Чуть ниже красовалась приписка: «Какой же Мастгури не любит электротока?»
– Сюрпри-из! – гаркнул Димар громче, чем хором приветствовали его братья. Я подумала, что его визит и есть тот самый сюрприз. Но из ближайшей арки выскочила скандрина. Среднего роста, с льдисто-голубыми глазами, плечами пловчихи, ногами от ушей, грудью и талией фотомодели.
Крохотный халатик медсестры сидел на ней, как на иной порнозвезде.
И, конечно же, на груди виднелась аппликация: «Если вы ушли от врача подобру-поздорову, не забывайте, медсестры ждут вас, и у нас длинные руки».
– Вот теперь Мастгури в сборе! – обвел родственников рукой Эйдигер. – Знакомьтесь. Наш старший брат Димар и наша младшая сестра Шейлана.
По традиции знаменитого семейства Мастгури Шейлана достала из кармана… шприц литра на три и почесала им затылок.
– Видите, что делает замечательный удар электротока с мышцами, – ткнула шприцом в сторону лягушек Шейлана. – Представьте, как это можно использовать!
– Представили! – подал голос Зор. – Скажите, когда решитесь, чтобы все успели разъехаться по домам.
Вархар показал таллину большой палец.
– Мы с подарками! – воскликнул Димар. Как и все Мастгури, он просто лучился энергией. – За-аноси!
В арку с трудом протиснулись три шкафа. Вначале я подумала, что это знаменитые аспиранты Доктора Шока. Уж больно они напоминали помощников Ламара – такие же крупные, плечистые и с огромной установкой в руках.
– Установка для бурбуляции! – воскликнул Ламар и подпрыгнул от восторга. – Ты все-таки довел ее до ума!
– Довести можно только до истерики, – поправила брата Шейлана. – А ум неодушевленным предметам вообще не положен. Мы модернизировали установку.
Скандрина подскочила к «шкафам», за считанные минуты сняла с крючка металлическую иглу и оттуда… брызнула зеленая вода. Ах, нет! Не вода! Струя заряженной жидкости. Электрические разряды так и пробегали по ней, искрили и весело рассыпались на булыжниках дорожки. В воздухе запахло раскаленными камнями. Серый дымок закурчавился возле знаменитого семейства Мастгури, как возле артистов земной эстрады прошлых лет. Тем временем Шейлана, как ассистентка фокусника, наставила иглу на Гвенда. Сальф даже не шелохнулся. Кажется, он привык к выходкам скандров или просто понял, что варвары больше пугают, чем наносят увечья.
– А он ничего, – кивнула в сторону Гвенда Шейлана. – Даже не шугается. Непохоже на сальфа… Это прямо разрыв шаблона.
По лицу Гвенда читалось – такой фразы от женщины из рода Мастгури он никак не ожидал. Слася хихикнула.
– Разрыв шаблона? – уточнила она у Шейланы. – А зачем его рвали? Ну в смысле шаблон – это же что-то вроде трафарета?
Гвенд покосился на Сласю и округлил глаза. Кажется, он и этого слова не ожидал обнаружить в словаре мрагулки.
– Шаблон, дорогая моя новая родственница, – Шейлана ласково приобняла Сласю за плечи, и Ламар на всякий случай приблизился, – это штамп в чем-то.
– А-а-а! Это как штамп в документах! – просияла улыбкой Слася. – А как его рвать? Он ведь железный?
Шейлана обняла Ламара, подтянула поближе и изрекла самым невинным тоном, какой я только слышала:
– Дорогой! Ты нашел себе отличную жену! У тебя будет время не только заниматься с ней… эм-м-м… любовью. Но и заниматься. Просто заниматься.
– Ты полегче, полегче, – предупредил Ламар Шейлану.
Девушка повела богатырскими плечами и грациозно приблизилась к столу для друзей молодоженов. Здесь как раз сидели Оля с Вархаром, супруги Зарзелази, чета Брабана… И еще много самых известных в Академии варварских пар и просто варваров. Там же разместились Зор и Гвенд.
Шейлана перегнулась через стол и сообщила сальфу, будто бы по секрету:
– А знаешь, я люблю, когда ломают шаблон. Сальф, который рассуждает почти как скандр. Хм… это интересно. Более чем.
– А еще я ломаю металлический прут о колено! – усмехнулся Гвенд.
Вархар повернулся к сальфу и скорчил пораженную гримасу. Оля с размаху ткнула его пальцем в ребра. Скандр подскочил на месте и посмотрел на жену одновременно ласково и укоризненно. Оля пожала плечами:
– А я люблю, когда мой муж не обижает наших гостей.
Таким тоном воспитательница журит нерадивого подопечного. Вархар испустил притворно-тяжкий вздох, подпер голову ладонью и воззрился на Шейлану с Гвендом.
– Теперь ты вполне может покорить даже такую женщину! – вдруг подал голос Эйдигер.
Я повернулась к мужу и поразилась. Да ведь он это серьезно! На сей раз мой Мастгури не дразнил Гвенда, не подтрунивал. Сальф понял это тоже. Приосанился, подмигнул Шейлане – так Вархар подмигивал Оле – и поведал:
– Я все могу. После приезда скандров в Академию Внушения и Наваждения у меня черный пояс по укрощению всего, что опасно и бьется током. После обрушений в Академии Всего и Ничего я выживаю даже в пустыне, наедине с ордой варваров и зальсов в придачу. Ну а после этой свадьбы… боюсь, я стану бессмертным.
