальником, с октября 1953 по апрель 1954 года – заместителем начальника 1‑го отдела (контрразведка) МВД Латвийской ССР, с апреля 1954 года – заместителем начальника 2‑го отдела (контрразведка) КГБ Латвийской ССР. В 1957 году подполковник Бундулис был назначен начальником, затем с 1959 года – заместителем начальника 2‑го отдела КГБ Латвийской ССР.
Янис Константинович Лукашевич, Альберт Янович Бундулис и Ким Филби ушли из жизни почти одновременно в 1988 году.
1 августа 1975 года был подписан Хельсинкский заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев торопился доказать всему миру торжество своей политики «мирного сосуществования», которая к тому времени, по данным внешней разведки КГБ, уже начинала давать явные промахи. В Хельсинки предполагалось достижение договорённостей о закреплении политических и территориальных итогов Второй мировой войны, нерушимости границ, согласовании мер укрепления доверия в военной области. Однако своё участие в совещании Запад обусловил так называемой «третьей корзиной», куда вошли соглашения по пресловутым «правам человека». Советская сторона вынуждена была принять эти условия, хотя было ясно, что Запад тем самым стремится создать в СССР плацдарм для ведения психологической войны, прежде всего с целью поддержки националистических движений в союзных республиках и разрушения целостности Советского Союза. И результаты не заставили себя долго ждать.
8 января 1977 года в Москве стояла прекрасная зимняя погода. Была суббота, у школьников продолжались зимние каникулы. Москвичи отправлялись в кинотеатры и на новогодние ёлки, а то и просто погулять, наслаждаясь пушистым снежком и лёгким морозцем. В парках и скверах было многолюдно. Работали катки, закусочные, буфеты и многочисленные кафе.
Первая бомба ворвалась в 17.33 в третьем вагоне метро между станциями «Измайловская» и «Первомайская», когда состав оказался на открытом перегоне. Вместе с родителями с новогодних ёлок возвращались дети. Состав остановился, погас свет. В полной темноте раздались крики и стоны раненых, просьбы о помощи. Среди пассажиров началась паника. Три последние станции Арбатско-Покровской линии метро немедленно закрыли, состав с взорванным вагоном переместили на станцию «Первомайская».
К месту происшествия срочно выехала оперативная группа КГБ СССР. Первичная информация выглядела слишком поверхностной. Кроме подтверждения самого факта взрыва и весьма противоречивых данных о количестве погибших, никаких сведений не поступало.
Спустя 32 минуты прогремел второй взрыв. Бомба взорвалась в торговом зале гастронома № 15 на улице Дзержинского (ныне Большая Лубянка), недалеко от здания КГБ. Сработало безоболочное взрывное устройство без поражающих элементов. К счастью, обошлось без жертв – контузило продавца у прилавка-рефрижератора, а некоторые посетители получили лёгкие ранения осколками разбившейся витрины.