— Если настанет день, когда Крикс решит отколоться, ты можешь делать что пожелаешь. — «Когда он настанет», — мысленно добавил Спартак.
— Превосходно, — удовлетворенно сказал Карбон. — Клянусь, что до тех пор я ничего не стану предпринимать.
— Вот и хорошо. — Спартак встал.
— Спасибо за то, что убил Лугурикса! — выпалил Карбон и поднялся следом.
— Благодари Атея.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Это очень много значит для меня.
— Знаю. — Спартак хлопнул его по руке. — Со временем боль уменьшится. Вот увидишь.
Фракиец пошел прочь, а Карбон остался стоять, охваченный благоговением. Да, Спартак и правда знал, что нужно сказать. Отчего-то мысль о том, что Крикс цел и невредим, мучила теперь меньше. Карбон почувствовал себя намного лучше. Усевшись у костра, он начал насвистывать веселую песенку, нравившуюся когда-то и ему, и Пакцию.
Спартак сидел на открытом месте на склоне лесистого холма и смотрел на сверкающую бирюзу Ионического моря. Рядом с ним устроилась Ариадна. На равнине у берега, чуть в стороне от холма, располагался их лагерь. Он был огромен и мог вместить в себя восемь, если не десять легионов. И в нем царил порядок, чем весьма гордился Спартак. Палатки стояли достаточно ровными рядами. По периметру лагерь обнесли высоким земляным валом и глубоким рвом; вдоль укреплений расхаживали часовые. За стенами тысячи людей тренировались под руководством офицеров: учились ходить строем, выстраивали стену щитов или сражались попарно. Пращники метали камни в соломенные мишени в сотне шагов от них. Отряды всадников на косматых горных лошадях учились разворачиваться вместе; копья сверкали на ярком солнце.
— Теперь это армия, — с удовлетворением сказал Спартак. — И чертовски большая! — «Почти не хуже той, какую я мог бы собрать во Фракии».
— Верно, — согласилась Ариадна. — И все благодаря тебе.
Он притянул жену:
— Ты тоже приложила к этому руку. Люди стекаются послушать, что скажет жрица Диониса. Они жаждут слова бога.
Ариадна благодарно улыбнулась:
— Возможно. Но те сорок тысяч, что влились в наши ряды после Форума Анния, не меня пришли послушать. Они пришли, чтобы присоединиться к тебе. К гладиатору Спартаку. К человеку, посмевшему бросить вызов Риму. К тому, кто дал рабам надежду.
— Надежда может быть опасна. — Спартак нахмурился.
Ариадна видела, что его с самого утра снедают какие-то мысли. Спартак явно хотел что-то сказать.
— Почему?
— На первый взгляд дела — лучше не бывает. Наша численность выросла вчетверо. Мы ускользнули от Вариния и нашли удаленное место для зимовки. Почвы здесь плодородные, ферм и небольших городов, на которые можно устраивать налеты, предостаточно. Один Метапонт обеспечил нас зерном на два месяца. Так же обильна была и Гераклея. Туриум возьмем, стоит нам только захотеть. Мы наловили и объездили сотни диких лошадей для кавалерийских отрядов. Больше двух десятков кузнецов под началом Пульхра с утра до ночи куют оружие. Рабы по-прежнему прибывают к нам сотнями. — Он сдержанно улыбнулся. — Даже Крикс в последнее время притих.
— С момента той схватки в Форуме Анния он вроде бы занялся своими делами.
— Этот говнюк, вероятно, вербует сторонников, чтобы, когда настанет час, за ним пошло как можно больше людей, но, по крайней мере, он не нарывается ежечасно на драку. Несмотря на все это, мы живем в мире грез.
Теплые солнечные лучи перестали радовать Ариадну.
— Ты имеешь в виду, что Рим о нас не забыл.
— Вот именно, — хмуро подтвердил Спартак. — Сейчас и правда все прекрасно, только закончится эта благодать очень быстро. Едва с приходом весны растает снег, легионы двинутся на поиски. — Губы его тронула ироничная улыбка. — Ганнибал продержался в этих краях больше десяти лет. Он был, возможно, лучшим полководцем в истории и переигрывал Рим на каждом шагу. Но эти упрямые ублюдки отказывались признавать, что он их разбил, — даже после Канн. Они просто набрали новых людей и продолжили драться. Потребовалось почти целое поколение, но в конце концов они одолели Ганнибала. — Спартак вздохнул. — А у него были профессиональные солдаты. У меня же — рабы.
— Они больше не рабы! — отрезала Ариадна. — Они — свободные люди. Все до единого.
— Верно, — согласился Спартак. — Но они не легионеры.
— Их уже несколько месяцев безжалостно тренируют — как новобранцев в легионах, — возразила она.
— Может, и так. Однако бо́льшая их часть не обладает той воинственностью, какая римлянам присуща от рождения. И они не ветераны боевых действий. Когда Рим пошлет против нас лучших своих людей — а это неизбежно произойдет, — что сделают мои солдаты? Встанут и будут сражаться? Или побегут?
Удивительно, но стоило Спартаку озвучить главный свой страх, как ему стало легче.
Ариадна указала на неисчислимое множество людей на равнине внизу.
— Они любят тебя! — воскликнула она. — И пойдут за тобой хоть на край света!
В глазах Спартака вспыхнула гордость.
