— У нас гости! — крикнул один из мужчин, принимая боевую стойку.
Остальные развернулись с яростным рычанием.
— Все в порядке! Я свой! — Карбон попытался подойти к галлам.
— Пытаешься отвлечь меня? — рявкнул Крикс. Потом его густые брови сошлись к переносице, и он усмехнулся. — Так-так-так! Это же мелкая римская подтирка для задницы Спартака. Судя по твоему виду, ты хоть кого-то все-таки убил. Чего ты тут шаришься?
— Ищу добычу, как и все, — солгал Карбон.
— Ну, здесь ты ни хрена не найдешь. Семейные сбережения у нас. Они лежали под плитой в атриуме. — Крикс кивком указал на женщин. — Эти две смазливые сучки прятались в шкафу в одной из спален. Вот такой вот дополнительный приз. — Он почесал себя в паху, и его люди захихикали.
Карбон сделал еще шаг вперед, словно бы для того, чтобы оценить тела женщин. Его сердце сжалось от ужаса. Невозможно было не узнать изящное лицо Хлорис и ямочку на левой щеке, залитые сейчас слезами. Увидев покрытое кровью лицо Карбона, она закричала.
— Ты ей не нравишься, — с жестоким смешком сказал Крикс. — Раз уж у меня хорошее настроение, могу дать и тебе попользоваться ею — когда мы закончим. Как предложение?
— Отличное, спасибо. — Карбон изобразил внезапное удивление. — Боги! — Он пнул Хлорис сандалией. — Хлорис, это ты?
Она не ответила, и Карбон пнул ее сильнее:
— Отвечай!
— Д-да… — Но в ее полных ужаса глазах по-прежнему не было ни следа узнавания.
— Ха! Я оказался прав! — Он широко улыбнулся галлам. — Ну надо же!
Крикс нахмурился:
— Эта негодная шлюха вопила, что она одна из нас. Я подумал, лжет.
Слова сорвались с губ Карбон прежде, чем страх заставил проглотить их навсегда:
— Она не лжет. Хлорис — моя женщина. — Краем глаза Карбон заметил, как она умоляюще протянула к нему руку. — Должно быть, эта тупая корова пошла в город за нами следом. Позволь, я ее заберу. Я найду тебе замену. Или даже двоих! Более красивых.
Крикс сжал правую руку в кулак и ткнул гладием Карбону в лицо, заставляя того попятиться.
— Наглый мелкий ублюдок! Ты что, вправду думаешь, что можешь отобрать у меня кусок киски? Мне насрать, твоя она или нет!
Карбон побагровел:
— Я…
— Отвали! — Крикс взглянул на Хлорис. — Так ты принадлежишь этому говнюку. Надо не забыть перерезать тебе глотку, когда мы закончим.
— Нет! — взревел Карбон и наполовину вытащил меч из ножен.
Меч Крикса метнулся вперед и уколол Карбона в шею.
— Ты испытываешь мое терпение, римлянин. Хочешь умереть прямо сейчас?
«Если умру я, умрет и Хлорис».
— Нет.
— Значит, у тебя все-таки есть малость мозгов. Считаю до трех. Если ты будешь еще здесь, когда я закончу, я позволю моим друзьям изрубить тебя в куски. Один…
Карбон бросил на Хлорис подбадривающий, как он надеялся, взгляд, а потом развернулся и побежал. И в ушах у него звенел издевательский смех галлов. Он думал, что Хлорис окликнет его, умоляя не бросать, но она молчала.
И от этого было еще больнее.
Через труп на пороге кухни Карбон перемахнул одним прыжком. Распахнув дверь, он вылетел в сад. Он смутно осознал, что девочка вышла из-за алтаря и уже открыла рот, собираясь что-то спросить.
— А ну вернись туда! — прошипел он. — У этих мерзавцев нет причин выходить наружу.
— Куда ты?! — заревела она.
— За помощью. — Пытаясь не думать о том, что он бросил беззащитного ребенка, Карбон помчался к задней калитке.
Спартак. Ему нужно найти Спартака.
Если он не отыщет его в самое ближайшее время, Хлорис умрет.
Последовавшие за этим минуты оказались самыми длинными в его жизни. Никогда еще перед ним не стояло более неотложной задачи, и никогда еще его усилия не были так бесплодны. На каждой улице он встречал лишь смерть, разрушения и людей, все это учинивших. Спартак будто исчез. Карбон даже не узнавал многих из попадавшихся ему на пути вооруженных воинов. К счастью, его узнавали. Ему даже говорили, где искать вождей. Карбон не знал, что тому причиной, но накал бойни, похоже, спал, а с ним и кровожадность. Теперь рабы и гладиаторы искали вино, еду и женщин — и не обязательно в таком порядке.
Мужчины сидели на огромных амфорах, наклоняясь, чтобы хлебнуть вина, беспрепятственно лившееся на каменистую землю. Они передавали друг другу куски мяса и вгрызались в него зубами. Головки сыра резали все еще окровавленными ножами. У ног некоторых солдат лежали открытые кожаные мешки, набитые монетами. Все как Карбон и ожидал. Что его удивило и едва не лишило самообладания, так это крики женщин. Они заполняли воздух жутким хором ужаса и боли. Везде, куда ни взгляни, Карбон видел сцены изнасилования. Обычно этим занимались мужчины, много мужчин, но временами творилось еще худшее насилие. Карбон представить себе не мог, как можно засовывать в живого человека копье или меч. Вскоре остатки его скудного завтрака попросились наружу. Загипнотизированный и ошеломленный творящимся, он бродил от дома до храма, от лавки до конюшни в поисках Спартака.
