Это вполне естественно – за какой-то год он прошел путь из чуть ли не дворового футбола в “Спартак”. Трудно все осознать сразу. Но меня очень радует, что над Тихоновым взял шефство Федор Черенков. И в человеческом плане, и в игровом – он сможет подсказать Андрею много такого, чего не подскажет никто другой».
Хочу развеять одно распространенное заблуждение. Отчисления Тихонова в 2000 году – не было! Мы с ним тогда долго разговаривали и вместе решили, что нужно поступить именно таким образом – разойтись. Как были друзьями, товарищами, так до сих пор и остались. По-моему, Тихонов не пожалел о том, что тогда произошло, потому что свое довольно приличное имя он очень развил в других командах. Показав лидерские качества и, как мне кажется, даже прибавив в игре.
И после матча с «Реалом» тоже ничего не было. Если бы я даже хотел что-то об этом рассказать, то не смог бы, поскольку не помню ничего плохого. Зато помню, что мы с Тихоновым расстались хорошими друзьями. И что я его не отчислял.
На последний сезон, заканчивать карьеру, Андрей вернулся в «Спартак» не с моей подачи. У нас с Тихоновым был разговор, что в «Спартаке» его ждут, ему рады, и где бы он ни играл, всегда останется спартаковцем. Но в то время я, пусть и тренер-консультант, был ни при чем – Карпин и Тихонов все решали сами.
Тихонов считает, что Вячеслав Грозный негативно настраивал меня по отношению к нему. Но у меня в помощниках никогда не было посторонних людей. Все они были не только моими единомышленниками, но и самостоятельно мыслящими личностями. И все они либо работали главными тренерами, либо работают ими по сей день и будут работать дальше. Ни один не «пропал без вести». Это касается и Ярцева, и Грозного, и моего друга Павлова, и моего друга Тарханова… Мы как были друзьями, так и остались. Считаю, что в своих соратниках не ошибался.
Были две пары футболистов, которых я хотел в «Спартак» взять и не смог, о чем жалею – очень хорошие, на мой взгляд. Хотелось мне Кобелева с Добровольским, и я с ними разговаривал – они не против были. А также Серегу Реброва и Андрея Шевченко. С ними тоже беседовал – они вместе приезжали, друзья же. Но не получилось.
На тему своего ухода из «Спартака» и о людях, с которыми уход был связан, говорить пока не хочу. Хотя мог бы три главы об этом надиктовать. Но не сейчас. Ушел я сам, ушел так же полюбовно, как со всеми расставался.
Не жалею, что не успел подготовить себе наследника, сменщика: не знаю, что это такое. Как это – не тренировать его, а сидеть с ним на теоретических занятиях и все рассказывать? Так они на этих занятиях все равно сидели. Кто сидел – они и есть сменщики.
Им всегда внушали, что в футболе нужно прежде всего думать. И они играли в интересный, красивый футбол. Так почему нет? Почему, если сам научился, нельзя преподать это другому? Вот и ответ на вопрос, видел ли я в том же Карпине в бытность игроком черточки тренера. Каждый из них мог! Так же, как игроки не удивились, что я стал главным тренером «Спартака», и я бы не удивился, если бы этот пост занял любой из моих футболистов.
На мой взгляд, «Спартак» должен тренировать человек, который сам в этой команде играл. Потому что только так мы сможем сохранить старые добрые традиции. У Николая Петровича, учителя, вообще была мечта сумасшедшая – он хотел иметь команду только из воспитанников «Спартака». Вот это, конечно, нереально. Как ни пытался ему это доказать, он не хотел этому верить, но вот за пять лет работы школы получилась хорошая пара Черенков – Родионов. И все! Сейчас в академию идешь, смотришь на выпуск – видно, что из этого года три-четыре человека заиграют. Следующий выпуск – пустой, затем опять пустой, потом два-три отличных парня растут… И в любой футбольной школе так. Потому что это жизнь, а не инкубатор. Нельзя взять двадцать человек из одного двора, отдать их в лучшую школу – и ждать, что все как один станут сначала отличниками, а затем учеными. Может, среди них один Эйнштейн, а один – Стрельцов? А во втором дворе – то же самое.
Так что это была утопическая мечта. Тем не менее следую наставлениям Старостина и тоже мечтаю. Хотя бы о том, чтобы «Спартаком» руководил коренной спартаковец. А фамилию того же Эмери впервые услышал, когда его назначили. Даже не знал, кто это. Ну, «Валенсию» тренировал – так я в Испании смотрел только «Барселону» и «Реал», а остальные мне казались более или менее одинаковыми…
Иностранных футболистов тоже надо отбирать очень тщательно. Например, Карпин рассчитывал – и я вместе с ним – на того же голландца де Зеува. Все-таки в «Аяксе» играл, в такой хорошей команде! Тут мне, конечно, нужно было повлиять. Потому что если Булыкин играет в Голландии и находится там на серьезных ролях – это говорит о страшном кризисе голландского клубного футбола. Вот и получилось, что в «Аяксе» человек был одним из ведущих, а в «Спартаке» даже в состав не попадал…
О решении Станислава Черчесова отправить в дубль Титова, после чего Егор ушел из «Спартака», думаю вот что: право главного тренера – решать, что делать. На то он и главный тренер. Если он не будет иметь такого права, то это уже будет не команда, а бардак.
