снила, вошедшая к нам Падма. – Ним я для тебя травки заварила и наших малышек принесла их пора покормить.
– Спасибо! – Улыбнулась я подруге, принимая стакан и призывно хлопая по креслу. – Давай сюда этих прожор!
– Собственно они уже переключаются, на акромантулов и прочие магические расы. – Продолжила моя малышка, усевшись рядом и передавая четверку ламий, до этого обвивавших ее руки и плечи.
Но проказницы уже были достаточно сообразительными, чтоб знать где они получают вкусняшку, так что едва подвернулась возможность вся четверка переползла на меня, и чуть повозившись, парочка самых шустрых цапнула меня за грудь, в то время как пара проигравших, начала жалобно канючить, правда, не сильно громко.
– Милашки! – Разулыбалась Падма приобняв меня за талию и притягивая к себе.
Я тоже поумилялась обиженным мордочкам, после чего сжалилась и используя свои способности метаморфизма, вырастила для змеек еще две груди, которые тут же были заняты голодающими…
– Ай! – пискнула я едва не пролив взвар, когда подруга чуть подыграв магией, затянула меня к себе на колени, я чуть повозилась, устраиваясь поудобнее и вновь беззаботно замахала ножками, поглядывая на Дафну.
– Ясно. – Кивнула она, я приподняла бровь, предлагая развить ответ. – Сейчас эта толпа еще заинтересована Поттером, и мы им его дадим, застопорив этот интерес, и не позволяя, переключится в неправильное русло. Реалити шоу точно обретет популярность, сначала все будут переживать за невинно обвиненного Героя, я чуть позже благодаря продуманному сценарию отвернуться от Поттера, но к этому моменту весь запал уже угаснет и требовать или устраивать погромы будет уже не интересно.
– Умница! – Рассмеялась я и, вытянув ножку, попыталась стукнуть подругу пальцем по носу, но Дафна ловко перехватила мою ножку, пробежавшись кончиками ловких пальцев по ступне, вызывая непроизвольный смех, после чего чуть потянула на себя, заставив меня сползти на руках у Падмы, и впилась в мою ступню жарким поцелуем, щекоча своим язычком. Падма так же не осталась безучастной, положив ладошки мне на живот и массируя дополняя свои прикосновения магией. Мне оставалось лишь зажмуриться от удовольствия и стараться не дергаться и не мешать подругам, доставлять мне удовольствие, радуясь, что девочки у меня такие чуткие и умные!
Дафна вон вообще о ситуации в мире беспокоится больше меня, и даже укоряет за беспечность, умница, что тут сказать! И на самом деле ее опасения полностью верны, как я и призналась, мы недооценили возможные проблемы от заключения Поттера, но даже так контроль над ситуацией сохраняется. И как я и сказала подругам мелкие общественные волнения пойдут только на пользу укрепляя нашу власть, и заодно не оставляя времени союзникам на грызню друг с другом. Ведь если бы общего противника не было, то некоторые из не самых посвященных могли бы попытаться действовать только в личных интересах…
Более того, эти волнения сами собой делают магов более социально активными, заставляя выбираться из собственных уютных домиков, а ведь я добиваюсь того же самого!
– Уааххх! – Выдохнула я, когда язычок Дафны, начав свое путешествие на стопе, добрался до противоположенного конца ножки, и думать о чем-то кроме этого язычка сил уже не осталось.
Суд прошел как в тумане, я совершенно не понимала, что происходит, чувства бунтовали, то тянуло к Поттеру, то наоборот возникала жгучая ненависть. Лишь ближе к концу всего этого я смогла понять, что так проявляется прекращение действия зелья дружбы или его аналога. Так что приговор в шесть месяцев заключения в исправительной, трудовой колонии строгого режима, без права переписки и обжалования, я встретила без особого ужаса, больше зацикленная на борьбе с собственным организмом. Пара авроров увела меня из зала суда, в камеру, где я и отрубилась. А на утро к несчастью зелья окончательно вышли из организма, оставляя голову кристально ясной. И давая в полной мере осознать мое положение.
Первым явилась какая-то вейла, с кипой бумаг, потребовавшая подписи и сообщившая, что я отчислена из Хогвартса, и вряд ли смогу восстановится, после чего взяла у меня образцы крови, волос, ногтей и слюны и потребовала магической клятвы не использовать магические артефакты.
Я попыталась возмутиться, палочку-то у меня и так забрали, но в ответ мне показали решение суда и пообещали в случае отказа сотрудничать превратить шестимесячный срок в пожизненный. Вейла была очень убедительна, и я поклялась. А сразу после этого явились оборотни конвоиры…
– Можно забирать? – Обратились они к вейле.
– Да, все формальности улажены, на следующие полгода она ваша, а там посмотрим.
– Что значит посмотрим? – Насторожилась я.
– Заключенная молчать! Без разрешения рот не открывать! – Строго приказал оборотень.
– Да я… – В ответ мне влепили очень болезненную и обидную магическую пощечину.
– Заключенная, вы приговорены к шести месяцам отбывания наказания в колонии строгого режима, а это означает, что любой приказ охраны должен быть выполнен мгновенно, иначе последует наказание, от физической боли или увеличения нормы труда, до увеличения срока заключения. Ты меня поняла, отвечать на вопрос!
