По ближайшей лестнице поднялся Карбон:
— Тут почти все. Возможно, некоторые еще где-то спят, но мы их не нашли. — Он бросил на Крикса полный ненависти взгляд, но галл ничего не заметил.
— Молодцы.
Подав сигнал трубачу, Спартак повернулся к тысячам стоящих внизу людей. Гордость переполняла его при виде этого великолепного зрелища. «Пусть боги сделают так, что они последуют за мной!» — взмолился он.
Пропела труба.
Собравшиеся войска выжидающе стихли.
— Друзья! Товарищи! Я приветствую вас! — крикнул Спартак. Он подождал, пока его слова не разойдутся по толпе.
— Спар-так! — Изначальный негромкий рокот становился все громче, пока от него не задрожали стены. — Спар-так!!!
Спартак проигнорировал Крикса, сверлящего его свирепым взглядом. Он вновь заговорил, и все быстро стихли.
— Вчера мы одержали славную победу. Впервые мы одолели римлян в открытом бою! Во многом — благодаря Касту, Ганнику и Криксу. — Он указал на стоящих рядом с ним галлов.
Каст и Ганник поспешно вскинули руки в знак признательности. Крикс тоже, но вид у него при этом был разъяренный.
Тем не менее рабы подняли оглушительный шум.
Прямо под вождями из толпы выступил Пульхр.
— Спартак, прежде всего мы обязаны тебе! — выкрикнул он.
— Спар-так! Спар-так!
Море оружия взметнулось в воздух.
Люди колотили мечами по щитам, поднимая неимоверный грохот.
Крикс скривился еще сильнее, а улыбка Ганника сделалась немного натянутой. Каст стоял мрачный как туча. Спартак кивнул и помахал рукой в знак признательности. Постепенно грохот стих.
— Я попросил вас сегодня собраться здесь, потому что нам нужно принять решение. Оставаться в здешних местах нельзя.
— Почему это? — раздался чей-то голос. — Посмотри на города, которые мы разграбили! Метапонт, Гераклея, теперь вот Туриум. Зачем бросать хорошее дело?
Многие согласно зашумели.
— Прекрасно сказано! — выкрикнул Крикс.
— По трем причинам, — повысил голос Спартак. — Первая: у нас за спиной море. Если римляне перекроют путь на север, мы окажемся в ловушке.
Этот довод вызвал недовольное ворчание.
— В ловушке? Ха! — прорычал Крикс.
— А вторая какая? — спросил Пульхр.
— По последним подсчетам, численность нашей армии сейчас — больше пятидесяти тысяч человек. Вскоре тут не хватит зерна, чтобы прокормить нас всех. Это куда более серьезная причина, но самая важная — третья. — Спартак сделал паузу. — Рим не привык терпеть поражения. Когда те, кто правит Римом, узнают о произошедшем, они придут в ярость.
— Ну так и что, будь я проклят?! — взревел Крикс. — Тем лучше!
Его люди восторженно засвистели.
— Солдаты, которых посылали против нас, — всего лишь капля в людском море Рима. Когда за дело возьмутся консулы — а теперь это наверняка случится, — они поведут в бой четыре легиона. Это двадцать тысяч легионеров. Пускай лучшие войска республики сейчас на ее рубежах, но нельзя забывать, что в Италии много людей с доспехами и хорошим оружием. Лишь несколько тысяч из вас экипированы сопоставимо с ними.
— Ты хочешь сказать, что мы проиграем?! — с вызовом бросил Крикс и замахал руками, поддерживая начавшийся возмущенный свист.
— Нет. Я говорю, что вслед за этими солдатами придут другие, еще больше. Возможно, отзовут ветеранов из Иберии и Малой Азии. Шесть, восемь, десять легионов зрелых мужчин, которые годами сражались плечом к плечу. Сумеем ли мы разбить и их?
Насмешки стихли, и Спартак видел, что на многих лицах отразились сомнения. Хорошо.
У Карбона было тяжело на сердце. Он слышал это десятки раз от выпившего Навиона.
— Кто сказал, что мы не победим?! — рявкнул Крикс. — А даже если и проиграем, мы падем в битве, стяжав славную смерть!
Его люди одобрительно загомонили, но куда большее число рабов приуныло.
— Всякий, кто видел, как я сражаюсь, знает, что я не боюсь смерти, — сказал Спартак. — Но есть и другой путь. Достойный путь!
В сердце Карбона вспыхнула надежда.
— Что ты предлагаешь? — крикнул Пульхр.
— Идти на север. Римляне из шкуры вон вылезут, чтобы не пропустить нас, но я вам говорю, что если мы будем держаться гор, то придем к Альпам на исходе весны. Не бойтесь: если нам придется биться, мы будем биться. После всех сражений я вывел бы вас из Италии — прочь из страны, поработившей вас. К свободе, которую никто и никогда не сумеет отнять!
Раздался довольный гомон. Лица озарились ожиданием.
— И куда же — в Галлию? — громко спросил Ганник.
— Да — если ты пожелаешь отправиться туда. Уверен, что твой народ охотно примет тебя, — с улыбкой ответил Спартак. — Все будут вольны делать что пожелают. Кто-то захочет отправиться в Германию, Иберию или Скифию. Я сам вернусь во Фракию. — «И там обеспечу Котису величайшее потрясение всей его жизни, прежде чем прикончу его».
— А как насчет Альп? Переход через них опасен! — выкрикнул кто-то.