Считал и считаю, что для нынешнего «Спартака» отсутствие настоящих лидеров – плохо. Таких, как Пятницкий, Онопко, Тихонов, Титов, сейчас, на мой взгляд, нет. К сожалению. Каждый из них дорог мне как игрок именно таким, каким он был. Нельзя никому подражать, нужно везде оставаться самим собой. Конечно, хотелось бы, чтобы кто-то играл, как Пеле, кто-то – как Месси. Но лучше все-таки быть самим собой. Мои внуки, например, стремятся быть именно такими – самодостаточными людьми, которые не хотят жить за счет своего деда[18].
Когда я перестал заниматься тренерской деятельностью, меня трудно было найти, это правда. Просто отдыхал. Люблю быть один. Кинулся рыбачить – и нарыбачился на всю жизнь. Сколько лет мечтал на озере посидеть – а здесь хоть каждый день. И это пока не надоело. Люблю с удочкой посидеть…
Спина вот только не вылечивается. Куда только не ездил, в Америке даже был. Бесполезно. В целом же сейчас нахожусь в хорошем тонусе. Но не как тренер, а как болельщик. Люди думают, будто я опасаюсь, что вернусь в «Спартак» и проиграю. Нет такого. Просто вспоминаю прошедшие годы. Да, они в основном были счастливыми, удачными, но я на тренировки выходил, после одного дела на другое бросался, ночами – бессонница. Гробил свое здоровье.
Нет, больше не смогу. Если б молодым, энергичным был… Да и тогда с трудом со всем этим справлялся. А тренер как раз и должен быть молодым, энергичным, сильным – как я в те времена. И как Карпин сейчас. Ну опыта у него немного, и, может, не такой он фартовый, как хотелось бы. Но все придет. А я бы сейчас так не смог. Так что ничего подспудного, никакой задней мысли о возвращении у меня нет и быть не может. Какое там!
Пока – исключаю. Ведь это же «Спартак». Клуб, для которого другого места, кроме первого, нет. Второе – неудача, а гарантировать победы я со своими нынешними силами не могу.
Вот, почти три часа говорил – а уже устал, честно. Я не молод. Потому и не работаю: за полчаса на тренировке устану – и потом делайте что хотите! И мозги не такие свежие…
А работа консультанта мне нравится. Прикоснулся к своим ребятам – Карпину, Тихонову, Аленичеву. Как заново родился психологически, что ли. Это мои дети, воспитанники. Скажу больше – я такой же их воспитанник, выкормыш, как и они – мои. Я их люблю, всегда с ними общаюсь.
Возраст, конечно, далеко не преклонный, Арагонес в семьдесят лет чемпионат Европы выиграл. Посмотрим. Не знаю, придет ли еще охота к тренерской работе. От чумы и от тюрьмы, как говорится, не зарекаются.
Моя главная заслуга за время работы тренером состоит, наверное, в том, что мои ребята выиграли так много чемпионских медалей…
Что-что? Я выиграл с ребятами? Да, наверное, это более правильно. Я тоже какое-то участие в этом принимал…
Романцев – непохожий ни на кого человек. Начать хотя бы с того, что он сколь колюч, столь же и порядочен: поздравляя меня в 2021 году с днем рождения (коллеги во время прямого эфира включили запись, и я, не ожидавший ничего подобного, честно говоря, обалдел), он не забыл упомянуть, что у нас были конфликты, но сказал и то, что понимает их природу – столкновение моего журналистского долга и своего желания оградить команду от давления перед матчами. И жаль, что такое понимание дано не каждому.
Но вот почему так выходит, что с человеком должно случиться что-то нехорошее, чтобы ты до конца осознал, как к нему относишься? Слава богу, что не трагическое.
Когда в конце февраля 2021-го стало известно, что 67-летний Романцев угодил на операционный стол с инфарктом, – внутри все перевернулось. «Врач говорит, поздно обратился, чудом успели – предынфарктное состояние уже давно было. Я не обращал внимания – думал, возраст», – рассказывал Олег Иванович.
Через два-три дня, когда выяснилось, что операция прошла хорошо, и Романцева уже перевели из реанимационной палаты в обычную, я позвонил ему, чтобы поддержать и сказать, что он для меня значит. И сколько счастливых минут «Спартака» я пережил благодаря ему.
Людям надо говорить такие вещи. Особенно когда им плохо. Когда каждое такое слово от любого человека может хоть чуточку исцелить.
К счастью, все наладилось. Романцев часто приходит на «Спартак», регулярно выступает в прессе. Запомнилось, что он, хоть ранее и прохладно относился к иностранным тренерам, активно поддерживал Доменико Тедеско и Руя Виторию. Последнему, проработавшему во главе красно-белых менее полугода, Олег Иванович пожал руку и сказал теплые слова прямо на поле «Открытие Арены» перед матчем Лиги Европы с «Наполи».
И слова эти сработали.
Тридцатью одним годом ранее «Спартак» Романцева в серии пенальти прошел «Наполи» Марадоны в Кубке чемпионов. Теперь, после его напутствия на всю страну, «Спартак» Витории второй раз за три месяца обыграл одного из лидеров чемпионата Италии.