Когда мы играли при аншлаге, то понимали, что за нас болеют. И старались оправдать это доверие. А когда болельщики стоят, развернувшись к полю спиной, я этого не приемлю. Если бы мы в это время забили два мяча, они бы задницей эти голы увидели?!
Совмещение Карпиным постов главного тренера и гендиректора… А может, это возвращение к тому, что было в «Спартаке» и что должно быть? Ведь, будучи и генеральным директором, человек целиком отвечает за селекцию и может подбирать себе игроков. В таком положении, скажем так, его нельзя смять.
Отношение к «Спартаку» у меня самое позитивное. Хожу на все матчи и никогда не отказывался от этой команды. Но вернуться в качестве главного тренера «Спартака» – скорее всего, нет. А вот в какой-нибудь должности на благо «Спартака» поработал бы с удовольствием. Но пока таких предложений не поступало, и что тут толку загадывать?
Леонид Федун, думаю, делает все для того, чтобы «Спартак» встал на ноги и вернул себе звание ведущего клуба страны. За одно то, что он открыл футбольный интернат, надо сказать ему спасибо. Каждый раз, когда выхожу на балкон, вижу освещенное поле школы, и ничего, кроме благодарности ему, это вызвать не может.
Но наряду с тем, что мы строим, нужно задуматься – а что у нас в самой школе творится? Она всегда была в первых рядах. А сейчас – даже не в призерах. Недавно случился и вовсе нонсенс: московскому «Динамо» мы проиграли все матчи. Только представьте: все без исключения возрасты проиграли! Условиям, которые у нас созданы, такие результаты совершенно не соответствуют. Надо посмотреть, по каким критериям назначают людей, которые школу возглавляют, кто рулит процессом, какие в этом замешаны агенты. Там много вопросов. Коли построили такие замечательные поля – нужно доводить дело до конца.
Если бы мне сделали конструктивное предложение заняться школой – я бы согласился. Вот это мне было бы интересно!
«Спартак» в жизни мне очень многое дал, и, пока есть силы и желание, хочется поработать на его будущее.
Не школой, но ветеранским движением в «Спартаке» Ярцев занимался со всей пылкостью своей натуры. До того был гендиректором «Тамбова», два года продержавшегося в Премьер-лиге без домашнего стадиона и нормального финансирования.
Если я звонил ему даже безо всяких интервью, а по пустячному вопросу или просто так, то не сомневался: разговор – минимум на полчаса. Он, человек без кожи, все пропускал через себя и хотел выплеснуть. И никто не задумывался, во что эта оголенность чувств обходилась его сердцу. Сердцу человека, потерявшего сына. Александра Ярцева, тренера детско-юношеской школы «Спартака», еще в 2007-м убили вроде как в бытовой ссоре – убийц так и не нашли.
А 15 июля 2022 года, когда эта книга была уже почти готова к печати, не стало и самого Георгия Александровича.
Помню, как тупо смотрел в экран и не мог, не хотел впускать в сердце эту новость. Даже несколько дней спустя Андрей Тихонов писал мне: «Шок – вот что это. Вроде пять дней назад общались, улыбались…» Так же – и директор музея «Спартака» Алексей Матвеев: «Мне до сих пор в случившееся не верится. Общались с ним за неделю до его кончины. Георгий Саныч был бодр и весел. Ничто не предвещало…»
Тогда, за неделю до смерти, Ярцев был на ретроматче ветеранов «Зенита» и «Спартака» на скамейке рядом с Романцевым. Как в 1996-м – на том же «Петровском», где своим легендарным «пионеротрядом с вожатым Горлуковичем» (только он мог придумать такой образ!) он выиграл золотой матч у «Алании».
Одно на ретроматче было не так, как тогда – Романцев с Ярцевым на лавке не курили. Нельзя теперь. И мелькнула дурацкая мысль: их образ настолько связан с сигаретой, что запрета на курение они вынести не смогли и ушли из профессии. Чушь, конечно, но ведь, затягиваясь, они думали. И придумывали. Саныч и говорил, что, когда им с Олегом Ивановичем в том сезоне что-то надо было обсудить, «самый сложный вопрос был на одну сигарету».
В нем всегда бушевали эмоции. По любому поводу. Он терпеть не мог, когда массово щелкали затворы фотокамер. Когда у его сборной России (выдавшей незабываемый матч в Уэльсе с Евсеевым, его птенцом-1996, в главной роли) были пресс-конференции в Бору, он просил фотографов не беспокоить его во время вопросов и ответов:
– Давайте я вам сначала покривляюсь, руками помашу. А потом начнем нормально работать…
Без его эмоций никогда бы не было невероятного золота-1996. Но и изгнания из сборной с Евро-2004 Мостового после невинного интервью испанцам вслед за первым матчем – тоже не было бы. И стремительно-досрочного ухода в раздевалку при 1:7 с Португалией. Эмоции – они в разных случаях в разные стороны работают. Позже он признается, что у него тогда прихватило сердце…
Роковым июльским днем 2022-го с сердцем Ярцев совладать не смог. И даже фанаты «Зенита», злейшего спартаковского врага, вывесили в тот вечер на матче в Химках рукописный, а оттого еще более трогательный баннер в его память. Спасибо им. Наверняка это был кто-то из тех, кто осенью 1996-го попал на «Петровский» и видел игру «Спартака» и «Алании».
