- В ангаре надо бы запас снаряжённых магазинов иметь, - предложил Ваня Юшко. – Заскочил, поменял и обратно. А кто-то из местных, кому в то имение хода нет, пусть там сидит и пустые магазины набивает. Тех же моих пацанов обучить этому можно. Они ловкие.
Записываем в отдельном блокноте такие предложения, а в другой чего у прапорщика Чайки на складах в Белой церкви добирать. Магазины к ««макарке»» в достаточном количестве и патронов ещё. Хотя бы пару-тройку ящиков. Воевать будем как богатые люди бесшумным оружием, не охреневая в атаках, не заливая врага кровью своих бойцов. Их у меня и так немного. В третий блокнот писали необходимые покупки из моего осевого времени.
Черную форму американского полицейского спецназа я уже привез, как и берцы из кевлара. Балаклавы из тонкой шерсти. Всё современное из моего осевого времени. Всё равно эту амуницию для пендосов в Армении шьют. Там и покупал прямо на фабрике. Наколенники, налокотники, полиамидные шлемы, тактические очки и легкие бронежилеты типа ««визит»» в интернете заказывал. Пулю военного времени из прессованных металлических опилок такой кевларовый броник удержит. А ничего серьёзнее пистолетов у лётчиков по определению не будет. Охрану мы в первый выход вырежем. Да и у тех только винтовки и зенитка. Может где и пулемёт заныкан только я его пока не заметил.
К тому же хорошие дорогие ноктовизоры [Ноктовизор – прибор ночного видения] с креплением на каски позволили обойтись без фонариков. Не то что вообще их с собой не брали, но пользоваться ими будем после, когда живых немцев не останется.
Каждому бойцу еще рюкзачок на 10 литров для мародёрки. Тоже черного цвета. Хотя по зрелому размышлению понял, что выносить оттуда надо всё.
А вот ременно-плечевые системы из чёрной кожи нам с большим удовольствием шорники в Праге сваяли. Праги 1910 года. Очень качественная работа. Чехи вообще качественно работают. Всегда. Даже на фашистских оккупантов, когда во вторую мировую для Гитлера оружие ковали.
Изготовили нам всё точно по рисунку и даже не спросили: зачем оно нам такое нужно. Золото своим блеском отбивает у чехов все ненужные вопросы. Чехи даже под фашистами всего один раз бастовали... требовали повышения зарплаты. Успешно.
Дорогие фирменные берцы с толстыми рифлёными подошвами я брал из расчёта обеспечить немецкому следствию, которое обязательно будет, после того, как мы это кубло на ноль помножим, ложный путь и отвести подозрения от местных жителей, у которых такой обуви в принципе быть не может. Пусть ищут диверсантов неведомой государственной принадлежности.
Тарабрин только плечами пожал, глядя на наши приготовления.
- Смотри, Митрий, не перемудри, - посоветовал он, забирая наш заказ чешским шорникам. В Прагу он уходил один. Как не хотелось мне попить в приятной компании хорошего пивасика, но дел было по гланды в других временах.
Впрочем, помогал нам Иван Степанович в этом деле активно и охотно.
Квадрокоптер тихо жужжа, взмыл над лесом и, подчиняясь джойстику в моей руке, полетел через озеро снимать фашистский санаторий с высоты птичьего полёта. Видеосъёмка одновременно передавалась по радио на ноутбук, где и сохранялась, так что на экран я заглядывал искоса, только корректируя курс, всё внимание моё было сосредоточено на управление полётом. Всё же не каждый день я такой хренью управляю.
Сначала общий план, потом со снижением высоты уделил внимание отдельным строениям усадьбы. Сверху, как ни крути, лучше видно, чем с ближайших опушек в бинокль. Даже самый мощный.
И тут с крыши кирпичной водонапорной башни неожиданно застучал пулемёт.
Опа! Как это раньше его не заметили.
Судя по зелёным трассерам это было что-то двуствольное и жутко скорострельное.
Увел квадрокоптер обратно, совершив пару фигур уклонения от неожиданно образовавшегося зенитного огня.
Но пулемётчик оказался упорным и умелым и уже над озером квадрокоптер получил повреждения несовместимые с его ««жизнедеятельностью»». Только куски в стороны полетели. Плюхнулся беспилотник в воду и на наше счастье затонул. Вместе с камерой, радиопередатчиком и свинцовым грузом балласта для нормального полётного веса. Сама цифровая камера, как и передатчик из 21 века, почти ничего не весили. Вот и приходилось отливать балласт из свинцовых охотничьих пуль 12-го калибра. Но все равно несколько кусков пластика обшивки с пенопластовым наполнителем покачивались на легкой волне.
Шлюпку у мостков на другом берегу озера оперативно оккупировали пять организмов в форме люфтваффе и погнали грести с максимальной скоростью всеми четырьмя вёслами в сторону падения беспилотника.
Мы собрали манатки и, от греха подальше, уйдя глубже в лес, всей группой переместились в ««Неандерталь»».
Жаль квадрокоптера – он жутко дорогой и фирменный, метрового диаметра. Но информацию с него мы уже получили. Картинка в ноутбуке есть. А дрон со дна озера путь достают. Умрут уставшими. Всё равно мы всех фрицев на этой точке уже приговорили. Но даже то, что обнаружили пулемётную точку на водокачке – уже окупило потерю аппарата. А то была бы нам смертельная неожиданность.
