— Хорошо. Отдайте мне вашу мигрень на один день, — сказал он.
Я отодвинулся подальше — только этого мне не хватало, сумасшедших и в старом Ченнае достаточно… Перенаселенность так сказывается на материнских планетах или плохая экология, испорченная слишком жадной и технологичной цивилизацией, это уже не столь важно. Надо действовать осторожно, не сердить его и вызвать местную полицию. Улыбаясь как можно шире и коварно продвигаясь в нужном мне направлении, я предельно участливо спросил:
— Разве это возможно?
— Дайте мне вашу руку, — открыто и кротко ответил он.
Я дал. Он взял ее осторожно и внимательно посмотрел в мои глаза. Мне стало очень хорошо и легко.
Через минуту он отпустил меня; казалось, что он очень устал. Я был потрясен, а он все той же спокойной походкой вышел, оставив меня одного.
Я выступал в тот вечер и все последующие. Я успел побывать у местного врача, вызвал своего, устроил целый межпланетный консилиум, и оба они и все остальные подтвердили, что скорее всего настоящие воздух и солнце этой полудиковатой и малоразвитой планеты пошли мне на пользу.
Я был здоров! И в придачу полон вдохновения, ощущал заряд неиссякаемой энергии и желания творить. В моем возрасте, а это уже не одна сотня лет, я почувствовал себя таким же неудержимым и энергичным, как в далекой молодости. Возвращение физической молодости в наше время — давно обычная процедура, но она, к сожалению, никак не возвращает желание жить и творить, с каждым возвращением все приедается и теряет яркость красок. Победив миллионы смертельных болезней, даже обретя почти божественную красоту, человечество по-прежнему безуспешно боролось с депрессией и… мигренью.
Вернувшись после очередного выступления, я застал дома Гангарама — еще в театре я узнал у организатора имя этого странного человека. Друзья его звали просто Гангу — местная достопримечательность.
Он пришел отдать болезнь через неделю. Бедный мой личный врач, которого я порядком замучил вопросами и который замучил меня лекарствами! Ведь он никак не мог понять, что со мной происходит…
Вскоре пришлось вернуться в родной Ченнай, и только через несколько месяцев я смог увидеть пейзажи Новой Индии. Ей было далеко до прогресса центральных планет, но я радовался, как ребенок, когда видел под собой ее чарующие долины, укрытые легкими облаками…
Дверь мне открыла жена Гангарама и сразу окатила потоком слов — говорила она, не переставая, и не исключено, что даже не дыша. Она провела меня в просторную комнату, обильно украшенную разнообразными миниатюрами с разных планет, часть из них была с благодарственными надписями. Сам Гангарам лежал поверх расшитого павлинами шелкового покрывала, с большой тарелкой местных фруктов и абсолютно отсутствующим видом.
— Вы только посмотрите на него, лежит, как махараджа! Опять взял чьи-то проблемы на мою бедную голову. Спросите его хотя бы вы, вы же всеми уважаемый человек, сколько можно терпеть? У всех мужья как люди, а что у меня? — И она начала перечислять имена всех богов… Вероятно, она знала их очень много, причем вместе с обширной мифологией об их истинном инопланетном происхождении.
Гангу безучастно лежал на диване весь в каких-то повязках. На руках, ногах, голове, даже на шее был аккуратно повязан какой-то платок, словно обычного материала для повязок на это место уже не хватило. Его голос изменился, и разговаривал он с трудом. Он рассказал, что теперь помогает сразу нескольким людям. У звезды вокала — простуда, и он не мог петь. Другой артист упал на съемках с любимого верхового завра и вывихнул ногу. Художник, картины которого стоят больше, чем полгалактики вместе с ее обитателями, порезал палец, а у злобного продюсера, по совместительству занимающего должность военного министра не слишком мирной планеты, очень не вовремя, а именно — на важных переговорах о судьбе вселенной, разболелась голова… Их дела не терпели отлагательств, такие отлагательства грозили неприятностями всему существующему миру и порядку. Но в тот раз все обошлось вполне благополучно.
Еще через два года я был проездом на родине Гангу, но не сразу нашел его. Он был серьезно болен, и я отвез его в город к самому лучшему врачу, которого было возможно найти в этой глухой части галактики. Дело в том, что он взял болезнь одной известной дамы, которой необходимо было срочно лететь на конференцию в другой конец вселенной. Она обещала вернуться через пару недель, но вчера в информатории было сообщение, что она остается там на год. А Гангу с каждым днем становилось все хуже и хуже. Я не мог его так бросить, и вовсе не потому, что он был обладателем непонятных феноменальных способностей. Мой личный врач тоже очень волновался и не мог ничего сказать…
— Ради бога скажите доктор, что с ним?
— Мне необходима консультация.
Такой довольно уклончивый ответ еще сильнее меня обеспокоил. Я уже боялся предположить нечто худшее. Измученный многочисленными просьбами, постоянно поступающими от частных лиц и даже от государства, отзывчивый и наивный Гангу действительно мог надорваться на подобной «работе». Его организм мог в конце концов не выдержать такого тяжкого испытания на прочность.
