тать с затонувшей лодки необходимые припасы, соорудить устройства для сбора дождевой воды, наловчиться ловить рыбу без удочки… выживать, одним словом.
Или возьмём историю о шведском искателе приключений Ёране Кроппе. В октябре 1995 года он покинул столицу Швеции Стокгольм на велосипеде и отправился на нём к подножию горы Эверест, куда добрался к апрелю 1996-го. Он поднялся на Эверест, достиг его вершины без кислородной маски и помощи со стороны шерп. А затем спустился с горы и погнал обратно на велосипеде в Швецию. Если бы кто-нибудь предложил вам поучаствовать в подобном диком приключении, вы бы наверняка сказали: «Это невозможно!» или «Ты сумасшедший!» Как выяснилось, это не невозможно. Это сложно – очень сложно, – но реализуемо при правильном стечении обстоятельств. Клише на самом деле правдиво: было бы желание, а способ найдётся. Кажущиеся непреодолимыми препятствия, с которыми вы сталкиваетесь в бизнесе, спорте, на тренировках, в вопросах здоровья и отношений с другими людьми, гораздо проще и посильнее, чем вам представляется.
Последние две экспедиции, о которых я хочу упомянуть, не были единичными подвигами вроде восхождения на Эверест и не произошли по случайности, как катастрофа, постигшая Каллахана в море. То были тщательно спланированные исследовательские экспедиции, одна из которых была сосредоточена на изучении американского Запада, а другая концентрировалась на Антарктике. Первой была экспедиция Льюиса и Кларка, с которой многие из вас знакомы ещё со школьной скамьи. Организованная тогдашним президентом США Томасом Джефферсоном после Луизианской покупки, она стала первой крупной экспедицией по изучению и составлению карт территорий Соединённых Штатов за рекой Миссисипи. Капитан Мериуэзер Льюис, младший лейтенант Уильям Кларк и группа других мужчин начали свой путь в Сент-Луисе, Миссури, откуда на каноэ проследовали через Миссури, Небраску и Великие равнины до самого побережья Тихого океана в Орегоне, после чего возвратились по пройденному пути домой. Они ушли в поход в мае 1804 года и вернулись домой в сентябре 1806-го.
Удивительно, что за всё время их путешествия, растянувшегося на два с половиной года, они потеряли лишь одного сержанта, ставшего жертвой аппендицита. Но когда первопроходцы только собирались исследовать новые территории, их примитивным картам не хватало точности, что приводило к проблемам на каждом повороте. Доклад о более раннем походе на запад, имевшийся в библиотеке Джефферсона, намекал на то, что Льюис и Кларк каким-то образом смогут протащить каноэ от реки Миссури к реке Колумбия. Но к сожалению, на их пути встали Скалистые горы. И это был лишь один из множества вызовов, с которыми пришлось столкнуться этим отважным и безрассудно смелым исследователям. Зимы в те годы были чрезвычайно суровыми, запасы скудными, а местное население неисследованных территорий часто проявляло враждебность по отношению к непрошеным гостям с востока.
Льюис и Кларк внесли огромный исторический вклад, нарисовав 140 карт местности, описав свыше 200 растений и животных и открыв более 70 местных племён. Ничего из этого не произошло бы, если бы они сами и их люди не были живыми олицетворениями спартанского характера. Эти люди не имели ничего общего с теми, кто сейчас ездит в супермаркеты в кондиционируемых автомобилях, чтобы там приобрести произведённые на фабриках продукты. Сегодня прохождение этапа Ironman видится нам каким-то феноменальным достижением: 2,4 мили вплавь, 112 миль на велосипеде и 26 миль бегом. Или взять марафон: люди тренируются по полгода, чтобы пробежать его один раз, а когда добегают до финиша, чувствуют, что это достижение – крутейшее в их жизни. А вот Льюису и Кларку приходилось делать то же самое почти каждый день на протяжении двадцати восьми месяцев.
Другими словами, всё относительно. К тому времени как я добежал до финиша на своём первом Ironman, я уже имел опыт участия в восьми десятидневных гонках на выносливость, поэтому Ironman показался мне лёгкой прогулкой. На него ведь ушло «всего» двенадцать часов. Я думал: «Это невероятно. Это ведь так легко!» На контрасте, если бы самым изнурительным испытанием в моей жизни был бы пеший поход в супермаркет, находящийся в четверти мили от дома, Ironman показался бы мне невероятно грандиозным препятствием. Я и близко не был спортсменом от природы и никогда даже не думал, что смогу пробежать Ironman, когда только услышал о нём. Но после участия во всех этих многодневных приключенческих гонках я знал, что смогу. Всё зависит от мировоззрения.
Имея такой опыт за плечами, вы уже не будете испытывать смятение, столкнувшись с проблемами в реальной жизни. Без этого опыта мы имеем взрослых людей, восклицающих: «О боже мой! Дети кричат. Сумка с продуктами порвалась. Какой ужасный день! Сегодня не день, а гребаная катастрофа». Катастрофа? Да мы понятия не имеем, что такое гребаная катастрофа. Многие люди неоправданно считают, что имеют право на обладание вещами вроде дорогих автомобилей, потребительской электроники и других предметов роскоши, хотя на самом деле вовсе не обязаны заявлять на них свои права. Это печально, но так эволюционировало наше общество.
