Спартак задумался, и Карбон затаил дыхание.
— Что бы ты стал делать вот с ними? — Фракиец указал на рабов у себя за спиной.
— Чему они уже обучены? — хрипло спросил Навион.
— Смотря кто. Некоторые здесь несколько недель, так что умеют довольно много, но каждый день прибывают новые. Большинство успело неделю-две позаниматься с гладием и щитом. Некоторые вообще пару дней.
— Сколько всего людей?
— В целом чуть больше трех тысяч. Около сотни из них — гладиаторы или умелые бойцы.
Навион решительно отвел сперва клинок Атея, потом — Таксакиса. Скифы посмотрели на Спартака, но тот промолчал.
— Мне рассказать, что бы я стал делать? — уточнил Навион.
Спартак коротко кивнул в ответ.
— Разбейте ваше войско на римские когорты. Полдюжины когорт примерно по пятьсот человек, в каждой шесть центурий. Им потребуются офицеры, как минимум по два на каждую центурию.
— Продолжай, — проговорил Спартак.
Навион принялся быстро описывать, как бы он учил рабов драться вместе и держать стену щитов. Использовать мечи исключительно для колющих ударов. Реагировать на основные команды, подаваемые при помощи трубы или свистка. Наступать только по приказу. Отступать, сохраняя строй.
— Если бы было побольше времени, я бы еще погонял их вверх-вниз по горе с полной выкладкой. И поучил, как стоять против копий. Впрочем, основой можно заняться и позже, если мы победим.
Спартак и сам верил в превращение его банды в полноценную армию, потому улыбнулся:
— Мы?
Навион покраснел:
— Я имел в виду — ты.
— Хм… — Спартак холодно взглянул на Карбона. — Я считал, ты мне верен.
— Это так!
— Однако же ты счел возможным нарушить мой приказ.
— Я…
— Ты рассказал чужаку, кто ты такой и что делаешь в Неаполе, — процедил Спартак. — А потом, как будто мало было этой дури, тебе хватило дерзости привести в лагерь римского солдата!
— Да, потому что он может быть нам полезен! — парировал Карбон, вспыхнув от такой несправедливости. — Очевидно, он не может. Как и я. — Он свирепо взглянул на Таксакиса с Атеем. — Чего ты тянешь? Просто прикажи нас убить, и дело с концом!
Скифы сжали мечи и выжидающе посмотрели на Спартака.
Сердце Карбона бешено колотилось; он приготовился к худшему. Навион вскинул голову.
— Так ты готов поручиться за этого римлянина? — спросил Спартак.
— Готов! — ответил Карбон, метнув взгляд на Навиона. «Не подведи меня!»
— Своей жизнью?
— Да.
— Хорошо. В таком случае Навион начнет тренировать этих людей вместе со мной. Ты тоже можешь помочь. На данный момент Атей с Таксакисом будут относиться к вам как к моим заместителям. Но я разрешаю им убить вас обоих при малейшем подозрении в предательстве. В любой момент, когда они сочтут нужным. — При этих словах скифы злобно уставились на римлян, и к горлу Карбона вновь подкатила тошнота. — Ясно?
Оба они кивнули в знак согласия.
— Если вы докажете свою верность, я щедро вас вознагражу.
Карбону казалось, что его язык распух во внезапно пересохшем рту.
— Спасибо, — прохрипел он.
— Господин, ты не пожалеешь об этом, — пообещал Навион.
— Рад это слышать. — Подойдя вплотную, Спартак потер щеку. — И не нужно звать меня господином. Мы не в треклятом легионе!
— Тогда как мне тебя называть?
— Как и все остальные. Спартаком. — И с этими словами он зашагал к тренировочной площадке, махнув им рукой, чтобы они шли за ним. — Идем! Дорог каждый час!
— Я не сделал ошибку, поручившись за тебя? — пробормотал Карбон Навиону.
— Не сделал, — торжественно произнес Навион. — Клянусь всеми богами, я не шпион. Я ненавижу Рим всем сердцем и сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь Спартаку. Этого достаточно?
— Да. Спасибо.
— Это я должен благодарить тебя. Ты не только спас мне жизнь, но и дал мне новую цель. — Навион ткнул его кулаком в грудь. — Давай-ка поторопимся. Спартак ждет.
И они пошли, невольно отметив про себя, что два скифа следуют за ними по пятам.
И прежде Карбон даже не подумал бы, что это будет так мало значить для него.
Предупрежденный шипением, Спартак взобрался на каменный дуб, перебираясь с одной ветки с черной корой на другую. На полпути к верхушке он обнаружил часового — недавно присоединившегося к ним молодого пастуха.
— Фирм? Так тебя зовут?
Осознав, что его запомнили, Фирм просиял:
— Да, господин.
Спартак перестал говорить своим людям, чтобы его не называли господином. Все равно не помогало.
— Что ты увидел?
— Римскую колонну, господин.
Спартак принялся вглядываться через просвет в кожистой темно-зеленой листве. Дерево, на котором они сидели, росло на краю большого лесистого участка примерно в четырех милях от подножия Везувия. Путь от Аппиевой дороги к местным латифундиям проходил как раз через эти заросли — идеальное место для засады. Если ее имеет смысл устраивать, подумал Спартак, рассматривая поднятое колонной облако пыли примерно в полумиле отсюда. Противник, похоже, безнадежно превосходит их численностью.
