Тётя Люсинда – единственная оставшаяся в живых близкая родственница Артура. Я старался сделать её как можно более дряхлой и хрупкой, чтобы сильнее чувствовался контраст между ней и её отцом, всё ещё довольно молодым человеком, когда они воссоединятся в конце истории.
От Справочника-определителя мало проку, если ты не можешь видеть обитателей страны фейри. Я хотел, чтобы очки Артура выглядели как замысловатое устройство, демонстрирующее, что Артур был подлинным первооткрывателем научного исследования незримого мира, который он описал.
Преданный друг Артура, дух усадьбы Спайдервиков, домовой Шмендрик – один из первых персонажей, которых я придумал для этой серии.
Его лицо в общих чертах навеяно морщинистой скорлупой грецкого ореха, а его костюмы раньше принадлежали потерявшимся и завалявшимся Люсиндиным куклам.
Хитроумный и пронырливый хобгоблин Визгун – ещё один персонаж, возникший относительно рано в ходе создания «Спайдервика».
Очевидно, его физиономия должна напоминать всяких ночных тварей, вроде летучих мышей и пауков. Но я хотел наделить его специфическим юмором – отсюда широкая зубастая улыбка.
Похожие отчасти на жабу, отчасти на рыбу-удильщика гоблины из «Спайдервика» совершенно уникальны и в то же время вполне узнаваемы даже для тех, кто не интересуется фольклором.
Я вложил немало сил в создание этого образа, потому что понимал, что оригинальная, свежая интерпретация позволит нашим персонажам выделиться среди множества прочих книжных, игровых и киношных гоблинов.
Туповатое, но коварное создание, чей образ был навеян популярной норвежской сказкой про трёх козлят и иллюстрациями шведа Йона Бауэра.
Мрачное и загадочное царство Кортинга и его подданных-гномов навеяно сказками Фрэнка Баума про страну Оз.
Самая большая проблема с эльфами состояла в том, чтобы сделать их непохожими на эльфов из толкиновского Средиземья и в то же время оставить узнаваемыми обитателями мира сказок и фольклора. На окончательный облик эльфов существенно повлиял викторианский художник Джон Анстер Фицджеральд.
Образ злокозненного Мулгарата навеян великаном-людоедом из «Кота в сапогах» Шарля Перро. Облачённый в роскошные одеяния минувшей эпохи, он воплощает контраст между элегантным придворным и грубым, уродливым чудовищем.
«Спайдервик» полон аллюзий на классические сказки. Мы с Холли наполнили книги отсылками к источникам нашего вдохновения, начиная с того, что бросается в глаза: платяного шкафа, через который дети попадают в тайный кабинет Артура, или хрустального гроба, в котором спит Мэлори, окружённая гномами.
Одна из моих любимых отсылок – это поклон в сторону шедевра Льюиса Кэрролла, «Алисы в Стране чудес», в книге третьей, где герои беседуют с фукой, который, по всей видимости, несёт полную чушь.
Мало того что Холли поместила аллюзию в текст – иллюстрация тоже отражает наше благоговение и восхищение этим классическим произведением.
Я часто думал, что «Спайдервик» – не что иное, как история открытия – открытия незримого мира, тайных знаний, новых друзей и прочности семейных уз.
В то же время это было творческое открытие для нас с Холли: оказалось, что волшебная сказка, целиком и полностью созданная нашим воображением, может сделаться реальностью в полном смысле этого слова.
Потерянные главы
Потерянная главаНападение гоблинов,в которой Шмендрик отгадывает загадку и становится страшилой
Шмендрик посмотрел на вихрь пыли, гуляющий по паркету, расчерченному ярким летним солнцем на квадраты, и с тяжким вздохом уронил голову на руки. Не приходилось опасаться, что люди заметят его или грязь на полу. Некому замечать. В доме уже давным-давно никто не бывал.
Откинувшись на спинку своего кресла, сплетённого из проволоки, домовой вспоминал тот день, когда Люсинда уехала отсюда со своей двоюродной сестрой, Мелвиной. Чёрные с серебром волосы Люсинды были собраны в узел, в каждой худой руке у неё было по саквояжу. Шмендрик сам помогал их собирать, аккуратно сворачивая и укладывая каждую вещицу.
– Я скоро вернусь из этой больницы! – крикнула на прощание Люсинда.
Бакенбарды Шмендрика затрепетали, но ответить он не мог: вдруг Мелвина услышит?
– С кем ты разговариваешь?
Мелвина была в брючном костюме, а на шее у неё красовалось ожерелье из крупных белых пластиковых бусин, которые она постоянно нервно перебирала.
Люсинда покачала головой:
– Да так, ни с кем. Просто с домом.
– Вот видишь? Говорю же: ты слишком засиделась тут одна! – сказала Мелвина. – Подумать только – с домом разговаривать! Отдых под наблюдением врачей пойдёт тебе на пользу.
