И все-таки, когда в ее сознании возник образ Спартака со змеей, обвившейся вокруг шеи, она ужаснулась. Ариадна почувствовала, как ее сердце забилось быстрее. Она ждала. Змея развернула свои кольца и вздыбилась перед лицом Спартака, и перепуганная Ариадна приготовилась к худшему. На спине рептилии красовался характерный узор — такой же, как у ее собственной смертельно ядовитой змеи. Если змея укусит Спартака, он умрет так же быстро, как умер Фортис.
Когда Спартак поднял левую руку, Ариадна не поверила своим глазам: змея не напала. Вместо этого она плавно соскользнула с его шеи и обвилась вокруг руки, как это делала змея Ариадны. Спартак поднял правую руку, и Ариадна с волнением увидела в этой руке сику. Вооруженный мечом и змеей, он повернулся на восток, туда, где находилась Фракия. Он что-то громко выкрикнул, но Ариадна не разобрала слов. А потом он исчез.
«Это может означать лишь одно — он отмечен Дионисом. Ему сопутствует могучая и устрашающая сила».
Однако же видение Ариадны еще не завершилось. Гора, на которой стоял Спартак, оказалась Везувием. А кратер заполняли палатки. Сотни палаток.
«Неужели они принадлежат его сторонникам?»
Ариадна долго ждала, но ничего больше не узрела. Она вознесла последнюю прочувствованную молитву о безопасности Спартака, а потом легла и накрылась одеялом.
Если бог пожелает снова ниспослать ей видение, он может сделать это и во время сна. Однако же заснуть оказалось не так легко, как хотелось. Ариадне не давали покоя мысли. Что происходит сейчас в римском лагере? Сработал ли план Спартака, или гладиаторов перебили? Страхи вымотали Ариадну окончательно. Даже если Дионис и отметил Спартака, случайный удар меча может положить конец еще даже не начавшейся воплощаться грезе. Сон сморил ее, когда горизонт на востоке едва заметно окрасился розовым.
Глава XII
Через час после восхода солнца Спартак бежал вверх по тропе, ведущей к кратеру. На равнине не видно было ни следа римлян, и он со спокойной душой оставил гладиаторов собирать оружие и снаряжение и грузить все на мулов. Они могут последовать за ним позднее. Крикс предложил было занять римский лагерь, но Спартак воспротивился:
— Нас слишком мало, чтобы оборонять его. Лучше останемся на вершине. Ее легче удерживать, и оттуда за много миль видно, кто идет.
Сонный, пошатывающийся Крикс заворчал, но спорить не стал. Каста с Ганником этот вариант, похоже, вполне устраивал, так что Спартак решил не задерживаться. Сейчас самым важным для него было принести новости Ариадне.
Он нашел девушку спящей у их костра. Увидев брошенные кости, Спартак сдержал рвущееся с губ приветствие. «Она, наверное, полночи не спала, молилась». Тихонько подойдя к ней, он присел на корточки. На щеке Ариадны лежали пряди темных волос. Она выглядела такой умиротворенной. И красивой. Спартак ощутил гордость, что она — его жена. Ариадна была сильной и яростной. И храброй. Она не спала с ним, но Спартак вполне способен был какое-то время обходиться без сексуальной разрядки ради такой жены.
Он чуть подвинулся, и камешки под его ногой зашуршали. Ресницы Ариадны дрогнули, и она открыла глаза. На миг на лице ее отразилось непонимание, а потом девушка вскочила и бросилась ему на шею:
— Ты жив! Хвала богам!
— Да. Я здесь. — Спартак неуклюже прижал девушку к себе — они никогда еще не были настолько близки. — Я весь в крови.
— Мне все равно. — Она уткнулась лицом ему в шею. — Ты здесь. Ты жив.
Теперь Спартак был вдвойне рад тому, что Гетас спас ему жизнь. Они простояли так довольно долго, прежде чем Ариадна отстранилась.
— Расскажи мне обо всем, — велела она.
Спартак вдохнул поглубже и принялся рассказывать. Пока он говорил, Ариадна не сводила с него глаз.
— Гетас умер, чтобы я жил, — закончил он. — Это был великий дар, и я должен почтить его за это.
— Он был хорошим воином, — печально произнесла Ариадна. Но в глубине души она ликовала. «Спасибо тебе, Дионис, что вместо него ты забрал Гетаса!»
— Эномай тоже погиб.
Ариадна прижала ладонь к губам:
— Нет!
— Да. Но его смерть оказалась не напрасна. Германцы выбрали меня своим вождем. — Он свирепо улыбнулся. — Теперь у меня больше людей, чем у любого из галлов! Мое положение укрепилось.
Ариадну захлестнуло ликование. Детали ее видения обретали смысл.
— Этой ночью бог посетил меня, — сказала она.
Спартак впился в нее взглядом:
— И что же ты увидела?
— Тебя, стоящего на вершине горы. Змею, обвившуюся вокруг твоей шеи. В правой руке ты держал сику.
— Продолжай. — «Я приму все, что бы она ни сказала. Что бы боги ни ниспослали мне».
— Змея вздыбилась перед твоим лицом, но не укусила тебя, — с улыбкой поведала Ариадна. — Вместо этого она обвилась вокруг твоей левой руки. Ты повернулся к востоку и вскинул меч. И закричал, словно бы чествуя кого-то. А потом исчез.
— Что?..
