Ольга: – Даже завивка не такая, кстати.
Виталий: – Методом исключения, что другого такого в то время не было.
Анастасия: – Мы даже по завивке с Рукавишниковым разговаривали. И тоже не были услышаны.
Анастасия: – Сама я никому не рассказываю, кто мой папа. Я Настя – и все. А уж если информация просочится – признаюсь, конечно. Но папа – это папа, а я – это я.
Виталий: – Круг замкнулся. Брат лежит на Троекуровском кладбище. А если через дорогу перейти, там есть два пруда и две церкви. И вот это место, где Федя родился. Там была давно снесенная деревня, в которой жил брат нашего отца Василий, дядя Федора. Тоже Черенок. Грубо говоря, где брат на свет появился – там теперь и лежит.
Анастасия: – И слава богу, что на Троекуровском. Так должно было быть.
Виталий: – Да, слава богу. Когда от Федора ухожу, смотрю – вот оно, место родное. Пруд, на берегу которого дядька жил и полведра карасей каждый вечер вылавливал, а мы с отцом и Федей к нему ходили. Вот картофельное поле, где мы картошку копали. Вот церковь, где в пору нашего детства был склад «Ленфильма», куда брат лазил и баррикады какие-то строил. Сын дяди Васи Сашка сделал Федору табуреткой горбинку на носу…
Внизу – Троекуровский лес, туда же и Федор, и я ходили на физкультуру, на лыжах бегали. Отец лежит пусть не на Троекуровском, но рядом, на Кунцевском. Мама – тоже недалеко, уже за МКАДом, в Марфино. Когда Феди не стало, сначала был абсолютный вакуум, тишина. Где хоронить, мы не знали. И думал – что ж делать, в Марфино придется хоронить.
Но я себе этого не представлял. Это для нас Федор – брат, муж, отец. Но мы же понимали, что за ним – болельщики. Очень много. Они будут приходить, это понятно. А как ты в Марфино доберешься? Сначала день, два была тишина…
Анастасия: – А потом в «Спартаке» у меня попросили папины книжечки о заслугах.
Виталий: – По поводу Ваганьковского я такую фразу слышал: «Там дорого. Но есть место на Троекуровском». Мы так обрадовались, если это слово в таком контексте вообще уместно! И отец недалеко, и мама… Спасибо «Спартаку».
Анастасия: – Да, клуб выделил деньги на это место.
Виталий: – С братом разговоров по душам у нас было не очень много. С ним было так уютно, что и помолчать с ним было приятно.
Анастасия: – Абсолютно точные слова.
Виталий: – Он привозил музыку, которая ему нравилась. Расспрашивал, чем занимаюсь, какие планы. И он был таким человеком, который никогда не говорил о своих проблемах. Дела – да. Но не проблемы. Не было их у него. И он был такой… разъездной. То у меня поживет, то у мамы…
Анастасия: – И у нас несколько раз пытался. Но не смог. Его очень давило, что это прошлая семья. Даже когда мама уже не жила в этой квартире, а осталась только я со своей семьей. Больно. И он не смог там жить. Очень многое связано с нами, в том числе с мамой.
Ольга: – Он мне снился. Мы были вместе. Как будто он просто приехал в гости. Это было уже после его ухода.
Виталий: – Иногда ловлю себя на чувстве: «О, что-то Федор давно не звонил…»
Анастасия: – И я тоже! Очень часто. «Папе надо бы набрать».
Виталий: – Когда у него уже началась другая жизнь, звонки брата порой бывали немного неожиданными. Всегда был готов к ним. И вот сейчас иногда вдруг мысль – надо бы позвонить. Его всегда желали видеть и слышать.
Я иногда заезжал, забирал его. Бывало, приходилось делать это срочно – он с сумками, с вещами стоял на улице. Не нужно было обсуждать, что случилось, – садись, поехали!
Анастасия: – Задумываюсь о том, что, если бы мы постоянно были вместе, его уход вообще было бы невозможно перенести. Виталий прав, так и есть: мы как жили, так и продолжаем жить в режиме ожидания папиного звонка…
Мне остается добавить только одну небольшую теплую историю. Небольшую – потому что она началась не так давно. Теплую – потому что истории настоящей любви другими не бывают.
В 2016 году солидный, состоявшийся человек сорока лет по имени Виктор Лыс вдруг решил изменить свою жизнь и заняться тем, что он любит, – футболом и «Спартаком». Это решение привело его в нашу с Александром Шмурновым школу спортивной журналистики.
Студент с цифрой «4» в начале числа, обозначающего возраст, – такого в нашей школе еще не было.
Но Виктор хотел, ОЧЕНЬ хотел попасть в профессию или, говоря шире, в индустрию. И это ему удалось: благодаря коммуникабельности, обязательности, да и просто очень позитивной и цельной натуре он стал продюсером на «Матч ТВ». Гости студий его очень любят, даже если они не спартаковских кровей. С ним спокойно и надежно.
Однажды Виктор пришел на презентацию нашей с Владимиром Галединым книги о Черенкове в серии «ЖЗЛ». А одним из самых почетных и желанных гостей там была Настя Черенкова, дочь великого футболиста и просто очень светлый и хороший человек. Мы дружим с ней уже несколько лет, а началось наше общение с того, что на годовщину со дня смерти отца она в благодарность за добрые тексты о нем подарила мне его галстук и маленькую иконку.