Отсмотрев съёмку с квадрокоптера на экране ноутбука, поняли, что в один заход у нас ничего не получится. Территория слишком большая, враги не в одном месте сосредоточены, а разбросаны по всей локалке. И хотя часовых всего три поста, считая с пулемётом на водонапорной башне, нас же слишком мало для сплошной зачистки в один присест.
- А зачем нам эта мародёрка? – вдруг подал голос мичман. – Нам же девочки нужны, а не тушки фрицев. Американские склады для мародерки я считаю для нас предпочтительней и безопасней.
- В Беларуси погиб при этой оккупации каждый четвёртый житель, - с напором выдохнул Ян Колбас в лицо Никанорычу. – И эти суки должны за всё ответить. А шмотьё их можно там и бросить. А лучше сжечь всё в чертовой матери. Чтобы и духу от них не осталось.
- А я не согласный, - возразил Жмуров. – Мне бы очень пригодился бы в работе тот ««кюбельваген»» у крыльца. Тем более что он стоит несколько на отшибе от других тачек.
- Зачем он тебе?- спросил я, разглядывая этот угловатый уродец, творения знаменитого конструктора Порше. В принципе тот же ««Жук»» только предельно удешевлённый и облегченный. Даже кресла в нём парусиновые на раме из труб. И багажника, считай, почти никакого на скошенном носу.
- Маленький. С хорошей проходимостью. И бензина кушает мало. Не то что ваши прожорливые американские ««доджи»». А каждый раз ослика запрягать в двуколку мне уже надоело. – Тут же прояснил мне свои хотелки инженер. - Да и….
- Чего?
- Если там санаторий типа бордель, то там и кровати должны быть нормальные. Как раз в индивидуальные домики, которые мы собрались строить - не помешают. Постельное бельё опять же. Посуда. Прочая мебель. Всё не покупать.
В общем, к какому-то знаменателю так и не пришли. А это не дело.
- Ян, - сказал я Колбасу. – Вот смотрю я на тебя и думаю: а не оставить ли тебя на базе. Слишком ты на нерве, а надо в деле быть в душе спокойным, как лесное озеро тихой ночью, чтобы луна в нем отражалась без искажений. Иначе и сам пропадёшь и товарищей за собой потянешь.
- Легко тебе говорить, - огрызнулся белорус. – Ты, командир, столько родни в той войне не терял. А я всего рода лишился.
Что тут возразишь? У Колбаса из всей родни только один дед остался жив, который в Красной армии служил с довоенного призыва. Остальные его родственники в ту войну все сгинули. Кто в партизанах, кто в концлагере для пленных, а кто и вовсе в огненном аду от руки карателей. Я сам не могу похвастаться обильной роднёй, но её всяко больше будет, чем у Яна. Да и Москва под немецкой оккупацией не была. Есть среди моих кровных павшие на той войне, немного, но есть; есть парочка двоюродных дедов сгинувших в ГУЛАГе, но большинство своей смертью померли. Потомство оставили, которое теперь моего наследства ждёт.
- Сосипатор, ты что скажешь? – повернулся я к своему главному егерю.
Почесав затылок, псарь выдал с усмешкой.
- Я, командир, как прикажешь, так и сделаю. Нам, татарам, всё равно, что водка, что пулемёт, лишь бы с ног сбивала.
Интересно, от кого наш абрек успел нахвататься поговорок ХХ века? Хотя дурное дело нехитрое.
Подумав, я выдал директиву.
- Задача нам стоит не охренеть в атаке, а освободить девчат, как верно заметил Никанорыч. Все остальное вторично. Ликвидация нациков и мародёрка, которая возможна только при полной ликвидации немцев. Ибо должна пройти спокойно. А не под перестрелкой. Значит – третьей очередью. Сейчас обед, а потом садимся вырабатывать реальный план. За это время, может, кого и еще какие светлые мысли посетят. Помните одно – нам потери недопустимы, потому что невосполнимы.
Глава 8
После обеда открыл ««форточку»» и наслаждался видом, как немецкие лётчики развлекаются водолазными работами. Куски разлетевшейся от пулемётных очередей обшивки квадрокоптера они уже с поверхности воды собрали. И теперь, раздевшись до трусов, по очереди ныряли в озеро.
Приблизившись маленьким ««глазком»» к лодке я несколько успокоился. Фрагментированная голубая пластиковая обшивка, один из четырёх пропеллеров, ещё какие-то ««кишочки»» от аппарата, но, ни камеры, ни рации, утяжелённых мною свинцом, они пока не нашли. А учитывая толстый слой ила на дне озера, возможно и не найдут никогда. В любом случае надо проследить, куда они утащат остатки коптера и изъять. А то, не дай Господь, разберутся, что там к чему, и создадут какую-нибудь убойную вундервафлю на голову наших бойцов. Инженеры у Гитлера были продвинутые. На их разработках и США, и СССР еще почти полвека после войны окормлялись.
- Может их ныряльщиков прямо сейчас пострелять? – предложил Никанорыч, когда я закрыл ««глазок»». До этого все соблюдали режим полной тишины.
- А толку, - ответил я. – Других нагонят. А то и вообще озеро осушат и руками все дно переберут. Немцы упёртые. Давай перекурим и дальше наблюдать будем, куда они обломки складируют. Пока Жмуров нам план усадьбы с экрана вычерчивает.