С тех пор миновало уже почти двадцать пять лет. Всё это время Шмендрик добросовестно чистил, мыл, натирал и убирал. Он заставлял метёлки плясать по полу и коврики – встряхиваться по-собачьи. Ему хотелось, чтобы к возвращению Люси дом был безупречно чист. Домовым ведь положено содержать дом в чистоте и порядке, а Шмендрик хотел быть хорошим домовым. Он всё время представлял, как она войдёт и улыбнётся, увидев, как тут чисто и красиво. Если всё будет безупречно, может быть, на этот раз она останется и никуда больше не уедет.
В один прекрасный день Шмендрик вышел на лужайку, чтобы протереть парадное крыльцо, и вдруг чья-то потная, холодная лапища сграбастала его, да так крепко, что он и пискнуть не мог.
На него уставилась перекошенная рожа с пастью, полной зубов из зазубренных осколков стекла. Гоблин!
– Пусти! – выкрикнул Шмендрик, отчаянно вырываясь. – Я свой!
Гоблин покачал своей бородавчатой жабьей головой.
– Книга! Отдавай книгу! Хозяин хочет книгу!
Шмендрик прекрасно знал, о какой книге идёт речь. Отец Люсинды некогда составил Справочник-определитель, расписав и разложил по полочкам всё, что разузнал о фейри: не только то, как себя ведут и где водятся, но и все их сильные стороны и уязвимые места. Шмендрик знал, насколько опасна станет эта книга, попади она в лапы существа злонамеренного.
Из кустов стремительно высыпали другие гоблины, и они окружили Шмендрика. Их было десять. У одного был шарф, у другого – шрам над глазом, но в целом все они походили друг на друга как две капли воды. Все одинаково ужасные. Шмендрик ещё подёргался в лапище стеклозубого гоблина, потом бросил взгляд на швабру. Он мог использовать её как дубинку, даже не прикасаясь к ней, но гоблинов было слишком много – получится ли справиться со всеми?
– Ах ты ж мышоночек! – сказал один из гоблинов и смачно облизнулся. Слюни закапали на землю, будто слёзы.
Шмендрик знал, что Артур Спайдервик запер свою книгу в железном сундуке. Железо жжёт кожу фейри, так что даже если он им скажет, где книга, скорее всего, с сундуком они не справятся. Но домовой не желал, чтобы эти грязные лапы шлёпали по его надраенным полам. К тому же он боялся, что, если сами гоблины не смогут залезть в сундук, их хозяин, огр-оборотень, сумеет.
– Предлагаю состязание! – прохрипел Шмендрик, когда державший его кулак стиснулся ещё сильнее. Он подумал было укусить эти гадкие резиновые пальцы – да где там! Тут, пожалуй, даже кожу не прокусишь. – Разреши моё задание!
– А может, лучше он тебя в лепёшку раздавит, а? – спросил один из гоблинов. Остальные заржали.
– Я задам вопросец вам, – сказал Шмендрик, – отгадайте-ка загадку! Коль ответите вы гладко – книгу, так и быть, отдам. И вы задайте, в свой черёд, – и коль ответ я угадаю, меня отпустите. Идёт?
Гоблины растерянно переглянулись, похмыкали, и наконец тот, что держал Шмендрика, кивнул.
– Ну, загадывай свою дурацкую загадку!
– Лапу разожми чуток: мне бы воздуха глоток! – сказал домовой.
– Болтать-то тебе это не мешает, – возразил гоблин.
Шмендрик насупился. Он подавил желание всё-таки укусить гоблина и загадал загадку:
– Что ночью выходит, а днём исчезает и плавает в море, но не намокает?
Гоблины переглянулись. Гоблин в шарфе нахмурился и предположил:
– Лодка?
Двое других покачали головой.
– Может, масло? – предложил другой.
Это был его шанс! Шмендрик при помощи магии заставил палку стукнуть гоблина в шарфе по голове. Тот обернулся к стеклозубому гоблину, что держал Шмендрика, и рявкнул:
– Ты зачем меня ударил?
Его белёсые глазища сузились от злости.
– Это не я! – заявил стеклозубый.
– Ну а кто же? – не отставал гоблин в шарфе.
Шмендрик улучил момент, выскользнул из лапы стеклозубого и юркнул в латунную щель почтового ящика. Домовой прокатился по натёртым полам и услышал, как гоблины взвыли от ярости.
– Подсказка нужна? – крикнул он гоблинам. – Ответ – луна!
Гоблины заскрежетали зубами и принялись скрести когтями щель почтового ящика.
С колотящимся сердцем Шмендрик вскочил на мягкий стул и выглянул в одно из окон. Он нахмурился. Всё-таки нечестно, что ему приходится хранить книгу теперь, когда Артур и Люсинда бросили его одного! Он-то о них заботился. Он-то содержал дом в идеальном состоянии. Он хороший, а они всё равно его бросили!
Шмендрик вдруг почувствовал, что устал. Устал защищать их и содержать дом в порядке. Устал смотреть в окно и ждать машину, которая никогда не приедет. Он устал быть хорошим домовым!
Шмендрик почувствовал, как раздувается от злости. Плечи у него напряглись, словно гнев был тяжкой ношей. Пальцы скрючились, превращаясь в когтистые лапы. Он ощущал, как меняется изнутри и снаружи. Если он не успокоится, то превратится в страшилу…