– Так стоп! – Заступилась за меня вейла бюрократка. – Не обижать девочку у нас тут цивилизованные камеры предварительного заключения, вот как заберете ее в свою душегубку, так и будите учить.
– У нас, между прочим, все строго по закону, и за такое поведение плети положены, но пока можно и простить. – Обрадованно улыбнулся оборотень, подмигнув вейле. – Так забираем?
– Да подпишите здесь!
Пока один оборотень подписывал бумаги, второй подошел к решетке камеры и потребовал.
– Повернуться спиной, руки в решетку.
– Зачем? – испугалась я, заметив массивные стальные кандалы. – Я сама!
– Повернуться спиной, руки в решетку. – Повторил он с угрозой, я попятилась к дальней стене камеры, не хочу, не буду, я не хочу!
На очередном шаге я споткнулась и упала на пол парализованная заклинанием. Дверь камеры открылась, и вошли конвоиры. Меня перевернули лицом в пол, на спину навалилось что-то тяжелое, миг и на шее защёлкивается ошейник, руки задирают наверх и они тоже оказываются в захвате грубой стали, следом и ноги сковывают цепью.
– Встать! – Грубо приказывает один из них, и я чувствую, как онемение тела проходит, кто-то вздергивает меня на ноги и резко надавливает на затылок, заставляя согнуться. Конвоир закрепляет еще одну цепь, и они оба чуть отходят в стороны, а я вдруг осознала, что почти не могу шевельнуться. Ноги скованы короткой цепью, от центра которой идет цепь к ошейнику, тоже короткая и потому я стою сильно согнувшись. Руки скованы за спиной, и так же прикреплены к ошейнику в задранном положении, ну и сам ошейник очень широкий, так что головой не покрутишь.
– Отпустите, пожалуйста, я ничего не сделала, я сама пойду… – слезы сами полились из глаз.
– Ну, вот, а ты говорил кляп не надо. – Донеслось до моего затуманенного горем рассудка восклицание конвоира, и я сразу пришла в себя, захлопнув рот и стараясь трясти головой, показывая, что кляпа не надо.
– К чему такие зверства! – Изумилась вейла.
– Инструкция…
– Ладно, тогда подписывайте побыстрее и забирайте, на нее же больно смотреть, долго ей так мучатся?
– Ха, месяцев шесть! – Рассмеялся оборотень
– Да ну вас с вашими шутками! И никаких кляпов, это вам не матерый убийца, а всего лишь девчонка!
– Ну, кляп можно и пропустить, а вот повязка обязательна. – С этими словами мне завязали глаза, а потом кто-то просунул руку между моих скованных, положив ладонь мне на затылок и чуть надавил, чтоб не упасть пришлось сделать шаг, дернув за цепи и споткнувшись. Но меня придержали, не дав упасть, а следующий шажок я уже делала с учетом длины цепей, а потом еще один и еще, при этом, не переставая горько реветь, от беспомощности и страха.
Сначала я не слышала ничего кроме звона собственных цепей, но потом появились посторонние голоса, "преступницу ведут", "Убийца", "Это Браун, убийца". Поняв, что на меня в таком виде все смотрят и обсуждают, я еще сильнее заревела. "Не зря ее заковали, она же совсем дикая, как зверь рычит", продолжали раздаваться различные голоса.
Не знаю, сколько этот ужас продолжался, но из истерики меня вывел аппортационный переход.
– Вот и все, еще десяток километров антиаппортационной зоны и мы на месте. Шевелись!
– Я не выдержу, пожалуйста, я, хнык, хотя бы позвольте распрямиться. – Зарыдала я в голос, уже не обращая внимания на страх заполучить еще и кляп.
– Конвоируемая, молчать! – Приказал оборотень и пояснил. – Мы же не звери, на телеге поедешь с ветерком.
Мое облегчение от этих слов трудно выразить словами, это было настоящее счастье. Меня усадили в телегу, приковав ножную цепь к какому-то кольцу, и оставили в покое. Я подтянула ноги к груди, уткнувшись лицом в колени, и испытала настоящее блаженство от этой позы, дающей покой и защиту, еще бы ноги руками обнять, чтоб вообще никто в мире не мог меня достать, но и так не плохо. За что со мной так, почему из-за Дамблдора и Поттера я должна проходить через все это я… Слезы вновь полились ручьем…
Сколько мы ехали я не запомила, да и где тоже, но в какой-то момент телега остановилась, и меня вывели из нее. Довольно короткий переход и я оказалась в прохладном помещении. Конвоир снял с глаз повязку.
– Вот и все, кончилась твоя свобода. – Заявил он. – И для тебя же лучше усвоить правила с первой попытки, приказы выполнять без промедления, на вопросы отвечать быстро и четко, любой надзиратель для тебя теперь царь и бог. Лиргара, доставка завершена!
Тут я повернула голову и заметила, что в помещении находится еще одна вейла.
– Цепи снять. – Спокойно произнесла она, сидя за столом и заполняя какие-то бумаги.
Конвоир мгновенно выполнил приказ, освободив меня от оков, а у меня сразу прибавилось благодарности к вейле, но ненадолго.