Закрепив лестницу Ника, вытолкала практически голую девочку на мороз, ну как мороз, в Яме температура не опускается ниже минус пяти, да и снег явление редкое, однако сейчас стояла самая холодная погода из возможных. И даже Ника признавала, что без мантии сохранившей остатки бытовых, согревающих чар она бы сильно мерзла, не смотря на весь свой опыт, а уж эта новенькая. Но жалости не было, каждый сам выбирает свою судьбу, выполняй она хоть элементарные приказы и получила бы нормальную мантию, а так ее надо лечить от глупости. Ничего вон, сколько жира наела со своей "любящей" семьей, глядишь до вечера не замерзнет, а там мусорщики могут и поделиться чем-нибудь своим, если заработает.
Оказавшись на улице Ника без задержек схватила девчонку за волосы и побежала к месту работы второй бригады, несчастной ничего не оставалось как бежать следом. Через пять минут Ника прибежала к группе взрослых мужчин, растаскивающих свежую кучу мусора в поисках полезностей. При этом они косились на крутящихся рядом полуметровых крыс с явной опаской и вожделением. Они бы с удовольствием съели именно серого конкурента, но тронь хоть одну и на тебя набросится вся стая, да и запрещено мусорщикам, охотится на крыс, карают за это строго.
На появление у груды мусора Ники отреагировали как крысы, так и оборванцы, причем абсолютно одинаково, и те и другие знали, что она тут хищник и хозяйка. Но если крысы смогли попрятаться по норам, то двенадцать оборванцев, дрожа от страха, замерли перед девушкой опустившись на колени, демонстрируя покорность хозяйке земли. Среди мусорщиков при ближайшем рассмотрении оказалось двое ребятишек лет шести, жмущихся к своей матери, старухе лет тридцати пяти и без того уже задержавшейся на этом свете, в Яме дольше не живут.
Ника не без самодовольства осмотрела склонившихся мужчин, в том, что они бояться ее, нет ничего удивительного, они мусорщики, и всю жизнь прожили мусорщиками. Трусы, которые выбрали удел копаться в помоях и никогда не прикасаться к ножу, в обмен на это мусорщики получают гарантии жизни, их могут бить унижать, но, ни в одной разборке банд никогда не убивают мусорщиков, таковы традиции.
– Принимайте пополнение. – Сказала Ника, швырнув на землю уже посиневшую от холода девчонку. – Теперь с вас тринадцать норм.
– Атаманша, но дети, же за половину. – Осмелился возразить один из мужчин, лишенный больших пальцев, что свидетельствовало о том, что он не всегда был мусорщиком.
– Дети за половину, а толстуха за две. Или не согласны и мне в пятую ее отдать? Думаю, там с радостью примут.
Девять мужчин подняли взгляды на девочку и чуть ли не хором высказали свое согласие, да еще и поблагодарили за такой подарок, ведь в их бригаде единственной женщиной была старуха. Мусорщикам, конечно разрешалось перемещаться по территории банды к другим группам, ради общения и прочего, но иметь в своем отряде такое сокровище намного выгоднее чем бегать к пятым.
– Где Левша?
– Смотрящий у костра греется.
– Ясно! – Усмехнулась Ника и пошла к костру.
Едва она отвернулась, как один из мужчин подскочил, содрал с даже не возражающей старухи одежду и закутал в нее все еще рыдающую девчонку. Ника улыбнулась краешком губ. Хоть она и истеричка, но атаманша сделала так, чтоб она не пропала по-глупому и хоть первое время жила без лишних трудностей. Это в первой бригаде из малолеток её бы заставили пахать не просто как все, а еще и за всех, как самую слабую, и долго бы она не протянула. А тут о ней будут заботиться, и работать даже не потребуется, чтоб ноги раздвинуть много сил не требуется. Она еще спасибо скажет! А вот вторая бригада уже завтра наверняка с тринадцати норм перейдет на двенадцать, старуха явно зажилась, слабая стала, а сейчас еще и бесполезная.
Всего на территории Ники трудилось пять бригад мусорщиков, общим числом в пятьдесят три человека и за каждой бригадой присматривал один из членов ее банды. Смотрящие не только следили за тем, чтоб мусорщики не филонили и не крысятничали, тут и по результатам труда все было видно. Основной задачей смотрящих была охрана мусорщиков от зверья. Крысы никого не трогали, если их не злить, но довольно часто среди серой массы появлялись выродки, раза в три больше обычных и крайне агрессивные, надрасывающиеся как на крыс, так и на людей. Трусливые мусорщики от такой угрозы если и отобьются, то пару человек точно потеряют, потому и нужны храбрые и умелые бойцы поблизости.
Левша, явно халтурила, и вместо присмотра дрыхла у костра, даже не заметив появление Ники. За такое ее саму следовало бы хорошенько побить, но член банды это не какой-то мусорщик, тем более, сейчас. У Ники всего пять смотрящих в то время как на территории Клыка больше десяти и атаманше нужны все силы бодрые и готовые к драке чтоб закончить захват!
– Атаманша! – подскочила, услышав шаги, худая высокая девчонка чуть старше атаманши.
Она была одета в истрепавшуюся мантию, до колен, с огромной дырой, сквозь которую было видно правую грудь, голени замотаны тряпьем, а на талии болтался широкий пояс, на котором висел нож.