— Неужели это так серьезно? Сделайте хоть что-нибудь, вы же такой опытный доктор!
— Это первый случай в моей жизни, — тактично сказал он. — Я не знаю, что и думать…
Врач нервно потер ладони и отключил сенсоры, связывающие его с диагностической системой. Мы жили в прекрасную эпоху модифицированного человечества, когда многое достигалось путем искусственных улучшений, а всякие природные, такие как Гангарам, уже несколько столетий никого абсолютно не интересовали.
— Скажите, он будет жить? — Мой голос предательски задрожал, а внутри похолодело.
Все-таки Гангу был первым, кто без лишних разговоров взял и избавил меня от приступа мигрени. У кого ее не было, никогда меня не поймет и не поймет степень моей благодарности такому избавителю.
— Понимаете, это первый случай в моей практике. Дело в том, — доктор запнулся и вытер побледневшее от волнения лицо, — что у него будет ребенок…
Алекс Громов, Татьяна БезуглаяГалактика 24. Пусть все общаются!
От Джо Кукарямба ушла жена и забрала с собой весь их выводок птенцов. Неслучайно бабульки с близлежащих орбит предсказывали, что гуманоидный менеджер и птица-художница вместе не уживутся, потому как.
Далее говорили и шипели разное — в силу своей галактической предвзятости и формальностей стыка разных звездных культур. А ведь Джо неоднократно и даже регулярно поедал птичью пищу — без вилок и ложек, пытаясь склевывать с тарелки. Да и супруга не брезговала во вторым недельным вторникам здоровой консервой, полной модифицированного добра.
Но вот бабушка со стороны Джо все пыталась исподтишка рассказать вроде родным внукам и внучкам, что за чертой гуманоидной оседлости живут существа с песьими головами, на хвостах которых стоят рекламные пароблюфукаторы, после которых органическая материя в желудках превращается в фигню.
Развод между представителями двух галактических рас — редко обходиться без скандалов и настойчивого интереса звездной публики.
Всегда найдутся те, кто будут вещать про ту или иную ксенофобию, матерый косморасизм и заплесневелые традиции окраинных миров, где все по старинке.
Были ведь и времена, когда гуманоиды были чище, выше и гуманнее. А негуманоиды — как трава зеленее. И всем было хорошо вдали друг от друга. Велик космос и его величие проявляется в отсутствии соседей.
Реклама!
Летающие коты-риэлторы на трех планетах заменят скрипачей-а дроидов!
Место куда скрываются от кредиторов — я попался на рекламу — новая планета! Все включено! Новая квартира, новый садовый участок, новая красивая жена! Она-то как и многих меня сгубила — покупала в кредит то, что хотели учредители этой галактики!
и все!
И вы знаете, кем она оказалась?
Об этом — в нашем следующем выпуске!
Всегда, везде и лишь с самой нужной и полезной рекламой!
Мы делаем ваши миры выше, быстрее, сильнее. Дешево, надежно, под ключ — как всегда, только еще лучше!
В суровых рейтингах мега-шоу побеждает сильнейший. Зрительские симпатии требуют особого внимания. А уж за объемами поставляемых хлебов да зрелищ следят не простые, а вселенские разумы. Потому что думать нужно за всех и сразу обо всем.
На планерке Главной Редакции Любых-Шоу-Которые-Вам-Посчастливилось-Видеть бойко и звонко чеканятся отчеты, озвучивается аналитика и финансирование, бонусы и проценты, голоса сменяют друг друга, а иногда слышится особенно воодушевленное шипение и перестукивания о столы клювами и тяжелыми тупыми предметами. Видимо, папками с документами.
А любая здоровая дискуссия может перейти во вполне качественный межрасовый конфликт — вершатся судьбы миров и вселенных, когда борьба идет за каждую драгоценную минуту прайм-тайма. Та же делегация летающих котов-риэлтеров ни капли не стесняется и выцарапывает рекламное время по секундам.
Огромные рейтинговые цифры поражают воображение и автоматически доводят до обморока от счастья. По этому поводу в коридорах давно шушукаются: дескать, хочешь обморок вне очереди — пойди и испробуй большого счастья на планерке, раз такой смелый.
«Стоит только начать. Втягиваешься как будто всегда этим жил, и без этого уже никак», — говорят бывалые, загадочно щуря посветлевшие просветленные глаза. Их руки мелко и почти незаметно подрагивают. И всем сразу понятно — так это от счастья, конечно же.
И тут не до выяснений гуманоид или негуманоид, здесь работает единственное правило, и оно равняет всех: Не бывал на планерке — не видел жизни.
Так почему бы не прикоснуться к прекрасному? И почему бы, в самом деле, не сунуться в этот райский шоу-уголок?
Потому что раз такой смелый, так иди и испробуй большого счастья. А жив останешься — приходи еще.