И не успела я удивиться, как очутилась вплотную к горячему телу скандра. Правду сказать, еще никогда я не испытывала ничего подобного в руках мужчины. Эйдигер казался таким страстным, таким мужественным. Его ярко-голубые глаза, жестко очерченные губы так и притягивали взгляд. Внизу живота собрался жар – внезапно и резко, губы начало покалывать. Эйдигер стиснул меня так, что дышать стало трудно, но сердце забилось настолько часто, что я почти не заметила разницы.
Минуту или больше скандр прижимал, все больше каменея и всеми частями тела давая понять, как сильно я ему нравлюсь.
Наконец, Эйдигер хрипло изрек:
– Алиса. Ты не ответила. Или мне заново залить комнату? Сейчас позову водников!
Я смогла только кивнуть и промямлить:
– А?
Вспомнилось, как Оля рассказывала про ухаживания Вархара. Только и твердила про его напор, нахальство, мужественность. Кажется, все это я испытала сейчас на себе. Да-а-а. Скандры умели брать штурмом не только крепости.
Эйдигер расплылся в такой улыбке, что несколько птиц за окном камнями рухнули вниз, но меня почему-то не проняло. Напротив, виделось в этом какое-то дикое очарование. Ну, очень дикое, прямо как перекрестные варвары.
Секунда, другая, и Эйдигер впился губами в мои. Вначале мне даже вдохнуть не удавалось. Но затем стало приятно. Настолько, что колени ослабели, и захотелось больше никогда не расставаться с воинственным скандром. Эйдигер нехотя оторвался от моих губ. Отпустил, вернее, опустил на кровать – стоять я уже не могла – и бросился к двери со словами:
– Жду свиданий! Иначе сама знаешь что! – и был таков.
Я упала на кровать, накрытую чем-то вроде гобелена, а Слася вздохнула и произнесла:
– Вот это ухаживания! Везет же тебе, Алиса.
Я посмотрела на мрагулку. Она достала откуда-то целую бутыль мортвейна и с горя осушила целиком, не закусывая. Я думала – все, Сласе конец. Но мрагулка даже не пошатнулась.
– Ну вот как после этого жить? – возмутилась она и пьяно икнула. – Хочу такого же мужчину! И чем быстрее, тем лучше… Для всех!
– Не переживай! Я тебе подарю. Совсем скоро. Надо только подготовить его, чтобы принял участь стоически. А то плачущий скандр… такого за все века существования расы никто еще не видел! Даже после очистки десяти килограммов лука! – послышался из соседнего окна ответ Эйдигера и вопль Ламара.
– Не-ет! Только не это! Может, лучше электрический стул? Ну, ты же сам говорил – любой нормальный врач вначале испытывает лечение на себе. Готов к испытаниям! Электроукалывание, электрический стул, стол, даже на кровать согласен! Ну, Эйдиге-ер! Ну, ты же мне бра-ат! Я так по тебе скучал, так надеялся встретить… лет через пятьсот…
Слася вздохнула еще раз, достала из чемодана вторую бутылку мортвейна – похоже, она привезла большой запас – и осушила ее тоже.
Я снова ожидала, что мрагулка рухнет навзничь. Но вместо этого Слася икнула и… запела.
Из окон команд соседских Академий посыпались вздохи, ругань, вопли:
– Доколе! – Да сколько же можно! – Второй час ночи!
Слася осталась равнодушной к «восторгам благодарной публики». Пока дверь в нашу квартиру не упала на пол, как коврик, и в проеме не показался Вархар.
– А ну, цыц! – гаркнул он так, что Слася сорвалась на ультразвук и замолкла.
– Оля только заснула! – возмутился скандр, поигрывая в руке… тумбочкой. Слася вжала голову в плечи, икнула и… засопела.
– Вот она, сила убеждения силой! С ней ничто не сравнится! Даже электроток! – улыбнулся мне Вархар и вышел вон, поставив дверь на место.
С некоторых пор я перестала удивляться таким финтам скандров. Наверное, привыкла, возможно, даже адаптировалась.
Мрагулка так и заснула, сидя на стуле, с приоткрытым ртом. То ли собиралась ответить Вархару, то ли удивлялась. А может, все вместе, по крайней мере, рука Сласи почти дотянулась до булавы. Да так и повисла над ней плетью.
Я же нырнула в постель, укуталась и закрыла глаза с желанием не открывать их как минимум сутки, но с пониманием, что побудка завтра рано утром.
Посапывание Сласи еще некоторое время доносилось сквозь дремоту. Но вскоре я уплыла в объятия Морфея. Хотя объятия Эйдигера казались теперь гораздо более приятными и желанными.
Глава 5Зальсы атакуют, мрагулы трясутся, а скандры решают проблему
Утро началось для меня традиционно. Казалось, никуда и не уезжала из родного вуза. И это было наполовину правдой. Скандры привезли аннигиляторам и внушателям дух Академии Войны и Мира. И от этого духа местные едва дышали. Несмотря на то, что мылись воинственные варвары часто и пахли весьма приятно – хвоей и свежестью.
Вначале раздался дикий грохот, словно с неба упал метеорит. Я приоткрыла один глаз, второй и обнаружила Сласю на полу. Она растеклась по зеленому ковру со странным рисунком, похожим на помесь детских каракулей и модного на Земле авангарда. По воле неведомого художника ковер пестрел ягодицами самых разных размеров и форм. С ними изредка чередовались лица, прорисованные так, что уж лучше бы их места занимали все те же ягодицы.
