И тут внезапно события понеслись одно за другим.
На балконе появился Батиат в сопровождении Фортиса. Лица у обоих были каменными. Ледяными.
Спартак сжал кулаки. Поздно идти на попятный. Даже если германцы и галлы не присоединятся. Он напрягся, готовясь вскочить и отдать фракийцам приказ бежать к лестницам.
Но тут Спартак заметил краем глаза какое-то движение. К своему изумлению, увидел, как один из скифов метнулся к нему через стол. Он не успел даже пошевелиться. Бородатый воин рухнул на него, и они вместе упали на песок. И в тот же миг Спартак почувствовал, как что-то ударило скифа в спину. Тот вскрикнул от боли и обмяк. «Он что, умер?» Раздались гневные крики, наверху началась какая-то борьба.
Внезапно тело скинули с него. Он увидел Гетаса и еще одного скифа. Воин протянул ему руку:
— Скорее! Надо спешить! Скорее!
Спартак с трудом поднялся на ноги.
— Что происходит?! — крикнул он.
Из спины прыгнувшего на него воина торчал железный прут. Рядом валялся Рестион, с таким же прутом в груди. Губы его шевелились, из уголка рта текла кровавая пена. На лице застыло удивленное выражение.
— Ибериец хотел убить тебя! — рыкнул второй скиф. — Мой друг остановил его. Принял удар на себя. Когда другие это увидели, они набросились на охранников. Надо идти!
— Что? — Зачем Рестиону понадобилось нападать?! Только вот не было причин не верить собственным глазам. Он присел рядом с Рестионом. — Ты что, продал нас?
Ибериец не ответил. Спартака захлестнула ярость, и он подергал железный прут из стороны в сторону.
Из горла Рестиона вырвался звериный крик боли.
— Ты пошел к Батиату?
Слабый кивок.
— Но ради всех богов — почему?!
— Мне никто не предложил присоединиться, — прошептал Рестион. — А Батиат пообещал свободу. Я стал бы одним из официальных букмекеров на арене.
— И ради этого ты попытался убить меня? — резко спросил Спартак.
По лицу Рестиона промелькнула тень.
— Надо спешить! — Голос Севта был полон тревоги.
— Спартак! — крикнул Карбон.
Стражники без разбора расстреливали тех, кого он знал и кем дорожил.
— Человек, предающий товарищей, хуже всех! — прорычал Спартак, вспомнив о Медоке. — Собаке собачья смерть!
И, схватившись за прут обеими руками, он вогнал его до предела.
Глаза Рестиона потрясенно расширились, рот распахнулся. Из груди вырвался последний судорожный выдох, и ибериец распростерся на песке мертвым.
Спартак вскочил, молясь о том, чтобы не было слишком поздно. Гетас, Севт и трое скифов держались рядом со Спартаком, прикрывая его, а во дворе царил хаос. Гладиаторы бесцельно носились туда-сюда и орали друг на друга. Сверху сыпались стрелы, сбивая с ног гладиаторов. Из камер неслись крики глядящих на это женщин. «Ариадна!»
— Хлорис! — встревоженно выдохнул Карбон.
— Аматокос о ней позаботится! — рявкнул Спартак. — Проследи за этими двумя лестницами!
Он обрадовался, увидев у подножия одной из них Гавия и трех вожаков галлов. Они гнали своих воинов вверх, на второй этаж, к оружейной комнате, от которой сейчас зависело все. А вот на другой лестнице не было никого. «Неудивительно. Фракийцы не станут ничего делать, пока их кто-то не возглавит». Спартак взглянул на ворота — и его захлестнул ужас. Возле них уже громоздилась груда пронзенных стрелами тел. Охранники времени даром не теряли. Эномай, окруженный шестью германцами, стоял на открытом месте и подбадривал своих, только мало кто готов был повиноваться Эномаю — слишком уж много там было охранников. «Это же настоящая бойня! Надо прорваться в оружейную комнату, или нам конец!»
— За мной! — проорал Спартак окружающим его бойцам.
А потом, повторив то же самое на фракийском, выскочил из-под защиты галереи. Он промчался через двор ко второй лестнице, на бегу ощущая, как к нему присоединяются другие. Зазвучали сдавленные крики — некоторых настигли стрелы охранников.
— Вот он! — визгливо выкрикнул Фортис. — Пристрелите его!
Спартак сжал зубы и ускорился. Добравшись до укрытия, на миг ощутил облегчение. А еще его подбодрили решительные лица гладиаторов. Кроме Карбона, Гетаса, Севта и трех скифов, здесь оказалось около тридцати фракийцев.
— Нам нужно прорваться наверх, и как можно быстрее! Нас тут достаточно, чтобы наброситься на охранников. Как только кто-то из нас заполучит оружие, наши шансы увеличатся. Я не стану никого просить сделать то, чего не сделал бы сам. Я пойду первым! — крикнул Спартак. «Великий Всадник, защити меня!» — Кто со мной?
Все до единого бойцы взревели, поддерживая его и наполняя гордостью.
— Ты не пойдешь первым! — заявил Гетас.
— Ты слишком важен! — пылко воскликнул Карбон.
— Он прав, — добавил один из скифов. — Тебя убьют — нам конец.
К изумлению Спартака, остальные бойцы поддержали их.
Отодвинув его в сторону, скиф с соплеменниками ринулся вверх по ступеням. За ними побежали Карбон, Гетас, Севт, а следом хлынули фракийцы.