— Однако же Ганнибал это сделал и перевел больше двадцати тысяч человек и своих слонов. То же самое сделал и Брен Галл — дважды. Горы нас не остановят! Кроме того, если мы выступим сейчас, то доберемся до них еще летом.
Его слова разошлись по толпе, и рабы обескураженно загомонили.
«Что же стану делать я, если этот день придет?» — встревоженно подумал Карбон.
Ему никогда и в голову не приходила мысль покинуть родную страну.
— Спартак, я всегда знал, что ты — глупец и трус! — яростно вскричал Крикс. — Италия — вот все, что нам нужно! Зерно, деньги, женщины и бесчисленное множество рабов, чтобы пополнять наши ряды. Зачем, ради всех богов, нам это бросать? Зачем бежать?
— Кри-и-икс!!! — заорал какой-то галл; его тут же поддержали остальные галлы.
К ним присоединились и другие.
«Бездомная шавка!» — с яростью подумал Карбон. Ему отчаянно хотелось выхватить меч и наброситься на Крикса. Но он не мог. Он дал слово.
Сторонники Спартака принялись в ответ выкрикивать его имя.
Это было неизбежно. Такое количество поддерживающих Крикса опечалило Спартака. Их оказалось более трети армии. Неужели они не видели дальше богатств, которые Крикс им обещал? Судя по всему, нет. Спартак снова посмотрел на галла. Крикс шагнул к нему. Каст с Ганником отодвинулись с его пути. Фракиец напрягся, и его рука легла на рукоять сики. Он взмолился: «Опять… Великий Всадник, будь со мною, как был всегда!»
— Меня тошнит от этого дерьма! Хватит мне валять дурака. Я прикончу тебя прямо сейчас, — прорычал Крикс. — И спор будет решен раз и навсегда!
— Кри-и-икс! Кри-и-икс! — орали его люди.
— Ты уже пытался однажды одолеть меня — и проиграл. Но если хочешь попробовать еще раз — давай! — бросил ему Спартак, повысив голос, чтобы его услышали все. — Последнее, что ты почувствуешь в этом мире, — как мой клинок перережет тебе глотку и отправит тебя в Гадес!
— Как бы не так! — прошипел Крикс; он так крепко стиснул рукоять своего гладия, что у него побелели костяшки.
— Да ну? Так начинай!
Спартак принял боевую стойку. Бой предстоял непростой. Ширина стены составляла всего шесть шагов. Один неверный шаг любого из них — и они оба закончат жизнь, размозжив головы о камни под стеной. Спартак порадовался имеющемуся у него небольшому преимуществу: он стоял правым боком к парапету. При каждом ударе будет шанс заставить Крикса потерять равновесие и рухнуть вниз.
— Крикс, ты смеешь говорить о богах, но никто из них не избрал тебя! — властно бросила Ариадна.
Она с самого начала стояла у подножия лестницы, ожидая подходящего момента, чтобы появиться перед войском и поддержать Спартака. Но такого она не предполагала. От страха ее сердце готово было вырваться из груди. Она молила Диониса не дать им начать бой.
Спартак в изумлении смотрел, как Ариадна проскользнула мимо него и встала между ним и Криксом. Каст, Ганник и Карбон были потрясены не меньше его. При взгляде на жену Спартака охватил мрачный восторг.
Ариадна была великолепна. Она надела свое лучшее платье, черные волосы скрепила золотыми филигранными заколками со вставками из синего стекла, а вокруг ее правой руки обвилась змея. При виде змеи внизу поползли испуганные шепотки.
— Я… — начал было Крикс, но Ариадна перебила его:
— Я — жрица Диониса. А ты — ничто!
Крикс свирепо взглянул на женщину и шагнул к ней.
— Берегись змеи Диониса! Один укус — и ты умрешь, вопя от боли! — Ариадна взмахнула змеей перед его лицом, и галл попятился.
Спартак внутренне ликовал. Карбон тоже. Крикс походил на наказанного мальчишку.
Ариадна подошла к краю стены и вскинула руку, чтобы все могли видеть змею:
— Эта змея — доказательство того, что я посвящена богу.
— Дионис! Дионис! Дионис!
Ариадна улыбнулась:
— Он благодарен вам за почитание.
— Что нам делать? Чего желает Дионис? — раздался из рядов чей-то голос.
Его поддержал другой:
— Скажи нам!
— Прошлой ночью мне был сон, — сказала Ариадна.
Раздались крики, требующие замолчать. Воцарилась тишина. Спартак бдительно следил за Криксом, но, судя по виду галла, ему больше не хотелось драки.
— Дионис желает, чтобы все вы были свободны! По-настоящему свободны! Не стоит бояться перехода через Альпы. Как многие из вас знают, бог родился в горах, далеко на востоке. Он будет присматривать за нами, когда мы покинем Италию и уйдем в земли, не захваченные Римом. Так я видела. Так мне было сказано! — воскликнула Ариадна.
Змея, частично развернувшись, подняла голову и презрительно взглянула на рабов.
Толпа изумленно ахнула.
Карбон задрожал от благоговейного страха.
Ариадна посмотрела на Спартака, и он, подойдя, встал рядом с ней.
— Вы помните видение Спартака о змее?
В ответ раздался оглушительный рев:
— Да!!!
— Он отмечен Дионисом. Он тоже избранный.
— Спар-так!!! — снова взревели рабы.
Ариадна шагнула назад, давая Спартаку оказаться в центре внимания.
Он приложил ладонь к губам, и рабы снова замолчали.