Ариадна коснулась пальцем его губ, призывая к молчанию:
— Я не закончила. Когда я посмотрела на кратер, он был заполнен палатками. — Она повела рукой. — Здесь были сотни людей. И все они следовали за тобой.
— Что ты говоришь?
— Дионис благоволит тебе! Это его змея обвивала твою шею. Тебе сопутствует могучая и устрашающая сила. И люди увидят это. Они придут, чтобы поклясться тебе в верности.
— Ты уверена? — тихо спросил Спартак.
— Да! — резко прозвенел голос Ариадны. — Так же твердо, как в том, что я — жрица Диониса.
— Это должно было случиться со мной во Фракии, если бы мне удалось свергнуть Котиса, — проговорил Спартак, — но путь мой свернул в иную сторону. Вместо этого я очутился в Италии, в самом сердце владений нашего злейшего врага. Значит, так тому и быть. Дионис желает, чтобы я повел людей против римлян. Кто я такой, чтобы спорить с богом?
— Я буду с тобою рядом.
Спартак улыбнулся, и у Ариадны все внутри затрепетало.
— Отлично. Именно на это я и надеюсь.
— Жена должна быть рядом с мужем. — И Ариадна заставила себя шагнуть к Спартаку, чтобы не успеть передумать. А потом подалась ему навстречу и поцеловала в губы.
Он ответил с неистовой страстью.
Впервые в жизни Ариадна ощутила прилив плотского желания и не стала ему сопротивляться.
Наконец Спартак отодвинулся.
В душе Ариадны тут же вспыхнула паника. «Я ему не нравлюсь!»
— Что случилось?
— Все замечательно. Я бы с удовольствием остался здесь, но слишком много дел. — Он улыбнулся. — Мы можем потом продолжить с этого самого места.
Успокоенная Ариадна еще раз робко поцеловала его.
— Хорошо.
У нее все внутри сжалось при мысли о том, чтобы возлечь с ним, но она отмахнулась от этого ощущения.
— А что за дела?
— Поднять все снаряжение сюда, наверх. Вооружить всех до единого. Потом я собираюсь объяснить вождям остальных групп, что наша ночная победа не повторится. Римляне ни за что не совершат этой ошибки снова. Если мы не хотим, чтобы следующее посланное против нас войско сокрушило нас, гладиаторам надо начинать тренироваться. Как солдатам. Фракийцы сделают то, что я скажу, как и германцы, но мне нужны и галлы.
— Теперь они будут слушаться тебя.
— Да уж, пусть лучше слушаются. Это наша единственная надежда — научиться сражаться, как дисциплинированная армия, — мрачно отозвался Спартак. — Не могла бы ты возглавить женщин? Неплохо бы сделать опись продовольствия и вина.
— Да, конечно.
— Спасибо тебе. — И, несмотря на все беспокойство о будущем, Спартак удалился пружинистой походкой.
«Боги, — подумала Ариадна, — теперь я не могу дождаться вечера!»
Уразумев, что большинство гладиаторов не желают делать ничего, кроме как пить римское вино — а его осталось еще в достатке, — Спартак поставил Атея, Таксакиса и полдюжины фракийцев охранять амфоры. Подшучивая над бойцами на тему того, сколько же они выпили этой ночью, Спартак устроил настоящее представление, помогая погрузить на вереницу мулов тюки с оружием и подгоняя их всю дорогу до кратера. Потом вернулся и все повторил. Его тактика сработала. Люди хоть и ворчали, но приказы выполняли. Уже неплохо. «Умеренное недовольство — это даже хорошо. Они избавляются от рабского мышления». Он решил отложить разговор о тренировках до завтрашнего дня. Эта тема могла вызвать куда больше споров, чем отказ выдать бойцам вино, и ее легче обсудить, когда все будут маяться похмельем.
Чтобы перевезти в лагерь все имущество и продовольствие, потребовался целый день. В промежутке между уходом одной колонны мулов и появлением следующей оставалось достаточно времени, чтобы пересчитать прибывший груз и распределить его по кучам. Вручив довольному Карбону перо и пергамент, Спартак распорядился вести записи. Штабеля копий, дротиков, гладиев и щитов вскоре стали выше человеческого роста и вдвое больше человеческого роста в длину и ширину. Теперь они могли бы вооружить не одну тысячу бойцов. Когда Спартак осознал это, у него снова испортилось настроение, ведь их по-прежнему меньше сотни.
Впрочем, даже малым числом они добились столь многого!
Спартак нарочно поднял амфоры наверх последними. Когда мулы с их драгоценным грузом показались на краю кратера, их встретили громкими хриплыми возгласами одобрения. Не дожидаясь, пока колонна дойдет до палаток, самые нетерпеливые из бойцов бросились вперед и сняли со спины мула один из больших глиняных сосудов. Все смотрели, как амфору вскрыли и водрузили на плечо одному из гладиаторов. Он держал сосуд, а его товарищи по очереди подставляли открытый рот под струю рубиновой жидкости. Промокшие в вине бойцы победно вскидывали руки; вечерний воздух наполнился аплодисментами и смехом.
— Вот, парни! — крикнул Спартак. — Здесь больше вина, чем вы можете выпить!
— Хочешь поспорить? — проревел широкогрудый галл. — Будь моя воля, тут к рассвету не осталось бы ни капли!
Его слова были встречены улюлюканьем и веселым смехом. Спартак улыбнулся:
— Это все ваше. Вы это заслужили — после прошлой-то ночи!