и. «Ну наконец-то ситуация изменилась!»
— Готовьтесь пойти в Гадес, твари! Лодочник ждет вас! — выкрикнул он.
Двое охранников тут же пустились наутек. Полдюжины бойцов, возглавляемые Карбоном, Гетасом и Севтом, отделились от общей массы и бросились за убегающими, словно бешеные псы. Вопящие беглецы исчезли под неистовыми ударами. Другие же охранники оказались крепче духом. Четверо сдвинулись поближе и сомкнули щиты, а остальные встали за ними вторым рядом и принялись стрелять навесом по низкой дуге. Спартак скорее почувствовал, чем услышал, как несколько стрел просвистело мимо и вонзилось в бойцов позади него. Сердце в его груди бешено колотилось, но он не дрогнул. Оказавшись в десяти шагах от охранников, он занес мясницкий нож. В другой руке он сжимал большую тяжелую сковороду.
— За Фракию! — заорал он во всю глотку. — За Фракию!
Он не мог бы найти слов лучше.
В ответ раздался грозный, первобытный, титанический рев — это бойцы, окружавшие Спартака, подхватили его клич. С лицами, искаженными яростью, они врезались в стену щитов. Двое получили удар мечом в живот, но мощный напор заставил врагов отступить на несколько шагов. Двое охранников споткнулись и упали. Их втоптали в песок и изрубили, словно говяжьи туши.
Спартак оказался лицом к лицу с одним из тех, кто удержался на ногах, типа со свинячьими глазками, которого он знал и не любил. Охранник в панике допустил элементарную ошибку — попытался ударить гладием в голову Спартаку сверху вниз.
Спартак принял удар на сковородку — только искры полетели.
— На, жри! — прошипел он, полоснув ножом по лицу охранника.
Бритвенно-острое лезвие с легкостью вспороло плоть. Гнев придал удару Спартака такую силу, что нож выбил несчастному зубы, отсек половину языка и вспорол вторую щеку изнутри. Вслед за ударом плеснула кровь, и в воздухе повисли крохотные красные капли. Испустив неразборчивый вопль боли, изувеченный охранник рухнул на землю. «С этим покончено».
Спартак бросил сковородку и подхватил меч поверженного. Перепрыгнув через вопящую груду, он кинулся на одного из охранников с луком. Испуганный лучник лихорадочно пытался наложить стрелу на тетиву. Это было последнее, что он успел. Размахнувшись ножом как следует, Спартак смел лук со своего пути, а потом ударил противника в грудь с такой силой, что гладий пришпилил того к доскам ворот.
Тяжело дыша, Спартак огляделся. Живых охранников было не видно — лишь толпа скалящихся, перемазанных кровью гладиаторов. Гетас стоял в двух шагах от него. Где Севт? Но выяснять это было некогда.
— Открывайте ворота! Выходите наружу, становитесь вне досягаемости полета стрелы и ждите нас! — проревел Спартак. — Каст! Ганник! Гавий! Эномай! Выход открыт! — Сквозь шум он расслышал, как ему ответили. «Отлично. По крайней мере некоторые из них уйдут. А вот останусь ли здесь я или Ариадна, еще посмотрим».
— Гетас! — Спартак схватил одного из скифов за руку. — Я должен забрать мою жену. Пойдешь со мной? — К его радости, боец тут же кивнул.
— Мой друг идти тоже! Мы защитим тебя! — прорычал скиф; второй энергично что-то проворчал в знак согласия.
Спартак развернулся и выдернул гладий. Безжизненное тело охранника сползло по воротам, оставляя за собой широкую красную полосу.
— За мной!
Проталкиваясь через толпу, он помчался к своей камере. Никогда еще он так не боялся опоздать. Но в этот момент бойцы, державшие столы у подножия лестниц, отступили и во двор хлынули охранники. Если они с Гетасом и скифами не спасут Ариадну как можно скорее, их всех перебьют.
Но его сердце замерло не из-за потока охранников. Он увидел Фортиса, пробирающегося к его камере с мечом в руке. Мерзавец собирался убить Ариадну.
— Нет! — вскрикнул Спартак. Но он находился очень далеко и не мог ничего поделать — лишь смотреть.
Фортис добрался до камеры, схватился за дверную ручку левой рукой и распахнул дверь:
— И где же теперь твой мужчина, шлюха?
Но через долю мгновения прямо в лицо потрясенному Фортису полетело что-то длинное и тонкое. Капуанец издал истошный вопль, отшатнулся и схватился за горло, выронив меч.
«Ее змея! Она швырнула в него чертову змею!» — возликовал Спартак, пробегая мимо упавшего на колени Фортиса. Лицо капуанца побагровело, а из черных распухших губ вывалился такой же распухший язык. Спартак плюнул в него.
— Охраняй дверь! — приказал Спартак Гетасу.
Он осторожно обошел угрожающе приподнявшуюся змею и влетел в камеру:
— Ариадна!
— Спартак! — Девушка с рыданиями бросилась ему на грудь.
— Все хорошо. Я здесь. Фортис скоро сдохнет.
— Что случилось?
— Позже поговорим, — пробормотал он. — Нам надо выбираться отсюда.
— Конечно. — Она быстро схватила с постели небольшой тючок и плетеную корзинку.
«О боги, какая же она храбрая!» Взяв Ариадну за руку, Спартак повел ее наружу. К его облегчению, оказалось, что хоть охранники и спустились во двор, продвинулись они недалеко. Крикс с остатком своих людей отступал, прикрываясь столами и яростно отбиваясь, давая возможность большей части гладиаторов уйти. «Время! Нам нужно время!»
— Подожди.
— Ариадна!
