Не сравниваю себя в тренерском плане с Валерием Георгиевичем тех времен. На сегодня это две совсем разные величины. Но если ты что-то не пережил как личность, как спортсмен, – то не будет развития и самосовершенствования. Речь в том числе и об отставках. Они мобилизуют.
Когда Газзаев после ответного гола Янчика на 95-й минуте сказал, что «Спартаку» еще учиться и учиться, чтобы обыграть ЦСКА, совершенно не обиделся. Зачем? Если даже это прозвучало и в мой адрес, то учиться никогда и никому не поздно. Тогда уж надо на Ленина обижаться, который эту фразу придумал.
Не согласен с тем, что два сантиметра, на которые допрыгнул, но мог и не допрыгнуть Домингес, изменили мою тренерскую карьеру. И с тем, что, если бы мы в 2007-м стали чемпионами, она могла бы сложиться совсем по-другому. Может, сейчас только сильнее буду. Более того – не сомневаюсь в этом. После 2:5 от «Жальгириса» стал более сильным вратарем, и в тренерском деле будет так же. И такое происходит не только у меня. Как там сказано? «Все, что не убивает, делает нас сильнее».
Это – спорт. В 1989-м «Спартак» стал чемпионом на последних секундах матча с Киевом. В 2007-м на последних секундах – не стал. Но я как тогда от счастья с ума не сходил, так и теперь – от горя. И, зайдя в раздевалку, сказал футболистам:
– Ребята, вы для меня все равно чемпионы.
Почему так сказал? Потому что видел, как они хотели, как жили этим. Ты как полководец должен задаваться вопросом – чего все-таки не хватило? И по сей день спрашиваю себя об этом. Но для меня они были чемпионами, пусть и уступили, выражаясь легкоатлетическим языком, на фотофинише.
Эпизод с Гьяном и Домингесом увидел только через два-три дня. Сразу после матча, узнав результат, старался ничего не читать и не смотреть. Увидеть такое, допустим, в раздевалке, на эмоциях – это одно. А спустя двое суток, когда уже спокоен и адекватен – другое. Тем более когда еще оставались игры в Кубке УЕФА.
Чемпионом можно быть в очковом эквиваленте, а можно – в душе. Не могу быть объективным, но в том году у меня сложилось ощущение, что мы играли с чемпионским драйвом. А ведь «Зенит», который мы оба раза в чемпионате (да еще и в Кубке) обыграли, был очень достойным соперником. Что и доказал в следующем году, выиграв Кубок УЕФА и Суперкубок Европы. И я поздравил их в интервью, естественно. Потому что проигрывать тоже надо красиво.
Есть вещи, к которым отношения не имею, поэтому мне вопрос «По делу ли выиграл ”Зенит“?» кажется лишним. Могу рассуждать о своей команде, о себе, о нашем тренировочном процессе, трансферах. Обо всем, что имеет отношение к моей работе. А о «Зените» пусть в «Зените» и говорят. Комментировать сплетни – не мое.
Делал ли ошибки? Ошибки – наверное, неправильное слово. Просчеты – вернее. Видимо, надо было больше объяснять игрокам. Много с ними говорил, но если ты произносишь правильные слова – еще не значит, что понят футболистами. И что твои аргументы они приняли. У разных игроков ведь разный уровень этого самого понимания. К примеру, Плетикоса сразу схватывал, Моцарт – тоже, как это ни покажется кому-то странным. Он в Италии играл, капитаном команды Серии А был, а это уже уровень. Некоторым же, как теперь понимаю, надо объяснять чаще. И доходчивей. Особенно молодежи.
Кто-то говорил: «Черчесов передоверился тренеру по физподготовке Тони Берецки». Что же получается? Один год Берецки – правильная фигура, а второй – неправильная? Брал его в команду вообще-то Григорьич. Он говорил, что австрийца ему навязали? Так не бери!
В психологическом плане понимаю, о чем идет речь. Ведь человек человека изначально воспринимает на личностном уровне и только потом начинает вдаваться в профессиональные детали. На уровне психологии что-то у него с игроками не срослось – и пошел негатив. Если журналист кого-то в своей статье сильно оскорбил, то потом может написать о человеке тысячу золотых слов, но оскорбленный все равно его воспринимать не будет. Здесь мне надо было ситуацию потоньше прочувствовать.
Тренер, в том числе и по физподготовке, какие-то вещи должен не замечать. Имею в виду – должен делать вид, что не замечает. И Адвокат в интервью об этом говорил, и многие другие. Поскольку, если показываешь, что все видишь, постоянно находишься в состоянии конфликта.
А то, какой Берецки профессионал, вам может подтвердить и Александр Циклер, выступавший много лет в «Баварии», и многие другие, с кем он в свое время работал. И мы поздравляем друг друга с праздниками. Я ведь тоже пропускал голы, но мои партнеры не переставали со мной общаться…
Титов рассказывал: «Черчесов с футболистами всегда говорил загадками». Убежден, что кое-что игрок должен додумывать сам. Потому что, если будешь им все разжевывать, они и, находясь на поле, будут на тебя смотреть: что нам делать? Мое дело – навести человека на определенное направление мысли. И не думаю, что все вокруг «одуванчики», а я один такой сложный – будь то для Титова и кого-то другого.