Представьте себе жизнь 150 лет назад. Утром, пока вы пытались раздобыть поленьев для растопки печи у себя дома, за вами погнался медведь. Лиса съела вашу курицу. Теперь вам нужно починить забор, чтобы это не повторилось. Ах да, постойте-ка, у вашего сына развилась пневмония, так что теперь вам придётся пешком пройти восемьдесят миль, чтобы достать ему лекарство. Звучит сурово, но я считаю, что каждому человеку нужно немного пострадать. Болевой порог, восприимчивость к препятствиям и невзгодам раньше были куда выше, чем в наши дни. На наших трассах для Спартанских гонок мы пытаемся воссоздать эти препятствия из давно минувших дней.
Когда читаешь дневники Льюиса, Кларка и их людей, не видишь в них рассуждений о депрессии, несмотря на суровые испытания, выпавшие на их долю. Они были слишком заняты выживанием, чтобы отвлекаться на хандру. А сегодня депрессия очень широко распространена в нашем обществе, в том числе и среди обеспеченных слоёв населения. Всё это материальное богатство не сделало людей счастливыми.
Ни одно другое приключение не резонирует так со спартанскими, как Имперская трансантарктическая экспедиция, предпринятая сэром Эрнестом Шеклтоном и его командой в октябре 1914 года. Если бы у Спартанской гонки был святой покровитель, им бы стал Шеклтон. Он сумел натворить удивительных дел за годы своей жизни и был посвящён в рыцари за свои подвиги, но одно из его достижений выделяется на фоне всех остальных как подлинное воплощение спартанской жизненной философии.
Дважды Шеклтон безуспешно пытался стать первым человеком, добравшимся до Южного полюса Земли. К несчастью для него, в 1911 году один норвежский исследователь опередил его в этой гонке. Такое поражение могло бы сломить дух многих. Люди помнят только тех, кто добирается куда-то первым и там водружает свой флаг. Имя парня, который приходит вторым, легко забывается. Сможете ли вы назвать мне имя исследователя, добравшегося до Нового света после Христофора Колумба? Даже в случае с высадкой на Луну мы помним именно Нила Армстронга, первым ступившего на поверхность земного спутника, хотя вместе с ним было ещё двое астронавтов.
Всё ещё ощущая эмоциональную привязанность к Антарктике, несмотря на постигшее его разочарование (а может, и благодаря ему), 40-летний на тот момент Шеклтон придумал себе утешительный приз: он нацелился на то, чтобы стать первым человеком, пересёкшим ледяной континент от края до края через Южный полюс. Ему нужно было собрать команду из двадцати восьми человек (включая его самого) для каждого из двух кораблей. Один корабль должен был высадить его вместе с командой у одной оконечности Антарктики, а другой корабль с командой поддержки должен был отплыть к другой части континента. Эти люди должны были оставить припасы на всём протяжении пути, который должен был стать финишной прямой для команды Шеклтона, а после подобрать его людей на борт – если всё пойдёт по плану, разумеется.
Никто не смог бы обвинить Шеклтона в том, что он занимается недобросовестной рекламой, учитывая то, каким был текст размещённого им объявления:
ТРЕБУЮТСЯ МУЖЧИНЫ!
ДЛЯ ОПАСНОГО ПУТЕШЕСТВИЯ. НИЗКИЕ ЗАРПЛАТЫ, ЛЮТЫЙ ХОЛОД, МНОГИЕ МЕСЯЦЫ ПОЛНОЙ ТЕМНОТЫ, ПОСТОЯННАЯ ОПАСНОСТЬ, ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЦЕЛОСТИ И СОХРАННОСТИ КРАЙНЕ СОМНИТЕЛЬНО. ПОЧЁТ И ПРИЗНАНИЕ В СЛУЧАЕ УСПЕХА.
Эрнест Шеклтон
На объявление откликнулось пять тысяч человек, из которых были отобраны пятьдесят шесть. Также к экспедиции присоединились шестьдесят девять канадских ездовых собак – это решение позже спасёт команду Шеклтона от гибели, хотя даже он сам едва ли предполагал, каким именно образом.
Отплыв из Буэнос-Айреса, корабль Шеклтона «Эндьюранс» спустя шесть недель плавания подошёл к земле Антарктики на расстояние сотни миль, после чего застрял. Его со всех сторон окружали паковые льды, плавающие на поверхности океана и превращающие его в огромную форму для льда. Теплая погода, способная растопить лёд, должна была наступить лишь весной, до наступления которой оставалось ещё много месяцев. Никто не знал точного местонахождения корабля, равно как и затруднительного положения, в котором он оказался, да и в любом случае ни на какую помощь извне эти севшие на мель моряки рассчитывать не могли. Никто в здравом уме не стал бы отправляться в эти края, даже если бы имел такую возможность.
Десять месяцев спустя дрейфующий лёд смял корабль. Люди бросили его по приказу Шеклтона. Они обустроили лагерь на огромном ледяном «плоту», взяв с собой лишь толику припасов из тех, с которыми отправлялись в экспедицию, и всего три спасательные шлюпки из имевшихся четырёх. Их существование на льдине предполагало охоту на пингвинов и тюленей в условиях практически полной темноты. Шеклтон несколько раз пытался совершить пешие марш-броски со льдины, для успеха каждого из которых требовалось преодолеть расстояние в сотни миль, – и всякий раз терпел неудачу. Эти попытки поставили людей в ещё более уязвимое положение, чем прежде, с ещё меньшим количеством припасов. В итоге участники экспедиции принялись отстреливать собак и есть их мясо, чтобы не умереть с голоду.