— Ты права. Только я оказываю им дурную услугу. Даже если мы разобьем римлян еще раз и еще, это не станет их поражением. Человеку не под силу перебить всех муравьев в муравейнике. Это просто невозможно. — На лице его появилось расчетливое выражение. «И все же это тот трудный путь, который я выбрал бы и во Фракии».
Сердце Ариадны забилось быстрее. После разговора, состоявшегося несколько месяцев назад, они не обсуждали больше вариант с уходом из Италии, но сейчас ей подумалось именно об этом. Да и Спартаку тоже, судя по брошенному на нее взгляду. Но Ариадна решила не упоминать об этом первой. Спартак еще не знал, что она беременна. Нельзя, чтобы он воспринял эту новость как шантаж.
Спартак немного наклонился к ней:
— О чем ты думаешь?
— Пытаюсь угадать, что ты планируешь делать, — уклончиво ответила Ариадна.
— Я не боюсь умереть в сражении, — задумчиво произнес Спартак. — Но если бы существовал другой путь, который не требовал бы избегать противоборства с нашими врагами, я бы крепко подумал над ним.
Ариадна ждала и молила Диониса наставить возлюбленного.
— Не то чтобы римляне отошли в сторону и позволили нам беспрепятственно пройти к Альпам, — сказал Спартак с хриплым смешком. — Они поставят у нас на пути все свои чертовы легионы, сколько их ни есть. — (Ариадна представила себе эту картину, и ей сделалось дурно.) — Если наша армия сумеет пройти через эти испытания, тогда… — Поколебавшись, Спартак сказал: — За пределами Италии мы станем по-настоящему свободными.
Ариадне захотелось закричать от радости.
— Крикс, конечно же, за мной не последует. Он и не собирался этого делать. Но думаю, когда они услышат мое предложение, Каст и Ганник пойдут за мной. Они знают, что из меня военачальник лучше, чем из их земляка.
— После того как ты создал эту армию, лишь глупец может думать иначе.
Спартак вопросительно взглянул на Ариадну:
— Ты ничего не сказала о моем предложении, однако же именно ты говорила об этом не так уж давно. Ты все еще считаешь, что это хороший вариант?
Ариадна улыбнулась:
— Да, считаю. Рим — слишком большая добыча для нас, нам его не победить. И еще я думаю, что тебе предназначено вернуться во Фракию. Именно поэтому в твоем сне ты указывал на восток. — «Тебе просто хочется так думать», — упрекнула ее совесть. Ариадна тут же задушила эту мысль.
Спартак выглядел довольным.
Ариадна решилась сообщить новость и сжала его руку:
— Есть кое-что еще…
Фракиец приподнял бровь.
— Я пропустила уже два месячных цикла. — Он явно не понял, о чем речь, и она неодобрительно цокнула языком. — Я беременна.
Спартак просиял:
— Беременна?
Ариадна улыбнулась и, наклонившись, поцеловала его:
— Именно это я и сказала.
— Это же чудесно! Хвала Всаднику!
— Скорее, твоему стремлению каждое утро удерживать меня в постели, — игриво откликнулась Ариадна; тон ее был ворчливым, но сияющие глаза выдавали ее счастье.
— У мужчины есть свои потребности, — с кривоватой улыбкой произнес он. — Это будет сын, как ты предвидела?
Ариадна погладила живот:
— Думаю, да. Твой первый ребенок должен быть мальчиком, разве не так?
— Я бы этого хотел. — Спартак быстро посчитал в уме. — Он родится примерно во время жатвы.
— Скорее всего.
— Прекрасно. Будет тепло и солнечно, а к зиме он подрастет и окрепнет, — удовлетворенно пробормотал Спартак. — И у нас будет время, чтобы двинуться на север.
— Когда ты обсудишь все с остальными вождями? — Ей хотелось поторопить его.
— Сейчас. — Спартак поднялся. — Весна уже близко. Я хочу, чтобы к ее наступлению все было готово.
Ариадна заметила какое-то движение. Она посмотрела вниз и увидела всадника, галопом несущегося к лагерю с запада. Всадник лихорадочно нахлестывал лошадь, и эти удары плетки говорили о многом. Боги всегда воздвигают какое-то препятствие на пути. Она попыталась не волноваться.
— Тебе придется подождать с этим разговором.
Спартак проследил за ее взглядом и стиснул зубы.
— Похоже на то. Значит, позже поговорю.
— Как думаешь, что случилось? — негромко спросила она, заранее подозревая, что он скажет.
— Вариний, — скрипнул зубами Спартак. — Он нашел нас.
— У этого мерзавца было несколько месяцев, чтобы зализать раны и набрать еще людей, — сказал Спартак. Всадник принес ровно те новости, какие он и ожидал. Уставший гонец, весь в поту, стоял в стороне и смотрел, как Спартак совещается с Кастом, Ганником и Криксом. — Неудивительно, что Вариний разыскивал нас. Он не может вернуться к сенату без доклада хоть о какой-нибудь победе. Они его уничтожат.
— Ну а пока на его счету лишь поражения, — с хищной улыбкой произнес Ганник.
— И скоро добавится еще одно, — пророкотал Крикс.
— Гонец сообщил, что у Вариния сейчас больше шести тысяч человек, — предостерег Каст. — Он навербовал много народу в Кумах.
— Только и всего? — фыркнул Крикс. — Да это капля в море по сравнению с нашими силами!