Ника, молча, продемонстрировала отрезанную голову Клыка. Левша округлила глаза, присвистнув и уважительно прицокнула языком.
– Одноглазый и Шепелявый кончились, но мы положили весь костяк Клыка и его самого, собирай смотрящих, идем брать территорию и хабар немедленно! Ты двигаешься отсюда вдоль старого завала, встречаемся у большого камня!
– Поняла! – Возбужденно от открывшихся перспектив заявила Левша, и засверкала грязными пятками уносясь выполнять поручение.
Ника тоже не стала задерживаться и побежала к следующей точке работы своих мусорщиков. Уже спустя полчаса атаманша в сопровождении пятерки своих подчиненных старшему из которых было чуть больше восемнадцати, двигалась по территории банды Клыка. Примерные районы промысла были давно и хорошо известны, потому атаманша со своей бандой быстро выходила к мусорщикам, окружая их, и демонстрируя смотрящему голову Клыка, при этом выразительно сверкая ножом.
Нику знали, а столь грозный трофей поднимал ее боевые возможности до немыслимых высот, так что первые двое смотрящих один из которых был двухметровым взрослым мужиком, в солидном возрасте сдались без боя, отбросив оружие. Банды не часто схватываются всерьез, но уж если голова лидера слетела с плеч, причем не из-за внутренних разборок, а под давлением внешней силы, то у проигравшей стороны есть два пути, либо самим стать быстро остывающим мусором, либо лишиться больших пальцев на руках и попасть в касту мусорщиков, без права повышения. Опытные смотрящие оценив расклады, посчитали, что уж лучше жить мусорщиком, чем погибнуть за уже мертвого атамана. Они бы с удовольствием и Нике присягнули, но подобный переход традициями не приветствовался, за счет чего намного усиливалась верность бандитов именно своему атаману и банде, ведь в случае поражения в чужую группу их примут только без пальцев.
Для добытчиков от смены хозяина почти ничего не менялось, порядки у всех одинаковые, скорее даже наоборот это шанс подняться до смотрящих. Если у тебя еще все пальцы на руке и достаточно смелости, потому они только радовались, и без напоминаний, подхватывали под руки свежепокалеченных смотрящих, желая проследить, чтоб те глупостей не натворили и не предупредили своих бывших дружков.
На третьей группе все случилось немного по-другому, тут охранником была Горбунья, широко известная подпевала Клыка. Мелкая, скрюченная девушка лет семнадцати, с огромным горбом над левой лопаткой. Ростом она была едва больше метра, и еще на половину торчал горб, но силищи в ней было не меряно. Она сдаваться не пожелала, даже увидев голову своего атамана, и с рычанием прыгнула на Нику, размахивая ножом.
Девушка ловко отпрыгнула, залепив подцепленным ногой снегом прямо в лицо коротышке, и пока та пыталась проморгаться вогнала нож по самую рукоять в горб уродке.
– Давно хотела проверить, из чего он состоит! – Разорвав дистанцию, хищно улыбнулась она, подначивая противницу. Удар ножом в горб, доставил ей определенные неудобства, но не более того и она бросилась в новую отчаянную атаку, пригибая голову к самой земле, и стараясь дотянуться до ног Бешеной и пользуясь своей силищей разорвать ее на куски.
Но мало иметь силу, куда важнее быть ловким и быстрым. Ника просчитала ее маневр, и, оттолкнувшись ногой от кучи мусора, приземлилась прямо на горб, едва ли не стелящейся по земле противнице. Ника игралась с неуклюжей противницей демонстрируя свое полное превосходство, как своей банде, так и мусорщикам, безмолвно наблюдающими за поединком.
Горбунья не устояла, приняв на спину дополнительный груз, и распласталась на земле, а Ника не задерживаясь еще раз, подпрыгнула и впечатала свои босые заскорузлые пятки в поясницу врага. Раздался жуткий хруст, и болезненный стон Горбуньи.
– Тварь, – Прохрипела горбунья, понимая, что проиграла и не чувствует ног. – Все равно ты сдохнешь, пойдешь на корм крысам, ты…
Дальнейшие проклятья потонули в бульканье, разговаривать с перерезанным горлом проблематично. Презрительно сплюнув на труп, Ника с бандой продолжила свой рейд, но толи проклятья умирающей сработали, толи просто удача отвернулась, но на четвертой группе смотрящего схватить не удалось. Он оказался очень шустрым и сообразительным, выскользнув из окружения.
Эффект внезапности стремительно иссякал, но Ника все же воспользовалась его остатками бросившись к ближайшим кучам мусорщиков и прежде чем вся банда Клыка успела получить предупреждения успела перехватить еще двух человек. После чего атаманше ничего не оставалось как двигать к логову Клыка, на разборки с собравшимися в кучу остатками его банды, но особого опасения Ника не испытывала, по всем прикидкам там не должно быть больше семи человек. При таком раскладе голова их бывшего лидера в ее руках станет решающим фактором на чаше весов, жить хотят все.
У логова ее уже ждали, причем не ожидаемые пять-семь, а все пятнадцать человек! Ника быстро поняла, в чем заключалась ее ошибка в подсчетах, больше половины собравшихся были девушками, гаремом толи самого клыка, толи его подчиненных. Но, не смотря на это, ножи и дубинки в руках держали все. А двукратное превосходство, это уже серьезно!