И все это неведомый художник приправил глазами. Они смотрели отовсюду и напоминали наскальные рисунки питекантропов – как утонченностью, так и мастерством.
Казалось, аннигиляторы «разобрали» множество существ на запчасти, а собрать уже не смогли, да так и бросили, словно ребенок надоевшие кубики.
В отличие от меня, Слася от легкого удара об пол не проснулась. Перевернулась на другой бок и принялась вновь сладко посапывать. Но тут на все общежитие разнесся бодрый оклик Бурбурусса.
– Всем встава-ать! На военные учения марш! Ой, на тренировки марш!
– Что? Где? Как? Опять война? – высоким баритоном воскликнул кто-то очень нервный этажом ниже.
– Не надо! Сдаюсь без боя! – завопил женский голос с верхнего.
– Пожалуйста, разрешите мне хотя бы с мамой попрощаться, – взмолился низкий мужской откуда-то сбоку.
Команды других Академий явно не привыкли к такой побудке. Зато Сласе все оказалось нипочем. Она потянулась, приоткрыла один глаз, другой, окинула комнату мутным взглядом и спокойно уточнила:
– Я спала на полу?
– Нет, – поспешила я заверить мрагулку. – На стуле.
Сласю это не взбодрило. Зато стоило Бурбуруссу гаркнуть с улицы:
– А ну пошевеливайтесь! Чтобы все новобранцы были здесь через пять минут! – мрагулку как ветром сдуло.
Я обнаружила ее уже одетой и причесанной, когда только брела в ванную. Слася поигрывала булавами и явно собиралась потрясти местных своими художествами в гимнастике. Но в этот момент раздался грохот. Языки пламени мелькнули во дворе, в окно ворвался запах гари, черные стебельки дыма потянулись к потолку. Я отшатнулась и прижалась к стене.
Слася же вместо этого подскочила к окну и воскликнула:
– Вот это да! Я думала, зальсы давно не нападают на перекрестья! Расскажу своим – не поверят. Живые зальсы и их мудреная магия!
Мрагулка ошалело тыкала пальцем вниз несколько минут, задорно подпрыгивала и ахала. Так ребенок показывает маме фокусника, что секунду назад извлек из шляпы живого кролика, а вот теперь выпускает из кафтана одного голубя за другим.
На улице раздался новый грохот, в комнату просочился запах паленого мяса, словно снаружи жарили шашлыки десятки кафешек. И повара им попались так себе…
А дальше случилось нечто уже совсем невероятное. Расскажи кто – не поверила бы. В нашу квартиру вломился табун… мрагулов. И ладно бы они буянили, били посуду, швыряли Сласин спортинвентарь. Да хотя бы выбрасывали мебель из окон… Я поняла бы все! Но не-ет!
Они принялись забиваться под кровати, прятаться в шкафы, запираться в ванной. «Мебельные укрытия» мрагулов заходили ходуном. Незваные гости тряслись, громыхали, выбрасывали наружу нашу со Сласей одежду, дергались как эпилептики. И так продолжалось минут пять-десять.
Когда же все наконец затихло, я опасливо огляделась. Мрагулы оставались там же, где спрятались, молчали и отвечали мне только безумными взглядами насмерть перепуганных существ.
Вслед за незваными гостями в комнату вбежали Бурбурусс и Лархар. Они плакали и смеялись, смеялись и плакали. Пытались удержаться, надували щеки, хмурились, а затем снова заливались безумным хохотом.
В общем, смехопанорама вышла полная: и смех, и панорама – вид на перепуганных до смерти мрагулов под кроватями и в шкафах.
То ли от дикого хохота Бурбурусса с Лархаром, то ли от моего любопытного взгляда, то ли от убийственного Сласиного – но мрагулы снова принялись трястись.
Грохот воцарился неимоверный, шкафы то и дело приоткрывались, и незваные гости с отчаянным визгом захлопывали дверцы снова. Одна кровать чуть не перевернулась. Но зычный гогот скандров с легкостью перекрыл все звуки в комнате.
Слася попятилась к окну и присела на подоконник, болтая ногами, как маленькая девочка. Кажется, ее ситуация забавляла тоже, пусть и не до безумного хохота и слез из глаз.
Не знаю, сколько времени Бурбурусс и Лархар продолжали бы гоготать, только в комнату вошел Вархар, а за ним Эйдигер и Ламар.
– А ну, тишина! – скомандовал Олин муж.
Бурбурусс с Лархаром вытянулись по струнке и поджали губы, бешено вращая глазами.
– Хватит ржать! Лучше думайте, что делать! – поддержал Вархара Эйдигер.
Лархар пискнул, хмыкнул, хрюкнул и выдал:
– Я прошу прощения. А сдать их в цирк никак? За умеренную плату…
Вот теперь прыснула и Слася, покачнулась и едва не вывалилась из окна. Схватилась за первое, что попалось под руку, и многоэтажные высказывания Ламара прибавили шума в комнате. Младший Мастгури забился, пытаясь отцепить руки Сласи от своей шеи. Но мрагулка не убрала их, пока не восстановила равновесие окончательно. Ламар метнулся в другой конец комнаты, потирая шею и бормоча под нос такое, что я в очередной уже раз поразилась его запасу подзаборной брани. Слася поджала губы, вновь скрестила руки на груди и замерла.