Нашел он его по чистой случайности. Оглядевшись, он заметил, что из дверного проема невзрачного дома на него сердито смотрит один из скифов.
— Ты не видел Спартака?
— Он внутри, — буркнул в ответ телохранитель.
Карбон уже пробирался мимо скифа: его отчаяние оказалось сильнее страха перед Атеем.
— Где он?
— В кабинете за двором.
Карбон снова побежал. Он промчался через таблиний, успев заметить несколько надменных посмертных масок предков хозяина дома, а потом вылетел в просторный атриум. Спартак ссутулившись сидел на каменной скамье, в окружении груд пергаментных свитков. Таксакис расположился поблизости на земле и пил вино из изящного стеклянного бокала. Когда в атриум вбежал Карбон, оба подняли голову. Таксакис сердито посмотрел на него.
— Ради Всадника, что с тобой? — спросил Спартак.
Карбон рассеянно стер с лица засохшую кровь:
— Это не моя.
— Рад это слышать. — Спартак чуть склонил голову набок. Взгляд его был внимателен, словно у птицы. — Ты напуган. В чем дело?
Карбон сумбурно изложил свою историю, прерываясь лишь для того, чтобы глотнуть воздуха.
Спартак вскочил, мысленно проклиная такое невезение. Не желая проблем с Криксом, он мог — должен был — отказаться помогать. Однако это было бы предательством — так отплатить Карбону за его верность. Крикс не прав, тут и думать не о чем. «Но этот чертов задира, конечно же, считает иначе. Не повредит ли мое вмешательство? Скоро узнаем». Спартак скривился.
— Поспешим же, а то как бы не стало слишком поздно.
У Карбона все внутренности словно свинцом налились. Возможно, уже поздно.
— Таксакис! Атей! — Спартак повернулся к Карбону. — Куда идти?
Ошеломленный Карбон направился к двери. Трое мужчин последовали за ним.
«Дионис, пусть она будет жива! Пожалуйста! И ее спутница тоже».
Вскоре они добрались до нужного дома. Карбон попытался было войти, но Спартак оттащил его:
— Сперва мы.
Карбон неохотно отодвинулся в сторону.
— Где они?
— Во дворе.
— Их там трое?
— Я никого больше не видел.
Сика Спартака выскользнула из ножен. Длинный изогнутый клинок покрывали красноречивые темно-красные пятна. Он посмотрел на скифов, взявшихся за оружие.
— Я не желаю кровопролития, если без него можно будет обойтись.
Телохранители недобро ухмыльнулись в ответ.
— Идем.
Спартак осторожно вошел в атриум. За ним — скифы, беззвучно, словно кошки. Последним шел Карбон. Он перешагнул порог и впервые заметил на мозаичном полу изображение рычащей черной собаки. Пес был как живой. Казалось, будто лишь цепь не дает ему наброситься на чужаков. Снизу виднелась надпись «Cave canem» — «Берегись собаки». Однако никакого лая Карбон не слышал. Интересно почему?
Объяснение он отыскал через полдюжины шагов. Коридор перегораживало тело большого черного пса. Морда его по-прежнему была оскалена, но глаза уже остекленели. Пес был весь изранен, а из живота вывалились фиолетовые внутренности. Они лежали в луже крови, словно свежие колбаски в соусе из красного вина.
— Он был не противник Криксу, — прошептал Спартак. — Совсем.
Карбона снова захлестнул страх. Он не слышал ни единого звука. Неужели они опоздали?
Мгновение спустя до него донесся тихий женский стон, и Карбон обрадовался. Стон сопровождался громким кряхтением мужчины. «Хоть бы Хлорис была жива!»
Спартак взмахнул рукой. Скифы тут же встали по бокам от него. Карбон — в арьергарде. Спартак снова подал сигнал, и они ворвались в таблиний. Обойдя имплювий, бассейн, в который с крыш стекала дождевая вода, они подошли к двери, что вела во двор.
Страшась того, что ему предстояло увидеть, Карбон взглянул поверх плеча Спартака. Лишь один из галлов стоял. Он лениво чистил ногти кинжалом и наблюдал, как Крикс и его приятель пыхтят над двумя женщинами. Карбон смахнул навернувшиеся на глаза слезы ярости. Не время для слабости!
— Отлично, — произнес одними губами Спартак.
А потом взмахнул левой рукой, отдавая приказ двигаться. Они со скифами метнулись вперед, словно стрелы, сорвавшиеся с тетивы охотничьего лука. Карбон изо всех сил старался не отставать.
Они беззвучно преодолели двадцать шагов где-то за четыре удара сердца. К тому моменту, как стоящий галл что-то заметил, меч Атея уже щекотал его шею. Галл выронил кинжал, и тот с глухим стуком упал на клумбу. Спартак прижал палец к губам, и испуганный боец кивнул. Крикс и второй галл ничего не заметили; они продолжали с остервенением вонзаться в своих жертв. Неудивительно, что глаза женщин были закрыты. Хлорис впилась зубами в собственную руку.
Карбона поглотил гнев. Речь больше не шла лишь о спасении Хлорис. Теперь он хотел еще и убить Крикса. Вот почему Спартак поставил его позади. Он знал, как отреагирует Карбон.
— Крикс! — окликнул здоровяка Спартак.
Тот повернул голову, и на лице галла отразилось потрясение. Выругавшись, он торопливо вышел из спутницы Хлорис и вскочил. Его приятель поспешно последовал примеру вожака. Оба они остались в кольчугах, но ниже пояса были голыми. Карбон увидел кровь на их членах, и в нем вскипела ярость.