Убежден, что все было бы нормально. Днем раньше, днем позже игра наладилась бы. Не люблю ждать, но и терпению тоже надо учиться. И мне, и всем нам. Но мы не умеем терпеть и не хотим видеть объективных причин. Хотя это – не оправдание. Все равно ты должен – особенно в «Спартаке». И ты знаешь это.
Критиковали меня еще и за то, что отправил Веллитона на операцию не в Германию, а в Бразилию, где его «залечили» до конца сезона. Но я-то знаю, что это – суперклиника, и нашего форварда должны были там поставить на ноги. Моцарта там же оперировали, так он через месяц, когда еще даже не планировалось, полностью готовый к тренировкам вернулся! И Жедер – то же самое.
Плюс к тому, восстанавливаясь после травмы дома, Веллитон должен был приехать к нам в отличном психологическом состоянии. Представляете: бразилец, который до 2007 года никогда не играл за границей, один на операции и реабилитации в Германии? Каким бы он к нам вернулся, даже если был бы здоров?
Веллитон поехал не к какому-то знахарю, а к профессиональному спортивному врачу, которому доверяет. А тот операцию на паховых мышцах провел неудачно. Наверное, так бывает. Не готов комментировать, поскольку не врач. Но, клянусь вам, мы не посылали его абы куда, он четко знал, куда едет. Однако не сработало – и всё. С любым человеком такое может случиться.
Многие спартаковские фанаты, что там скрывать, не поняли решения по Титову. Но у меня никогда не было боязни разговора с ними. И, кстати, после тех 1:5, когда Лужники кипели и атмосфера была накаленной, вышел к ним и сказал все, что мог.
Встречались мы и после принятия решения. В Томске, накануне игры, через три недели после матча с ЦСКА. Спокойно поговорили, и после нашей победы, 1:0, многие извинились за выкрики, баннеры и так далее. Некоторые, правда, остались при своем мнении. Но не все понимают, что я не могу выносить сор из избы. Не так воспитан, чтобы рассказывать болельщикам о том, что творится на нашей «кухне», и тем самым перетягивать их на свою сторону.
Старался отвечать максимально корректно, но не мог говорить откровенно, потому что на мне, извините, брюки, а не юбка! Короче, получался замкнутый круг – такой же, как и с журналистами. Выйти из него можно было только делами, то есть результатами. И ведь в чемпионате мы из четырех матчей после поражения от ЦСКА (кстати, во всех них капитаном был Павлюченко) не проиграли ни одного – две победы и две ничьи.
Но потом случился матч с киевлянами.
Нужно быть объективным: после такого поражения, как 1:4 дома от киевского «Динамо», спасибо тебе никто не скажет. И ты сам себе спасибо не скажешь – при всем желании.
Что произошло? Соперник в этот период оказался более подготовленным. Мы по-прежнему были без троих быстрых футболистов, многое определявших в игре. После гола, который забил на четвертой минуте Баженов, нужно было не уступать ни сантиметра, дать сопернику почувствовать, что мы, образно говоря, схватили его за горло. Не удалось. Пропустили в середине тайма ответный – и пошло-поехало. Не мы первые сыграли неудачный матч, не мы последние.
После матча был спокоен. И ни в какую отставку подавать не собирался. Иногда лучше проиграть 1:5 или 1:4, чем 0:1 или 1:2. Чтобы окончательно лишиться иллюзий и четко выбрать путь, которым идти дальше. Этот путь был выбран только мной. Надо было делать следующие шаги в строительстве новой команды. Но мне их сделать не дали. Хотя в чемпионате, повторяю, мы делили с «Амкаром» третье место и лишь на пять очков отставали от лидера – «Рубина».
Решение принял Валерий Карпин, заступивший к тому времени на пост генерального директора. И он, и Федун попрощались со мной нормально, уважительно. Цивилизованно расстались и с футболистами. На следующий день приехал в Тарасовку, собрал команду, сказал несколько слов. Поблагодарил, потому что хорошего было больше, чем плохого. Но был очень краток, ведь с того дня им надо было уже другого человека слушать.
Не думал о том, что увольнение Шавло и назначение Карпина могут по мне ударить. У тренера простая работа – выигрывать матчи, не надо ему ни о чем таком думать. Что касается Шавло, то не понимаю, когда говорят, что он меня лоббировал. Меня взяли в клуб, когда он был гендиректором – вот и все. Сначала на должность спортивного директора, потом – главного тренера. И всех этих российских выражений – «в связке» и так далее – не понимаю. Делал свое дело, а что и зачем происходило на более высоких этажах клубной власти, судить не мне.
С Карпиным в бытность игроками у нас были хорошие отношения. И в мою бытность спортивным директором мы встречались в Виго. Ужинали втроем – с Валерой и Димой Поповым. Так что никаких конфликтов между нами не было. А уж пришел ли Карпин с изначальным намерением поменять тренера или нет – знает только он, обсуждать догадки – это не ко мне. Расстались спокойно – и колкостями через прессу, если заметили, потом не обменивались.
Карпин говорил в интервью, что разговор получился сложным. Но когда человек приезжает объявить об отставке, разговор не может быть легким. Не каждый же день такое происходит. Ничего особенного не было. Мы не дискутировали. Он сказал, что решение принято, причина – отсутствие результатов. Все. А раз принято, то зачем обсуждать?