Ариадна высвободилась и негромким, спокойным голосом заговорила со своей змеей. Подойдя к ней поближе, девушка набросила на нее ткань и проворно схватила змею пониже головы, потом засунула ее в корзину и с радостью взглянула на Спартака:
— Я не могла бросить ее. Она спасла мне жизнь.
— Скорее!
Вместе с Гетасом и скифами они промчались мимо трупа Фортиса, а потом — по галерее к воротам. Спартак уже собрался крикнуть Криксу, чтобы тот отступал, но тут галл сам повернулся и увидел его.
— Где Гавий? — спросил Спартак.
— Убит. Остатки его людей рассеялись.
Фракиец постарался скрыть разочарование.
— Тогда пора уходить.
Он быстро вывел Ариадну наружу, туда, где собрались остальные гладиаторы. Среди них были Каст и Ганник. Спартак увидел Карбона, а потом Аматокоса и Хлорис. «На вид меньше сотни. До чего же мало!»
— Все вооруженные — вперед! Когда Крикс с его парнями выйдут, я хочу устроить ложную атаку на охранников. Показать им, что мы настроены серьезно. Это напомнит им, что за пределами лудуса у Батиата власти нет. Ясно?
Гладиаторы согласно взревели в ответ. Они были плохо вооружены, но сейчас ими владела жажда крови. Спартак тоже ее ощущал, но заставил себя успокоиться.
Они подождали за воротами, пока галлы организованно отступали к ним.
— Крикс! Скажи своим людям расступиться посередине, как только выйдете! — крикнул Спартак. — Мы загоним гадов обратно!
Крикс проревел что-то по-галльски.
Стоящие вокруг Спартака гладиаторы в нетерпении шагнули вперед.
— Стойте! — Фракиец вскинул гладий. — Стойте!
Бойцы повиновались.
Крикс с его людьми пятясь вышли за пределы лудуса.
У охранников сработало чутье, и они притормозили.
Галлы расступились посередине, открывая проход.
— Покажем им, как вырывают сердца! — взревел Спартак. — Вперед!
И он помчался первым, а за ним волной хлынули гладиаторы.
Увидев их, охранники оцепенели.
А потом дружно, как один, бросились обратно в лудус.
Спартаку отчаянно хотелось настичь их. Но вместо этого он притормозил и остановился.
— Стойте! — крикнул он. — Они достаточно напуганы! Возвращаемся! — И Спартак двинулся назад. На балконе бесновался Батиат, осыпая своих людей ругательствами. «Ори сколько хочешь, мразь. Они не дураки — умирать впустую». Оставшиеся в лудусе бойцы стояли по двое-трое и смотрели вслед уходящим гладиаторам. «У них был шанс», — жестко подумал Спартак. — Закрывайте ворота. Эти псы еще некоторое время не посмеют открыть их.
Остальные четверо вожаков ждали его. Они коротко, настороженно переглянулись.
— Куда теперь?
— Везувий в той стороне. — Карбон уверенно показал вниз по улице. — Если мы пройдем вдоль стен, то сможем выйти на главную дорогу на юг.
— Хорошо, — согласился Спартак.
Эномай уже принялся отдавать приказы своим людям, как и три галла.
Спартак посмотрел на Ариадну. Та кивнула, давая понять, что готова. Около двадцати человек ждали его приказа. Большинство из них составляли фракийцы, но с ними был и Карбон. Еще Спартак заметил как минимум одного грека и пару нубийцев. А кроме Хлорис и Ариадны, бежала еще одна женщина. И конечно, здесь же были два уцелевших скифа. «Я даже не знаю, как их зовут».
Он быстро огляделся:
— Где Севт?
Лицо Гетаса потемнело.
— Он не выбрался.
— Что случилось?
— Один из охранников у ворот притворился мертвым. Он ударил Севта мечом снизу. — Гетас коснулся своего паха. — Севт был обречен. Он истек кровью у меня на глазах. — Его лицо исказилось от горя.
Взгляд Спартака метнулся обратно к воротам. «Спи спокойно, брат». А вслух он произнес:
— Пора двигаться.
И он размашисто зашагал вперед. Ариадна бежала рядом. Следом шли Гетас, Карбон и остальные его люди, а за ними беспорядочной толпой хлынули все прочие.
Где-то на огороде снова прокукарекал петух. Спартак на миг забыл о печали. По крайней мере, он никогда больше не услышит треклятую птицу!
Глава X
Марк Лициний Красс вышел через огромные бронзовые двери курии — здания, где собирался сенат и где он просидел все утро, слушая дебаты. Курию сейчас покидали десятки облаченных в тогу сенаторов. При виде Красса большинство из них предпочитали почтительно уступать ему дорогу — из осторожности. Многие улыбались. Сохраняя на лице выражение дружелюбия, Красс отвечал на каждый кивок, каким бы незначительным ни был политик. «Дружеское слово сегодня может подарить нового друга завтра». Как всегда, его усилия приносили богатые плоды. Когда Красс добрался до главной лестницы, он уже получил два обещания поддержать его при голосовании за обсуждаемый законопроект о владении рабами, предложение права первоочередного приобретения недавно обнаруженного месторождения серебра в Иберии и униженную просьбу об отсрочке от какого-то человека, чей срок выплаты долга истекал на следующей неделе. Заметив неподалеку Помпея Великого в окружении небольшой группы сторонников, Красс позволил себе тайное злорадство. «Может, ты и вернулся ненадолго в Рим, чтобы насладиться восхищением сената твоими так называемыми победами в Иберии, но так и остался заносчивым щенком. Смотри, Помпей, и учись. Вот как добиваются успеха в политике».