Кому надо – те этот «кроссворд» быстро разгадывают. Главное ведь дела, а не слова. Отношение определяется именно делами. Можно говорить: не переживай, всё в порядке, а в субботу не поставить на игру. Сережа Паршивлюк в Химках два раза ошибся, из-за него, грубо говоря, мы провалили первый тайм. Легче всего мне было рассказывать, как люблю его и верю в него, а на следующий матч отправить в запас. Однако включил его в состав. И когда он в игре с «Амкаром» сделал голевую подачу – это и было его ответом.
Не поставь я его после того провального матча, кто знает, что бы с ним было? Никто не знает. Красивые слова, не подкрепленные ничем, его могли бы «убить».
Первый матч он сыграл против «Зенита». У нас народу не хватало, пришлось попросить Родионова прислать кого-нибудь из дубля. Прислали Паршивлюка. И в субботу он вышел на замену в выигранном матче с питерцами. Не собираюсь называть себя оракулом, но если что-то вижу, не могу на это глаза закрыть. Рад, что не ошибся в нем, поверил в него, а он – в меня. Поэтому и говорю, что важно не только как в футболисте, но и как в личности не ошибиться. Это одна из главных черт в тренерской профессии.
Ни я, ни кто-то другой Егора из «Спартака» не выгонял. Просто человек не был готов играть за основной состав.
Свой выбор – «Химки» – он сделал сам. Хотя мог и доказывать свое право на возвращение в «основу», и завершить сезон в дубле, а с ним и карьеру – и ему устроили бы прощальный матч, а потом взяли бы на работу в клуб. Все эти варианты Титову предлагались, но он хотел играть и его просьба была выполнена. Так же как и Максима Калиниченко.
Хотя по мне лучше было бы, если бы Титов остался в «Спартаке». Потом в «Спорт-Экспрессе» была фотография в VIP-ложе Лужников. Два нормальных человека, Титов и Черчесов, увиделись и улыбнулись друг другу. Эта история – урок для обоих, развитие для обоих. Убедился в этом, прочитав интервью Егора, в котором он сам же сказал, что Черчесов результат давал – и дал бы его в 2008 году. Его же никто не заставлял так говорить, это сидело у него внутри! И думаю, что когда-нибудь мы опять будем вместе работать. Эмоции сходят на нет, люди начинают анализировать и приходят к верным выводам.
Доводилось слышать, что для опытных игроков, много сделавших для клуба, отправка в дубль – унижение. Но вратаря Черчесова в «Тироле» небезызвестный тренер Йоахим Лев тоже отправлял в резервный состав. Тогда у меня была тяжелая травма, и, когда он пришел, на вратаря Черчесова вообще не рассчитывал. Возраст, то да се…
А потом были пять матчей за дубль. В которых кое-что, видимо, ему доказал. И он вернул меня в «основу», и в том сезоне мы стали чемпионами Австрии. Недавно мы с ним общались, он сильно удивился, узнав, что сижу без работы. Если бы кто-то услышал этот наш разговор, то решил бы, что мы с главным тренером сборной Германии – братья. Но знали бы эти люди, что творилось у меня внутри, когда меня отправили в дубль. Однако ж – выдержал, доказал.
Еще раз повторяю: можно сто раз признаваться человеку в любви и при этом ничего для него не делать, а можно требовать – и делами доказывать свое уважение. Титов для меня никогда не был обычным футболистом. Прекрасно помню, как Егор первый раз со мной на поле вышел, на замену в матче Лиги чемпионов-1995/96 с «Русенборгом» в Лужниках. И он, его игра для меня – не пустой звук.
Не работая в «Спартаке» и читая его интервью, в каждой строчке я чувствовал неудовлетворенность, и хотелось понять, в чем дело. Потом пришел в клуб и увидел, что атмосфера там уже не та что раньше. Но это только верхний пласт. Дошел до контрактов. И обнаружил явное несоответствие того, что получает человек, его игре и вкладу в достижения команды. Тогда-то и понял причины отсутствия у него внутреннего комфорта.
Моя задача – это поправить. И не потому, что он когда-то играл и забивал или находится в «Спартаке» со школы. А потому что доказывает это игрой. Не помню цифры, но в 2007 году Егор и голов забил достаточно, и передач отдал, и многие из его голов были победными. И в межсезонье я настоял на подписании с Егором контракта, адекватного тому, что зарабатывали другие. Вот это – уважение к спартаковцу, это – не пустой треп. Как и в случае с Калиниченко, с которым сразу после серьезной травмы был на год продлен контракт, хотя у клуба было право сказать: «Спасибо, до свидания».
А то, что в новом сезоне в стартовом составе появился не Титов, а Павленко… Кто лучше готов – тот и играет, вот и всё. Егор говорил, что его опала началась после поражения от «Динамо», когда прошел слух о возвращении Романцева, он спросил о такой возможности врача Василькова, а тот передал этот разговор мне. Но потом Титов остался капитаном? Выходил на поле?
А в запасе оставался и до того, с первого же матча сезона. Тема возвращения Романцева к тому времени обсуждалась лет пять. И объяснять свой невыход на поле кознями и интригами, а не собственным уровнем игры – не показатель силы. Существуй реальные внутренние сложности, Титов сразу перестал бы быть капитаном, а может, вообще покинул бы команду. Но этого-то не было!