Вархар взглянул на Гвенда с одобрением. А Слася нарушила красоту момента неуместным вопросом:
– А зачем вам лягушки?
– Лягушки, милая моя родственница, нужны затем, чтобы не проверять наши чудо-установки на ком-то более крупном и мозговитом. То есть более разумном, – обернулась к Сласе Шейлана. – Мышцы лягушек сокращаются определенным образом, если подключать к ним ток. Заметь! Несколько нежных касаний – и танец. Кстати, зверушки совсем не чувствуют боли. Об этом мы позаботились. Только не рассказывайте пленным. Они должны думать, что испытают адские мучения, если доведут нас до греха. То есть до использования нашей установки на ком-то еще более неразумном, чем лягушки, – на тех, кто рискнул воевать со скандрами. Их умственные способности, по-моему, близки к умственным способностям кирпича. Так во-от! Мы можем любого затанцевать до смерти!
– Дак это же отличная вещь! – воскликнул Ламар. – И очень полезная в вузе! То-олько прогульщик попытается сбежать, а мы его собственными ножками приведем парня к свету в конце туннеля. Ой, к свету знаний… знаний, конечно же.
Шейлана развела руками, словно говорила – безусловно, так оно и есть. Ламар подошел к установке и принялся разглядывать ее, ощупывать так, словно внешне неотличимый от шкафа прибор имеет высокую художественную ценность.
Шейлана же подвинула одной рукой Лархара, другой Бурбурусса и легла между ними на стол, грациозно приподняв ноги. Теперь их с Гвендом разделяло не больше полуметра.
Скандрина задорно поболтала ногами и усмехнулась – совсем не по-варварски, а очень даже женственно. Пожалуй, даже завораживающе. Шейлана все больше напоминала мне Зену Королеву Воинов – героиню любимого сериала нашего с Олей детства. В каждом ее жесте, в каждой интонации читалось – скандрина любого заткнет за пояс. Но при всем при этом выглядела и вела она себя как истинная женщина, а вовсе не как верная дочь варварского племени.
Гвенд оценил тоже и даже больше того. Щеки сальфа залил слабый румянец. Он инстинктивно облизнул губы и тут же запил жест, словно делал вид, что губы и впрямь пересохли. И все бы поверили Гвенду. Вот только запил он… острым соусом, который только что раздобыл Лархар. Скандр неотрывно воззрился на соседа. Так смотрит филателист на коллекцию жеваных счастливых билетиков в самом лучшем клайстере, какой только можно найти за деньги. Особенно удивило Зарзелази то, что ведь и налит-то соус был не в стакан, а в сосуд, похожий на молочник.
Гвенд проследил за взглядами соседей и Шейланы. Снова облизал губы, запил вначале соусом, потом вином… из бокала Бурбурусса, а после уже и чаем из чашки Зора, что сидел напротив.
Соблазнительница из рода Мастгури наблюдала за этим с мягкой улыбкой, медленно сползла со стола и заявила Эйдигеру:
– А он ничего.
– Даже убедился, что ни соус, ни питье соседей не отравлены, – ухмыльнулся Вархар. – Невероятная забота о друзьях!
Гвенд стоически выдержал пассаж скандра, вскинул голову и сообщил:
– Да! А еще я убедился, что еда и напитки достаточно вкусны, чтобы предложить их такой прекрасной даме!
На долю секунды Эйдигер замер, приосанился, и я уже испугалась, что сарказм не пойдет на пользу здоровью Гвенда. Шутки гораздо чаще продлевают жизнь тем, кто смеется, нежели тем, кто язвит. Но Эйдигер подмигнул сестре и объявил:
– Шейлана! Одобряю!
Гвенд немного спал с лица, но промолчал и сделал вид, что просто счастлив получить благословение. Шейлана обогнула стол и присела рядом с сальфом.
– А вы говорите – генетика! – подали голос братья Торгури. До этой минуты они почти безучастно поглощали бургуза. И съели столько ляжек, сколько не в каждого скандра влезет.
– Генетика, дорогой мой! – внезапно перестал прикидываться недалеким женихом Ламар. – Это способ объяснить, почему один тупее или слабее другого, свалив все на предков.
Эйдигер похлопал брата по плечу. Димар повторил жест, и братья Мастгури продолжили свадебные развлечения.
Не-ет! Свадьба Оли с Вархаром казалась уже не столь запоминающейся!
Правда, обошлось без предсказаний будущего. Зальсы ретировались в свой мир, а других пленных у Мастгури не нашлось. Зато нашелся… еще один магнетик. Как ни удивительно, он недавно поступил к нам работать на кафедру биологии. В основном местные биологи управляли землей, камнями и водой. Но второй скандр на кафедре, где преподавали почти одни истлы и таллины, не мог не выделяться даже магическим даром. Сталар Тамилази, голубоглазый и крепкий, как и положено скандру, явился в самом разгаре праздника. Вначале я решила, что он опоздал. Но, заметив радостные улыбки на лицах Мастгури, поняла – так и задумано.
Ни слова не говоря, Сталар поднял руки, и большая часть столов воспарила над площадью. Надо отдать должное магнетику – все столы, где еще оставалась еда, землю не покинули. «На крыло» встали исключительно столы с тарелками, полными костей и объедков. Гости хотели было сбежать подальше. Но Сталар взмахнул рукой, как заправский дирижер, – и мебель послушно улетела в сторону.