Для связи Воронцов предложил использовать сложную схему. Нужно было поставить в одном из центральных районов Москвы автомобиль с американскими дипломатическими номерами (D 004). После этого Воронцов на стене одного из домов написал семь цифр, легко считываемых из автомобиля. Эти цифры нужно было прибавить к ранее переданному им номеру телефона. В результате получался искомый номер для связи с ним.
На первую встречу с Воронцовым в один из московских парков пришёл уже известный нам по делу Павлова сотрудник резидентуры ЦРУ Алекс Грищук, работавший в посольстве под прикрытием должности гражданского помощника атташе по вопросам обороны. Воронцов представился ему как «Стас». Грищук провёл с ним разведывательный опрос и передал ему 15 тыс. рублей. Сумма немалая, если учесть, что новенькая «Волга» ГАЗ-24 стоила порядка 9 тыс. рублей.
На следующую встречу пришёл молодой сотрудник ЦРУ Майкл Селлерс. Он прибыл в Москву в начале 1984 года под видом 2‑го секретаря посольства США. Селлерс родился в 1954 году и был завербован ЦРУ во время учёбы в киношколе Нью-Йоркского университета, затем проходил подготовку в учебном центре ЦРУ «Ферма» в штате Вирджиния, в течение десяти лет выполнял задания ЦРУ в Восточной Европе, Африке и на Филиппинах, свободно владел русским языком. В Москве Селлерс стал завсегдатаем московских театров, сам играл на гитаре и неплохо пел. Это был настоящий мастер переодевания и перевоплощения, прирождённый актёр.
Однако Воронцов с самого начала ограничил личные встречи и общался с американцем в основном по телефону, во время своих дежурств по городу. В результате переданных им сведений ЦРУ стало известно, какие из используемых ими ухищрений по уходу от наружки в КГБ известны, а какие – нет. Тем самым американцы могли корректировать свои действия в направлении повышения их эффективности. Кроме того, Воронцов передал им ещё ряд документов КГБ, касающихся методов контроля за передвижением американских шпионов по городу и планируемых спецмероприятий.
В апреле 1985 года Воронцов внезапно вызвал Майкла Селлерса на встречу. В одном из скверов Москвы после непродолжительной беседы Воронцов достал из кармана баллончик, распылил часть его содержимого в полиэтиленовый пакет и передал пакет Селлерсу. В ответ он получил от американца плотно набитый конверт, в котором были 30 тыс. рублей. Всего через несколько часов пакет со «шпионской пылью» отправят за океан. Вскоре с официальным заявлением выступит Госдеп США, обвинив Советский Союз в использовании против граждан высокотоксичного канцерогенного вещества. Разразится международный скандал, сведения о вероломстве советских спецслужб попадут на первые полосы мировой печати. Воронцов же будет возмущён поступком Белого дома, ставящим его под удар, и оборвёт контакты с ЦРУ. Но это не спасёт его от разоблачения.
Майор Терехов быстро установил, что попавший «под колпак» Воронцов имел отношение к спецпрепарату «Рубин» и несколько лет назад выезжал в Ирландию. Не совпадала лишь одна деталь: майор Воронцов служил не в центральном аппарате контрразведки, как сообщал Эймс, а в Управлении КГБ по Москве и Московской области.
Тем не менее генерал-лейтенант Бояров принимает решение завести дело оперативно-розыскного сопровождения. В московском районе Чертаново, в здании напротив дома, где жил Воронцов, разместили пост наблюдения. Сразу же стало ясно, что он живёт не по средствам. Деликатесы на столе, норковая шуба жены, дорогие подарки дочери… Но окончательную точку поставил обыск в его рабочем кабинете. В его сейфе в присутствии трёх генералов обнаружили полупустой пузырёк с остатками спецпрепарата «Рубин». После этого было принято решение о задержании Воронцова. Его взяли в начале 1986 года по пути с работы на улице Малая Лубянка, недалеко от клуба Дзержинского. Через неделю Воронцов сознался, что работал на ЦРУ, и согласился сотрудничать со следствием.
К этому моменту американцы были уже обеспокоены исчезновением своего агента. И вдруг «Cowl» вышел на связь. Его встречу с Майклом Селлерсом запланировали на 10 марта. Покидая посольство, американец смог уйти от наружки, изменив свою внешность, и несколько часов катался по городу. «Когда я подошёл и начал говорить с ним, – рассказывает Селлерс в фильме “Шпионская пыль” из серии “Следствие ведёт КГБ” на канале ТВЦ, в котором автор этих строк также принял участие, – я заметил, что он, очевидно, потерял много веса, его пошатывало. Он дрожал и всё время пытался опереться о стену. Как только я увидел это, я понял, что сейчас должно произойти». В следующее мгновение его блокировали сотрудники Группы «А» 7‑го Управления КГБ СССР, которыми командовал подполковник Владимир Николаевич Зайцев, усадили в машину и доставили в приёмную КГБ на Лубянку. Майкл Селлерс был объявлен персоной нон грата и выдворен из Советского Союза. На память он оставил чекистам свою пластинку. Воронцов был приговорён Верховным судом СССР за измену Родине к расстрелу. Приговор был приведён в исполнение.
В 1988 году руководством КГБ СССР было принято решение о проведении оперативной игры с целью окончательного сковывания активности американской разведки на территории Советского Союза. Непосредственное руководство этой операцией, получившей кодовое наименование «Фантом», было поручено генерал-майору Рэму Сергеевичу Красильникову.