Когда накануне после полудня пришло известие о приближении врагов, Спартак созвал трех вождей галлов на совет. Всего лишь за пять дней стараниями Навиона их новые рекруты стали куда организованными. Только это еще не значит, что бо́льшую их часть не перебьют или не обратят в бегство в первую же минуту после того, как они столкнутся со стеной римских щитов. Спартак доказывал, что использовать лучше всего подготовленных рекрутов — с гладиаторами это получалось около тринадцати сотен человек — для очередной внезапной атаки. Это их наилучший шанс на победу. Все остальные варианты были чересчур рискованными — овчинка не стоила выделки. Конечно же, Крикс принялся возражать против его плана и настаивать на атаке всеми силами. К счастью, остальные согласились со Спартаком. Похоже, его идея насчет виноградных лоз и успех их нападения на лагерь Глабра все еще не забылись.
Недавно прибывшие рабы рассказали, что командир римлян разделил свое войско на три части. Если окажется, что это неправда и к ним приближаются все шесть тысяч легионеров Вариния, восставшие просто растворятся в зарослях. А ночью покинут Везувий и отправятся на восток, в горы. Спартак знал, что из безопасной гористой местности они могут много месяцев служить занозой в боку у римлян. Именно так он хотел поступить во Фракии. Его охватило возбуждение — и гордость, — он многого добился! И пускай Крикс и Каст со своими людьми отлынивали от тренировок, положение гладиаторов сейчас было куда лучше, чем к моменту прибытия Глабра. Хоть бы сообщения рабов оказались правдой! Если это так, им придется иметь дело лишь с двумя тысячами солдат под командованием легата Луция Фурия.
Восставшие явились на место задолго до рассвета. После напряженного ожидания Спартак испытал облегчение: так или иначе, но скоро все кончится. Он внимательно смотрел на первые показавшиеся в зоне видимости марширующие ряды. Это была пехота. Легионеры шли по шестеро в ряд, со скутумами на спине и с шестом с запасным снаряжением на плече. В другой руке они несли по два пилума, служившие им посохами во время марша.
— У них нет лошадей. Но почему, ради всех богов? — в очередной раз удивился Спартак и увидел растерянный взгляд Фирма. — У Глабра их тоже не было. Но это же одна из самых существенных ошибок, какие только способен допустить военачальник. Мало кто из пеших воинов выстоит против кавалерии, и уж тем более люди вроде наших, у которых вряд ли есть хоть какой-то военный опыт. Кавалеристы чрезвычайно повысили бы шансы римлян на успех, но эти сукины дети настолько заносчивы, что даже не потрудились взять их с собой.
Фирм пожал плечами:
— Господин, мы всего лишь рабы.
— Что?
— Мы всего лишь рабы. Зачем им кавалерия против нас?
— Ты прав, парень. — Спартак тихо рассмеялся при виде такого простого объяснения. — Именно так они и думают. — «И пусть они так думают как можно дольше!» Спартак снова посмотрел на марширующих солдат. Конницы по-прежнему не видно. А вот конец облака пыли виден. Спартак нутром чуял, что к ним идет не пятитысячный легион — меньше. Точнее, намного меньше. Фракиец вознес хвалу Великому Всаднику. — Продержись здесь как можно дольше, прежде чем спускаться. И что бы ты ни делал, позаботься, чтобы тебя не заметили. Возвращайся на наши позиции.
— Слушаюсь, господин.
Спартак спустился обратно на дорогу, представлявшую собой всего лишь широкую полосу земли в окружении плотных зарослей деревьев и кустарников. Бросив взгляд в сторону римлян, он побежал к Везувию. Примерно через тысячу шагов Спартак увидел первые нетерпеливые лица, выглядывающие из-за кустов крушины и можжевельника.
— А ну пригнулись, дурни! — рявкнул он. — Это вам не игра!
Головы тут же попрятались.
Спартак остановился у искривленного вечнозеленого миртового дерева, усыпанного белыми звездочками цветов. Ирония ситуации вызвала у него кривую улыбку. Цветы мирта использовались в медицине, как и его темно-зеленые листья. Возможно, позднее они пригодятся для раненых. Если кто-то вообще выживет. Он спрятал своих людей и людей Ганника — это была половина от общего числа — слева от дороги, а остальных — справа. Их разделили на центурии. Как только Навион начал вести тренировки, это показалось самым логичным шагом. Вожди галлов ворчали, но успокоились, когда их сторонников сделали офицерами. Сейчас здесь были все гладиаторы, способные сражаться. Их добавили к новым рекрутам, примерно по полдюжины на центурию. В густой растительности прорубили бреши, достаточно широкие, чтобы через них можно было выскакивать по четверо. Их закрыли срубленными ветками, которые легко откинуть в мгновение ока.
— Ганник! Каст! Крикс!
Галлы быстро появились рядом с ним. Все трое облачились в кольчуги и бронзовые шлемы с белыми или красными гребнями из лошадиного волоса и вооружились римскими скутумами и гладиями. Спартак свирепо оскалился. Невзирая на длинные волосы и усы, они выглядели как легионеры.