озвониться… Дай бог, посодействует, как быть дальше.
В любом случае, там уже намного проще. Грузия, в отличие от Абхазии, российским властям его так просто не выдаст…
Машину жаль, но на такой яркой тачке Иосиф Яковлевич не хотел лишний раз светиться. Он оставил ее возле одной из гостиниц, после чего вызвал такси. Будет время, он купит еще лучше. А что касается передвижения, то и это не проблема. Наличка у него есть, а таксистов, желающих заработать, тут хватает с лихвой.
О чем он действительно жалел, так это об оставленном в Южноморске бизнесе. Эх, «Небеса», «Небеса»… И все этот проклятый Павлов!
Если бы не этот пронырливый юрист, они бы с мэром еще таких дел наворотили бы!
«Кстати, интересно, как там Чадов? – подумал Иосиф Яковлевич. – Небось снова пончиками обжирается…»
Ожидая своей очереди, Бергман забил в поисковик «мэр Южноморска Чадов». Рассеянно проглядывая заголовки статей, он неожиданно замер.
«… прокурорская проверка в отношении южноморского мэра не помешала его представить к президентской награде…»
– Президентская награда? – изумленно повторил Иосиф Яковлевич. – Вот те нате, как говорится…
Открыв статью, он быстро пробежался по ней глазами. Суть публикации сводилась к тому, что Чадов отчитался перед правительственной комиссией о результатах работ по ликвидации последствий землетрясения, которые были проведены под его личным руководством. Итогом чего было принято решение о представлении его к государственной награде Российской Федерации, причем само торжественное мероприятие назначено на завтра.
– Ну ты даешь, толстяк, – протянул Бергман, не скрывая восхищения. – Вот как нужно уметь! Как в поговорке! Между капель дождя промчался, тряся своим брюхом, и даже ничего не намочил.
Кто-то осторожно коснулся его плеча, и он едва не вскрикнул от неожиданности. Позади стояла полная женщина с двумя сыновьями-близняшками.
– Мужчина, ваша очередь, – улыбнулась она, указывая на освободившуюся кабинку.
– Спасибо, – пробормотал Иосиф Яковлевич и на негнущихся ногах прошествовал к пункту контроля. Мысленно приказывая себе успокоиться, он снял очки и размеренным движением протянул паспорт в окошечко.
Проверка заняла всего три минуты, но они показались Бергману целой вечностью. Лишь когда он вышел наружу, с его губ сорвался вздох облегчения.
Все! По сути, он перешел границу! Осталось совсем ничего – пройти по огражденной дорожке до следующего КПП, где у него проверят наличие паспорта уже абхазские пограничники… Но с этим вообще никаких проблем быть не должно, основное дело сделано!
Он быстро пересек реку по небольшому мосту и после формальной процедуры проверки вышел с сияющей улыбкой. Скорчил рожицу овчарке, смирно сидевшей у ног пограничника, и торопливо зашагал прочь.
«Я в Абхазии!»
Внутри все звенело и пело от радости.
Он не успел пройти и десятка метров, как к нему метнулся плотный мужчина в светлой панаме:
– Такси? У меня дешево, сами убедитесь!
– Поехали, – мгновенно согласился Бергман, и они направились в сторону потрепанной «девятки».
– Куда едем? – поинтересовался водитель, усаживаясь на продавленное сиденье.
– Новый Афон, – машинально ответил Иосиф Яковлевич, обратив внимание на брелок в виде футбольного мяча, свисающего с зеркала. – Хотя нет, постойте. Давайте лучше в Гадауту.
– В Гадауту так в Гадауту, – пропел мужчина. Сняв панаму, он принялся обмахиваться ею, как веером, после чего достал телефон с треснувшим экраном.
– Так мы едем или нет? – резковато спросил Бергман.
Он не видел, как от КПП к автомобилю быстрым шагом направлялись двое пограничников.
– Сейчас, одну минуту, – сказал водитель, водя толстым пальцем по экрану. – Жене только сообщение напишу…
Иосиф Яковлевич скривил губы и смахнул со лба капли пота.
– Жарко, правда? – подмигнул мужчина, и Бергман почувствовал, как где-то внутри звякнул тревожный колокольчик.
– Смотрю, вы без вещей совсем, – продолжал болтать водитель, при этом снова уткнувшись в телефон. – Отдыхать или как?
– Или как, – сквозь зубы проговорил Бергман. Кондиционер в отечественной машине, понятное дело, отсутствовал, и липкая духота давила на него, словно раскаленная плита.
– Хотите, я вам своих дочек покажу? – как в тумане услышал он голос словоохотливого мужика. – А у вас дети есть?!
Только сейчас Иосиф Яковлевич поднял голову, уставившись в зеркало. При виде приближающихся пограничников его обуял животный ужас, и он инстинктивно потянулся к дверной ручке.
– Сидите спокойно, Иосиф Яковлевич, – совершенно другим голосом произнес «водитель». Обернувшись к бизнесмену, он вперил в него тяжелый, немигающий взгляд: – Вас довезут куда надо.
– Кто вы? – упавшим голосом пискнул Бергман.
– Майор полиции МВД России Горбунов. Надеюсь, шалить не будете?
Тем временем пограничники вплотную приблизились к «девятке». Один из них, рослый брюнет, открыл дверь со стороны побелевшего от страха Бергмана, в его руках матово блеснули наручники.