На презентации книги они с Виктором и встретились.
Перед одним из матчей «Спартака» Витя прямо на трибуне «Открывашки» на весь стадион сделал Анастасии предложение. Дочка Черенкова дала согласие выйти замуж на стадионе «Спартака» – что может быть символичнее?
В июне 2021-го ребята расписались и отгуляли свадьбу – тоже на спартаковской арене. Идею подал Витя, а Настя, перед тем совершившая первый в жизни выезд со спартаковскими болельщиками, в Ростов, была только за.
Это было классно. И совершенно не пафосно, а очень душевно – так же, как живут и общаются сами эти ребята. Форма одежды была… спортивная, все должны были надеть только красное, белое или красно-белое. Никаких пиджаков, галстуков, бабочек и смокингов! Никакого официоза!
Их пришли поздравить Ловчев, Шавло, Калиниченко, Гамула, Мор и еще много очень хороших людей. Молодожены получили от гостей море тепла и «забрали» его с собой в Переделкино, где и сейчас дружно живут большой семьей с Витиными и Настиными детьми.
И где, кстати, общими усилиями воссоздали комнату Черенкова. Еще 14 месяцев спустя, 20 августа 2022 года, Настя родила сына. Вы, конечно, ждете самой трогательной из возможных закольцовок – что его назвали Федором.
Нет, мама решила дать внуку Черенкова имя Никита. Потому что Федор Черенков – он такой был один.
– Уверена, что папа там за нас рад, – говорит Настя.
Не сомневаюсь.
Счастья в жизни маленькому Никите Черенкову и его замечательным родителям.
И кто знает – не пробудится ли в нем футбольный гений его деда? Если так, то уже ближе к середине века на «Открытие Арене» наверняка раздастся голос диктора: «Номер десятый – Никита Черенков».
Андрей Тихонов«Меня отчислили из “Спартака” за удар бутсой о пол раздевалки»
В каждом поколении спартаковцев есть человек, который олицетворяет для болельщиков целое десятилетие. В 50-х – Игорь Нетто. В 60-х – Галимзян Хусаинов. В 70-х – Евгений Ловчев. В 80-х – Федор Черенков. Любили и других – заслуженных, даже великих. Но есть какая-то невидимая грань, отделяющая любовь от обожания, а великолепного, всеми признанного, внесшего огромный вклад в историю клуба игрока – от народного любимца.
И как невозможно найти четкого логического объяснения, за что любишь свою вторую половинку, – так же не разложить на атомы и причины поклонения футболисту. Тем более – массового, многотысячного. Что-то в этих игроках есть такое, неуловимое, что влечет к их таланту и личности больше, чем просто признание их мастерства.
Таким вот любимцем-символом девяностых (с точки зрения результатов – самых успешных лет) для людей с красно-белыми сердцами стал Андрей Тихонов. В этом же поколении были люди, от природы одаренные по-футбольному куда более щедро, – Цымбаларь, Титов, Кечинов. Но болельщики именно Андрею спустя годы после ухода из «Спартака» посвящают короткий и пронзительный баннер: «Тихонов навсегда».
И ведь действительно – навсегда. Когда-то считалось аксиомой: на ком Олег Романцев (как когда-то Константин Бесков) ставит крест, тот больше нигде себя по-настоящему не проявляет. Тихонов эту догму опроверг. Романцев закончил тренировать в 2005-м, а экс-капитан красно-белых доиграл до 2011-го, и все это время был в полном порядке. Без него, например, «Крылья Советов» и мечтать не могли бы о своей единственной бронзе в чемпионатах России. «Спартак» же в том 2004-м занял восьмое место…
Болельщик красно-белых, писатель-сатирик Виктор Шендерович в 2005 году произнес мощный монолог для моей книги «Как убивали “Спартак”»:
«Если есть вообще футболист, про которого я мог бы сказать, что это «мой» игрок по отношению к игре и публике, то это Андрей Тихонов. Он больше, чем хороший футболист и даже капитан. Это душа команды. Я болел за «Спартак», пока там был Тихонов. А когда его выбросили, из «Спартака» ушло что-то очень важное. Настолько важное, что дальнейшая судьба команды стала не то чтобы местью, а каким-то естественным развитием событий. Человеку мало, чтобы у него двигались руки и ноги, – еще надо, чтобы внутри было сердце. По крайней мере, чтобы он мог нравиться. Тихонов – такой игрок. Был и есть».
Конечно, спустя годы после отчисления Тихонова из «Спартака» шероховатости между ним и Романцевым сгладятся, и они по сей день очень рады видеть друг друга. А как может быть иначе, когда столько пройдено и выиграно?
Но невыразимо жаль, что они тогда расстались. И жаль – как расстались. И что отыграть назад это было уже невозможно. Пожалуй, именно тогда и с того начался развал великого «Спартака» девяностых.
В сентябре 2010-го, за месяц до сорокалетнего юбилея Андрея, мы сидели в его номере на базе «Химок» и беседовали о «Спартаке». Казалось бы, разве может рассказать что-то новое и неожиданное человек, давший уже сотни интервью? Оказалось – может. Потому что э