«Матч ТВ» спасибо за то, что в день смерти Ярцева изменил телепрограмму и показал эту игру целиком. За давностью лет-то вспоминаешь только голы, а тут – получи и смакуй большущий футбол во всей красе. Если бы еще не по такому поводу…
Я вот, например, совершенно не помнил, что первый тайм золотого матча Тихонов играл справа, поскольку налево Ярцев поставил Коновалова. У Тиши на «чужом» краю не пошло, зато Коновалов отдал голевой пас Цымбаларю. Значит, сработало! Памятливый читатель и вовсе написал мне, что Ярцев позже признался: это был умышленный отвлекающий маневр – чтобы соперник подумал, что акцент атак смещается направо. А удар в итоге нанести слева…
И нанесли. А потом Тихонов вернулся на родную позицию и оттуда забил «из песочной ямы». Сработало и возвращение.
В один из эпизодов камеру крупно навели на Ярцева с Романцевым. И мне вдруг стало ясно, почему Олег Иванович был на скамейке в золотом матче, хотя в течение сезона там почти не появлялся.
Ярцев сверкал взором и железным зубом из широко открытого рта, бешено жестикулировал – в общем, был на своем привычном пике эмоций. А на контрасте – Романцев в белом шарфике с абсолютно спокойным выражением лица. Он был нужен именно для этого контраста и хладнокровия!
Когда Олег Иванович был главным, к бровке тоже никогда не выскакивал, но по его напряженно сжатым губам, по пачкам выкуренных сигарет чувствовалась ответственность, которую он ощущает. А тут первым лицом был другой, и это сняло с него напряжение, почти целиком перешедшее к Ярцеву. Романцев же мог более или менее спокойно смотреть и анализировать футбол.
А когда Тихонов забил второй, главный тренер и президент «Спартака» уже вдвоем скакали по беговой дорожке и крепко обнимали друг друга. Вспоминали ли они, как не общались семь лет – с «Красной Пресни» и до ЧМ-94? Как молодой тренер Романцев стремительно набирал титулы, а Ярцев играл со Стрельцовым и Нетто за ветеранов, ездил по богатым сибирским регионам, где знаменитых футболистов принимали со всей щедростью, жил веселой жизнью, в которой, однако, было некуда расти?
К счастью, не остался без внимания журналистов дар красноречия Георгия Александровича, который привел его на телевидение. И именно звонок Ярцева-эксперта Романцеву-тренеру из Америки, с чемпионата мира, помог двум старым друзьям восстановить отношения. Да и случился этот звонок как нельзя вовремя, когда в штабе «Спартака» возникла дыра.
Романцев моложе Ярцева на шесть лет, и к сорока он уже был тренером-чемпионом СССР, двукратным чемпионом России, обладателем Кубков СССР-СНГ и России, полуфиналистом Кубка чемпионов и Кубка кубков, человеком, прошедшим «Наполи», «Реал» и «Ливерпуль».
Ярцев в сорок шесть только начинал тренировать. И то как второй. Но Олег Иванович угадал с ним на все сто. До кульминации на «Петровском» оставалось всего два с половиной года.
Тех эмоций никогда не забудет ни один из болельщиков «Спартака», видевших золотой сезон-1996 и проживших его вместе со «Спартаком»…
Так вышло, что в скорбный день, когда в манеже красно-белых в Сокольниках, где провожали Николая Старостина, Федора Черенкова и десятки других спартаковцев, а теперь прощались с Ярцевым, я оказался далеко от Москвы. И физически чувствовал боль от того, что не мог быть там. Я попросил директора спартаковского музея Алексея Матвеева положить за меня цветочки Георгию Александровичу…
В 2003 году, за несколько дней до стыков со сборной Уэльса, Ярцев отпустил Евсеева в Германию, где маленькой дочке Вадима проводили операцию на сердце. Евсеев успел вернуться, забил в Кардиффе решающий мяч, а когда все закончилось, от избытка эмоций крикнул в камеры сами помните что. Георгий Александрович однажды сказал про него: «Вадик понимал меня идеально».
И теперь Евсеев плакал, сквозь слезы с трудом говорил, что Саныч для него – второй отец. И потерянно сказал Романцев: «Теперь придется как-то учиться жить заново». А Александр Мирзоян не забыл про очень важную черточку души Ярцева: «Он любил своих болельщиков, носил любовь в своем сердце».
От всего этого сжималось горло.
Жора!..
Болельщики до сих пор зовут его по имени. Как привыкли. Но теперь этот зов – в пустоту.
Некому откликаться: Ярцева уже нет, а другого Жоры у них никогда и не было.
Станислав Черчесов«Непопулярные решения, в том числе по Титову, принимал я, и только я»
Отель Holiday Inn напротив метро «Сокольники» давно уже ассоциируется у меня только с Черчесовым. Живя по соседству, он долгое время, до того, как возглавил сборную России, именно там назначал встречи для интервью.
Но чем дольше идет беседа, тем слабее становится ее фон. Бывший вратарь, спортивный директор и главный тренер «Спартака» при помощи могучей харизмы с каждой минутой заполняет окружающее тебя пространство целиком – и ты перестаешь реагировать на иные внешние раздражители. Он мог бы смело играть в моноспектакле: опасность, что во время его красочной речи кто-то закемарит или заскучает, сведена к нулю.