У Спартака снова появилась возможность оценить общее положение дел. Увиденное наполнило его ужасом. Эномай стоял у ворот — но он был один. Его германцы забились под балкон. Время от времени кто-то пытался прорваться к своему вожаку, но не успевал сделать и дюжины шагов, как его настигала стрела. Крикс с Гавием, похоже, штурмовали вторую лестницу, но Каст с Ганником оставались внизу. По их безумным взглядам и отчаянию на лицах Спартак понял, что они не добились успеха на балконе. «Я должен поговорить с ними. Должен быть какой-то способ». Пригнувшись как можно ниже, Спартак помчался туда, где стояли эти двое.
— Моих людей изничтожают там, наверху! — взревел Каст.
— И с твоими будет то же самое, — добавил Ганник. — У этих гадов-стражников там лежит по запасному колчану стрел. Они точно знали, что произойдет.
— Это Рестион.
— Этот ибериец?! — воскликнул Каст.
— Да. Он мертв. Забудь о нем! — отмахнулся Спартак. — Нам нужен другой план.
— Да что ты говоришь!
— Без щитов и мечей наши люди ничего не смогут сделать — только умереть на месте, — сказал Ганник. — Что ты задумал теперь?
Спартак быстро обвел двор взглядом. Песок был усеян мертвыми и умирающими. Некоторые просили о помощи, но она не шла. Другие ругались или звали мать. Большинство просто лежало недвижно. Стрелы сыпались реже, зато попадали чаще. Какой-то нубиец рухнул с торчащим из живота древком, взвыв, что он ни в чем не виноват. Еще два германца попытались прорваться к Эномаю — тот каким-то образом разжился щитом и мечом и теперь героически атаковал стражников на воротах. Он остался один — его людей перестреляли прежде, чем те сумели добраться к нему.
«Нам конец». Надежда уже покинула Спартака, но тут он заметил выглядывающего из глубин кухни перепуганного кухонного раба. Прозрение обрушилось, словно удар молота.
— Оружие вон там!
Каст вытаращился на него:
— Где?
— На кухне! Ножи! Вертела!
— Клянусь Беленусом, ты прав! — вскричал Ганник.
Пришла пора брать командование в свои руки.
— Попытка захватить оружейную комнату безнадежна, — решительно произнес Спартак.
— Кто-то должен удерживать лестницы, — вмешался Каст. — Как только Батиат поймет, что происходит, он пошлет охранников вниз, чтобы остановить нас.
— Верно. Я поведу группу в кухню, мы соберем там все, что можно. Остальные пусть перенесут столы, чтобы перекрыть ими лестницы. Они деревянные, это будет дополнительной защитой.
— Сделаем! — рыкнул Ганник.
— Как только моя группа вооружится, мы атакуем ворота, — оскалился Спартак. — Когда мы их откроем, вы это услышите.
Приободрившийся Каст ухмыльнулся:
— Тогда до встречи!
— До встречи!
Спартак помчался к своим людям. К этому моменту подножие лестницы было забито ранеными бойцами. Он пробрался мимо и принялся подниматься, оскальзываясь на залитых кровью ступенях. Добравшись до второго этажа, Спартак увидел лишь толпу фракийцев, которая то накатывалась на охранников, то снова отступала. Повсюду валялись тела, пронзенные стрелами или изрубленные мечами.
— Назад! — закричал он по-фракийски и повторил на латыни: — Назад!
Карбон посмотрел в его сторону, и Спартак энергично замахал рукой:
— Сюда! План изменился!
К счастью, Карбон его услышал. И понял. И принялся объяснять товарищам.
Через несколько мгновений Карбон с остальными отступили. Вслед им летели победные крики охранников, уверенных в победе. Фракиец сбежал по ступеням во главе группы бойцов и обрадовался, увидев шестерых галлов, несущих столы. Когда с лестницы ссыпались последние гладиаторы, и среди них два скифа, Спартак улыбнулся. Следуя его указаниям, четыре стола установили боком, полностью перекрыв проход.
— Задержите их! — крикнул Спартак. — А остальные — за мной, на кухню!
И, ничего не объясняя, он побежал, петляя, через двор. Даже без сыплющихся сверху стрел это опасный путь. На песке лежало столько мертвых и умирающих, что трудно было найти, куда ступить. Быстро взглянув назад, Спартак увидел Карбона, Гетаса и Севта. Они бежали за ним. Всех охранники не перестреляют.
— Ищите все, что можно использовать как оружие! — проорал Спартак, когда они, тяжело дыша, с безумными глазами, с топотом влетели в кухню.
Подавальщик ахнул от ужаса и забился в угол. Словно дикие звери, налетевшие на добычу, гладиаторы принялись хватать все, что только попадалось под руку, — здоровенные мясницкие секачи, более тонкие разделочные ножи и толстые железные прутья. Некоторые даже похватали тяжелые деревянные пестики, коими перетирали ячмень на кашу.
— К воротам! — Спартак резко развернулся и бросился наружу. — Скорее!
Он заметил неподалеку в галерее Эномая. Неудивительно, что тот отступил. «Он и так благословлен богами, раз уцелел». Лицо германца просияло, когда он увидел Спартака и его людей. Проревев боевой клич, он помчался к ним. За ним последовала толпа его соплеменников.
Спартак сосредоточился на охранниках, защищающих ворота. Те остолбенели от неожиданност