В ходе операции чекистами решалась ещё одна задача, поставленная лично председателем КГБ СССР Виктором Михайловичем Чебриковым в связи с бегством на Запад 20 июля 1985 года уличённого в шпионаже сотрудника внешней разведки КГБ Олега Гордиевского. К тому же в 1988 году стало известно, что ещё один сотрудник КГБ, Виктор Шеймов, исчезнувший вместе с семьёй в 1980 году, вовсе не погиб, как считалось долгое время, а совершил предательство и был тайно вывезен американской разведкой в США. Поэтому срочно требовалось выяснить каналы, по которым западные спецслужбы вывозят своих агентов за пределы СССР.
Необычность предстоящей операции заключалась в том, что под видом инициативника на контакт с американской разведкой, причём сразу с её резидентом в Москве, должен был выйти сотрудник 1‑го (американского) отдела Второго главка КГБ СССР Александр Васильевич Жомов. Заместитель начальника отдела Валентин Григорьевич Клименко характеризует его как «вдумчивого, исполнительного, находчивого, в меру артистичного, талантливого и преданного нашему делу оперработника».
Как позднее вспоминал Клименко, это была сумасшедшая идея – предложить действующему сотруднику контрразведки стать инициативником и раскрыть перед резидентом ЦРУ место своей работы. Ведь реакция американцев могла быть самой непредсказуемой: они могли заподозрить провокацию и пойти на физическую ликвидацию агента противника. Для сравнения предположим, что сотрудник уголовного розыска приходит на воровскую малину и заявляет, что он мент – мол, ребята, давайте жить дружно. Много у него шансов уйти оттуда живым? Я думаю, пятьдесят на пятьдесят.
В качестве примера можно привести убийство сотрудника 8‑го Главного управления КГБ СССР майора Вячеслава Васильевича Афанасьева сотрудниками линейного отделения милиции на станции метро «Ждановская» в Москве 26 декабря 1980 года. Они втроём затащили Афанасьева в служебное помещение, где отняли у него продовольственный паёк с дефицитными продуктами, а его самого сильно избили, хотя Афанасьев заявил им, что он – сотрудник КГБ, и предъявил удостоверение. Один из милиционеров ночью доложил о происшествии своему начальнику, который немедленно прибыл в отделение. Понимая, что дело плохо, он принял решение избавиться от Афанасьева, инсценировав бытовое убийство. Находившегося без сознания Афанасьева вывезли на служебной «Волге» за город и, нанеся ему несколько ударов железной арматурой, оставили в районе посёлка Пехорка, где располагались дачи сотрудников КГБ. Утром Афанасьев был обнаружен случайными прохожими и доставлен в больницу, но 1 января 1981 года скончался, не приходя в сознание.
За полгода до этого, 16 мая 1980 года, бесследно исчез ещё один сотрудник 8‑го Главного управления КГБ СССР, майор Виктор Шеймов, причём вместе с женой Ольгой и их пятилетней дочерью Еленой. В ходе следствия убийцы майора Афанасьева заявили, что убили находившегося в розыске майора КГБ СССР Виктора Шеймова, его жену и дочь – что, однако, оказалось самооговором.
Информация о том, что Шеймов с семьёй был вывезен американцами в США, поступила в КГБ в 1985 году, а достоверное подтверждение этого факта Москва получила лишь в 1988 году благодаря сведениям, полученным от сотрудника ФБР и агента КГБ Роберта Ханссена (Robert Hanssen). После 1990 года информация о Шеймове стала появляться в печати США. Как выяснилось, операцию по вывозу Шеймова и его семьи из СССР подготовил сотрудник ЦРУ Дэвид Ролф (David Rolph), впоследствии резидент ЦРУ в Москве.
Операцию решено было проводить в пятницу 16 мая 1980 года – на работе не хватятся до понедельника. Семью Шеймовых тайно переправили в здание посольства США в Москве. Шеймова загримировали, переодели в форму военного пилота и доставили в аэропорт Внуково как второго пилота – члена экипажа военно-транспортного самолёта ВВС США C-130, прибывшего накануне в Москву, чтобы забрать из американского посольства несколько тонн отработавшей электронной аппаратуры. Сюда же к самолёту подвезли и небольшие посольские контейнеры, которые досмотру не подлежали. В них находились жена Шеймова и их усыплённая дочь. В 22 часа 30 минут самолёт благополучно стартовал, увозя «счастливое семейство» за океан.
В американском отделе Второго главка КГБ СССР контрразведчики прекрасно понимали, чем могут закончиться подобные игры с рыцарями «плаща и кинжала». Как писала Агата Кристи: If you place your head in a lion’s mouth, then you cannot complain one day if he happens to bite it off – «Если ты суёшь свою голову в пасть льва, то не жалуйся, если однажды случится так, что он её откусит». Но поскольку согласие Жомова было получено, причём в ходе дружеской неформальной беседы «без галстуков», оставалось решить, где и когда он выйдет на контакт с резидентом ЦРУ. Контрразведчики знали, что Джек Даунинг совершает регулярные инспекционные поездки на ночном поезде «Красная стрела» в Ленинград, где действовала разведгруппа ЦРУ, и при этом имеет привычку выходить под утро в тамбур покурить. Поскольку он будет один, то в этот момент можно передать ему письмо с предожением о сотрудничестве. Но очень важно так составить это письмо, чтобы оно наверняка заинтересовало матёрого разведчика.