– Руки вперед, – вполголоса скомандовал майор, и Иосиф Яковлевич, замешкавшись, подчинился.
– Вы не имеете права, – вяло проговорил он.
Пограничник сел к нему в машину, а Горбунов, закрыв дверь, начал разворачивать машину. Оставшийся снаружи пограничник на прощание козырнул майору и, проводив взором отъезжающую «девятку», зашагал обратно к КПП.
– Могу я узнать, за что меня арестовали? – спросил Бергман, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно.
– Можете, – не глядя на него, ответил майор. – Вы задержаны по подозрению в организации убийства и похищении человека. Это так, для начала.
Иосиф Яковлевич почувствовал, как его шею обвивает невидимая петля.
– Но это же чушь! – воскликнул он. – Я бизнесмен, уважаемый человек! Я музыкант!
– Следствие разберется.
Все дальнейшее было для него как в дурном сне, о котором не хочется даже вспоминать. Минут через пятнадцать «девятка» остановилась на обочине, в нескольких метрах от полицейской «Газели», с надписью на боку «Дежурная часть».
– На выход, – приказал майор, и Бергман, кряхтя, принялся вылезать наружу. Придерживая его за локоть, пограничник проводил арестованного в «Газель». Следом в микроавтобус вошел майор и дал знак водителю, чтобы тот трогался.
Иосиф Яковлевич ошарашенно смотрел на сидящего перед ним человека, не в силах поверить собственным глазам.
– Добрый день, господин музыкант, – будничным тоном произнес Павлов. – Хотя, судя по всему, для вас он сегодня явно не добрый.
– Ты… опять вы? – выдавил Бергман.
– Садитесь, Иосиф Яковлевич, – велел майор, и тот послушно уселся на свободное кресло.
Его расширенные от изумления глаза ощупывали адвоката, словно все еще сомневаясь в его существовании. Левая рука Павлова была на перевязи, из чего Бергман сделал вывод, что одна из пуль все же зацепила юриста.
– Не волнуйтесь, со мной все в порядке, – сказал Артем, перехватив его взгляд. – Вы вроде на концерт собирались, в Австрию? Странный способ добраться до Вены через Абхазию. И потом, где ваша скрипка? Вижу, вы налегке. Может, вы решили переквалифицироваться и начать танцевать чечетку?
– Заткнитесь с вашими идиотскими шуточками! – крикнул обозленно Бергман. – Вы… Вас вообще что-нибудь берет? Или только серебряные пули, как вампиров?!
– Пули для оборотней, – с усмешкой поправил адвокат. – А вампирам осиновый кол полагается.
– Зачем вы здесь? Хотите насладиться победой?
– Нет, просто желаю лично убедиться, что вас доставят по адресу. А еще мне нужно побеседовать со следователем, прежде чем он приступит к вашему допросу.
Бергман откинулся в кресле, уставившись на скованные руки. Да, теперь они долго не увидят скрипку…
– Как вы нашли меня? – помрачнев, спросил он.
– Я же сказал. Вы слишком увлеклись Вероникой, – напомнил Артем. – Если бы не это, все было бы сложнее. Я понял, что только вы могли ее похитить и шантажировать меня. Больше некому. Ну, в дополнение ко всему немалую роль сыграло легкомыслие ваших наемников. Тогда, когда они пытались забить меня в парке насмерть. Один из них постоянно названивал вам, и последующий биллинг звонков показал, что адресатом этих вызовов являлись вы.
– Да плевать мне на звонки. Вы говорили о Веронике. Получается, меня погубила любовь, – резюмировал Бергман.
Павлов покачал головой:
– Это была не любовь. Вы были одержимы девушкой. Вами двигала слепая жажда овладеть ею, подчинить себе. И ее отказ привел вас в бешенство. Скажите спасибо, что она жива.
У Иосифа Яковлевича перехватило дыхание.
– Жива?! – переспросил он, испытывая противоречивые чувства. – Я… я очень рад.
– Не сомневаюсь. Надеюсь, вы понимаете, что кроме ваших мутных схем со строительством, которые вы проворачивали с Чадовым, вам придется отвечать за похищение человека и организацию убийства? Ладно я, вы всегда видели во мне соперника. Зачем-то придумали байку про женщину и ребенка… Это еще можно понять – насолить конкуренту. Но вы едва не сожгли заживо девушку, в которую были влюблены!
– Не лезьте ко мне в душу, – болезненно поморщившись, отозвался Бергман. – Я вырос из возраста, когда мне читали морали. Мне вообще на все плевать. И никакой тюрьмой вы меня не испугаете. Один звонок Чадову, и меня отпустят под залог.
Артем посмотрел на него с брезгливой жалостью:
– Боюсь, Олег Викторович вам не поможет. У него своих проблем вагон и тележка.
Бергман заставил себя широко улыбнуться:
– Проблемы? Бросьте. Его завтра лично Президент будет награждать! За героические заслуги, так сказать!
– Посмотрим, – не стал возражать Павлов. – С моей точки зрения, Чадову, как и вам, светит тюремная камера. Там у бывшего мэра будет время рассказать о своих героических заслугах.
– Если вы думаете, что я дам против него показания, то ошибаетесь, – предупредил Иосиф Яковлевич.
– Это очень благородно с вашей стороны – выгораживать погрязшего в коррупции чиновника. Но ваши показания мало на что повлияют. Дела, касающиеся незаконных застроек, совершенно отдельная тема. Но и она не останется без внимания, это я вам гарантирую.