И обратите внимание: Титова Карпин не вернул, хотя такая возможность была. Так что, может, уважаемые болельщики, Черчесов не так уж и не прав был? Тогда уж будьте последовательны в своих оценках!
Мне понравилось, как Карпин отреагировал на уход Быстрова, сказав в интервью, что все равно пошел бы с Володей в разведку. И я бы пошел. Надо уважать решение другого. Сам я, будучи игроком, посреди сезона не ушел бы в конкурирующую команду, но его не осуждаю. Мы живем в сегодняшнем мире, который надо воспринимать как данность, – тут Карпин, безусловно, прав.
Мы с Валерой встретились в 2009-м на матче, посвященном пятидесятилетию Черенкова и Хидиятуллина. Играли в одной команде. Улучили минутку, отошли в сторону и нормально пообщались. С моей стороны никаких вопросов нет, с его – не знаю, но, надеюсь, тоже.
Если за что-то берусь, то готов к ответственности. В той ситуации, которая сложилась в 2008 году, не мог ответить за результаты сезона, потому что мне не дали доработать его до конца. За поражение от киевлян – да, отвечаю целиком и полностью. Надо быть утопистом, чтобы заявить, что я бы поехал на ответный матч в столицу Украины и мы победили бы, допустим, 5:1. Будучи адекватным человеком, этой глупости никогда не скажу.
А по чемпионату ответить мне, по большому счету, не за что – потому что не знаю, какое место мы бы заняли. В предыдущем стали вторыми – это мне известно точно. Ни об одном годе во главе «Спартака» не могу сказать: этот сезон – мой, спрашивайте меня за него от и до. И это единственное, что меня гложет.
Вместо меня пришел Лаудруп, команда стала собираться на домашние матчи в день игры. И тут же заговорили о том, что Черчесов на сборы сажал, и это плохо – за границей не сажают. И к каким это привело результатам?
Вы думаете, у меня в Австрии команда была на сборах? Никогда в жизни. Приезжали прямо на игру. И не потому, что там все профессионалы, а здесь любители. А потому, что в Инсбруке есть возможность за десять минут доехать от дома до стадиона. А к чему пришли в «Спартаке»? К тому, что при Карпине команда опять за день до матча стала садиться на сбор в Тарасовке. Кстати, на две ночи я вообще ни разу «Спартак» не запирал.
Вынужден вернуться к теме объективности оценок. В первом туре чемпионата-2009 «Спартак» Лаудрупа сыграл дома вничью с «Зенитом» – 1:1. Годом ранее в Питере против того же «Зенита», шедшего к победе в Кубке УЕФА, при мне завершили матч нулевой ничьей. Да, играли от обороны, но с тем «Зенитом» и при нашем составе по-другому результата было не достичь. Так вот, мы за ту игру получили в свой адрес в основном критику, а тут все начали восклицать: «Новый ”Спартак“!», «Суперкоманда!» И давай Черчесова на контрасте вспоминать. Прошло четыре тура, Лаудрупа уволили, и о новом «Спартаке» никто почему-то не вспоминал. Хотя и Алекс пришел, и Веллитон был здоров.
Лобановский правильно говорил: «Коллективной ответственности не бывает, коллективной бывает только безответственность». И ты должен отвечать как за свои ошибки, так и за все хорошее, что сделал. Но как можно прийти к окончательным выводам, если полного сезона так и не отработал?
После отставки смотрел футбол, систематизировал впечатления и знания, ездил на международные тренерские семинары. Надо было развиваться. До сорока лет работал без перерыва – можно было два года и не поработать. Зато получил возможность оглянуться, проанализировать сделанное и несделанное. Самой большой ошибкой было бы сразу после «Спартака», толком не отдышавшись, принять команду. Хотя телефон звонил… Но, не разобравшись со старым багажом, браться за новое дело нельзя. Люди же хотят, чтобы ты был на сто процентов перевооружен.
Каким вижу ближайшее будущее «Спартака»? В профессиональном футболе ответа на этот вопрос быть не может. Приводил в пример футболистам профессиональный бокс, особенно в тяжелом весе: тебе все кажется радужным, но «лампочка» в глазах может выключиться в любую секунду. И в футболе – так же. Нельзя, чтобы тренеру все хотя бы на секунду показалось радужным.
За любую команду, которую покинул, переживаешь. Но для меня «Спартак», в котором провел в общей сложности четырнадцать лет, – нечто гораздо большее. Это моя родная команда. И не важно, кто тренер, кто игроки, любят меня болельщики или нет. Это «Спартак»!
В зеркало смотрю, не опуская глаз, – значит, и внутри ощущаю себя спокойно. Судьба есть судьба. Пять раз в «Спартак» приходил – даст бог, и в шестой однажды приду.
И добьюсь большего, чем в пятый. Потому что буду сильнее.
За дюжину лет, прошедшую с того разговора, шестого пришествия Черчесова в «Спартак» не случилось. Но что-то мне подсказывает, что выход возглавляемой им сборной России в четвертьфинал ЧМ-2018 компенсировал эту незадачу.