PIPILI, M. (1987) Laconian iconography of the Sixth Century B.C., Oxford
POLIGNAC. F DE (1995) Cults, Territory and the Origins of the Greek City-State, 2nd edn, Chicago [French original 1984]
POMEROY, S.B. (1976) Goddesses, Whores, Wives and Slaves: women in classical antiquity, London
POMEROY, S.B. (1997) Families in Classical and Hellenistic Greece. Representations and realities, Oxford
POMEROY, S.B. (2002) The Women of Sparta, New York
POMEROY, S.B. (1991) ed. Women's History and Ancient History, Chapel Hill, NC, & London
PORALLA, P. & A.S. BRADFORD (1985) A Prosopography of Lacedaemonians from the earliest times to the death of Alexander the Great, (X–323 B. C.)/Prosopographie der Lakedaimonier bis auf die Zeit Alexanders des Grossen, 2nd edn, Chicago [original German edition, 1913]
POWELL, A. (1989)'Mendacity and Sparta's use of the visual' in Powell ed. 1989: 173–192
POWELL, A. (2001) Athens and Sparta. Constructing Greek Political and Social History to 323 BC, 2nd edn, London
POWELL, A. (1989) ed. Classical Sparta: techniques behind her success, London & New York
POWELL, A. (1995) ed. The Greek World, London & New York
POWELL, A. & S. HODKINSON (1994), eds. The Shadow of Sparta, London & New York
PRESSFIELD, S. (1998) Gates of Fire, New York
RAWSON, E. (1969) The Spartan Tradition in European Thought, Oxford [repr. 1991]
STE. CROIX, G.E.M. DE (1972) The Origins of the Peloponnesian War, London & Ithaca
STE. CROIX, G.E.M. DE (1983) The Class Struggle in the Ancient Greek World. From the Archaic Age to the Arab Conquests, corrected impr., London & Ithaca [original 1981]
SCANLON, T.F. (1988)' Virgineum gymnasium: Spartan female and early Greek athletics' in W.J. Raschke ed. 1988: 185–216
SCANLON, T.F. (2002) Eros & Greek Athletics, New York
SCHAPS, D.M. (1979) Economic Rights of Women in Ancient Greece, Edinburgh
SCHNAPP, A. (1997) Le chasseur et la cite. Chasse et erotique dans la Gruce ancienne, Paris
SHIPLEY, G (2000) The Greek World after Alexander 323–30 BC, London & New York
SHIPLEY, D.R. (1997) Plutarch's Life ofAgesilaos, Oxford
STARR, C.G. (1965)'The credibility of early Spartan history' Historia 14: 257–72 [repr. in Starr 1979: 144–59]
STARR, C.G. (1979) Essays on Ancient History. A Selection of Articles and Reviews, ed. A. Ferrill & T.Kelly, Leiden
STAVELEY, E.S. (1972) Greek and Roman Voting and Elections, London & New York
STRASSLER, R.B. (1996) ed. The Landmark Thucydides, New York
STEINHAUER, G. (1978) The Museum of Sparta, Athens
STEWART, A. (1997) Art, Desire and the Body in Ancient Greece, Cambridge
SVENVRO, J. (1993) Phrasikleia. An Anthropology of Reading in Ancient Greece, Ithaca [French original 1988]
TALBERT, R. (1988) ed. Plutarch on Sparta, Harmondsworth
TIGERSTEDT, E.N. (1965–78) The Legend of Sparta in Classical Antiquity, 3 vols., Stockholm, Uppsala & Goteborg
TOD, M. N. (1933)'A Spartan grave on Attic soil' Greece and Rome 2: 108–11
TURNER, F.M. (1981) The Greek Heritage in Victorian Britain, New Haven & London
VERNANT, J.-P. (1991)'Between shame and glory: the identity of the young Spartan warrior' in Mortals and Immortals. Collected Essays, ed. F. Zeitlin, Princeton: 220–43
VIDAL-NAQUET, P. (1968)'The Black Hunter and the origin of the Athenian ephebia' Proceedings of the Cambridge Philological Society n.s. 14: 49–64 [repr. in Vidal-Naquet 1986a: 106–28]
VIDAL-NAQUET, P. (1986a) The Black Hunter. Forms of Thought and Forms of Society the Greek World, trans. A. Szegedy-Maszak, Baltimore & London
VIDAL-NAQUET, P. (1986b)'The Black Hunter revisited' Proceedings of the Cambridge Philological Society ns. 32: 126–44
WEST, M.L. (1993) ed. Greek Lyric Poetry, Oxford
ZWEIG, B. (1993)'The only women to give birth to men: a gynocentric, cross-cultural view of women in ancient Sparta' in M. de Forest ed. Women's Power, Men's Game: Essays in Classical Antiquity in honor of Joy King, Wasconda, IL: 32–53
Фермопилы: Битва, изменившая ход истории
Посвящается
младшим сотрудникам факультета классики Кембриджского университета и памяти Бехназа Назханда (скончался 7 июля 2005 г.)
Предисловие
Геродот из Галикарнасса собрал и записал эти сведения, чтобы прошедшие события с течением времени не пришли в забвение, и великие и удивления достойные деяния, как эллинов, так и негреческих варваров не остались в безвестности, в особенности же то, почему они вели войны друг с другом.
Вскоре по завершении моей предыдущей работы об Александре III, «Великом» царе Македонии, и готовясь к написанию этой книги, я посетил Фермопилы. Я начал с того, что наметил маршрут Александра Великого, изменившего большую часть известного мира, затем обозначил то место, где немногочисленные воины защищали узкое ущелье, изменив ход истории. Задача была сходной во многих отношениях — оценка свидетельств очевидцев, последствий, скрытого смысла и значения — но в Фермопилах грандиозное событие произошло в одном конкретном пункте — тут «свобода» была добыта ценой самоубийства.
«Горячие ворота» — таков смысл слова «Фермопилы» по-древнегречески — представляют собой узкое ущелье в северо-центральной материковой Греции. «Воротами» ущелье названо потому, что оно было естественным и очевидным путем прохода любой вторгшейся с севера армии, стремящейся нанести поражение силам центральной или южной Греции. Они назывались «горячими», потому что там до сих пор находятся поблизости целебные серные источники. Именно там в августе 480 года до Р.Х. «немногочисленные» древние греки, представлявшие маленькую нерешительную группировку греческих городов, возглавляемых элитной армией из Спарты, единственного самого сильного греческого полиса, или города-государства, героически выстояли против огромных персидских сил вторжения.
Удручает тот факт, что сегодня «Национальное шоссе», связывающее Афины со вторым греческим городом, Фессалониками в Македонии, устремляется прямо через это глубоко историческое место. Существенные изменения в геоморфологии региона также не очень способствуют воссозданию в воображении древней картины. С пятого столетия до Р.Х. там произошло по крайней мере два значительных землетрясения; кроме того, аллювиальные отложения реки Сперхей заставили море отступить примерно на пять километров к северу. Таким образом, то, что некогда представляло собой узкую (шириной 20–30 метров) горную теснину, у одного края которой ревело море, превратилось в шоссе, проходящее через довольно широкое береговое плато, а звук моря — в приглушенное расстоянием мягкое бормотание (при этом, если оно не утопает в реве грузовиков и прочего проносящегося мимо автотранспорта).
Современные памятники Леониду и другим погибшим здесь грекам в отчаянной битве 480 г. до Р.Х. были впервые воздвигнуты у Национального шоссе в середине 1960-х годов греческим правительством с помощью американских средств. Это произошло вскоре после опустошительной гражданской войны (1946–1949), в которой погибло по меньшей мере полмиллиона греков. Этот внутренний конфликт, в свою очередь, последовал сразу же за периодом жестокой оккупации странами Оси, сначала Италией, а затем нацистской Германий (1941–1944), несмотря на героическое сопротивление греков во второй половине 1940 г., которое напрашивается на сравнение именно с отчаянной храбростью их предков в 480 г. до Р.Х.
Очевидно, что в то время была потребность в утешительном бальзаме в виде памятника людям, героически отдавшим жизни, противясь иностранному вторжению и попытке завоевания. Монументы, добавленные после середины 1950-х годов, воистину все еще вполне способны будить воспоминания и чувства. Но если вы выехали на Национальное шоссе, то обнаружите еще большую награду для изучающего 480 г. до Р.Х. Поблизости находится то, что было почти безошибочно отождествлено с тем невысоким холмом, на котором царь Спарты Леонид и его немногочисленный отряд спартанцев героически держали последнюю линию обороны против персов царя Ксеркса Великого. Если вы поищите в зарослях покрывающего местность кустарника, то найдете еще один памятник, установленный горизонтально и украшенный соответствующим образом зеленым лаконийским камнем (lapis lacedaemonius) из местности к югу от Спарты. Этот памятник поэтичен как в буквальном, так и в метафорическом смысле: на нем начертана копия эпитафии в две строки, сочиненной двадцать пять столетий назад тогдашним панегиристом Симонидом, сыном Леопрепа, с острова Кеос. В обычном переводе он звучит так:
Поведай, о путник, спартанцам,
Что здесь полегли мы, их законам покорны.
Покорность и свобода, самоубийственная жертва… Фермопилы — место, иллюстрирующее парадоксальные культурные ценности спартанцев, которые и теперь требуют разъяснений не меньше, чем в те времена, когда великий царь Ксеркс в недоумении выслушивал рассказ о свирепых воинах, расчесывавших волосы, готовясь к красивой смерти.
В книге «Александр Великий: В поисках нового прошлого» я рассматривал заключительный акт одной из величайших драм в истории Среднего Востока — завоевание Александром некогда могущественной Персидской империи Ахеменидов, основанной Киром II, тоже «Великим», около 550 года. В этой работе я возвращаюсь на полтора столетия назад к этой империи, когда она была на вершине своего могущества. В 334 году Александр вторгся в азиатскую Персидскую империю из европейского «запада», из Северной Греции. В 480 году Великий царь Персии Ксеркс вторгся в Европу — то есть в Грецию — в той же самой точке, только с востока. В самой широкой исторической перспективе в этом конфликте в действительности выделяется культурный аспект противостояния «Восток — Запад». Так и должно быть. Геродот, наш первый и лучший историк того, что я называю греко-персидскими войнами, сам смотрел на вещи с этой точки зрения, и я стремлюсь в отдалении следовать его путем.