[38] стоически выдерживая удары кривыми клювами.
Чайки торопились. Молотили орла крепко, но дожать не успели — Хозяин Неба долетел-таки до берега, быстро выбрал место и отпустил добычу. Я тогда не понял — как он собирается отомстить более вертким, маневренным чайкам? Оказывается, он и не собирался бить точечно и точно, выцеливая негодников клювом. Он ударил огромным крылом, точнее, воздушной волной — чайка кувыркнулась, и тогда он достал ее лапой — просто сжал когтями на мгновение и отпустил. К земле полетел уже кровавый комок в перьях…
Мы подходили к мысу все ближе и ближе, и постепенно становилось очевидным: точно, твари что-то жрут. Так и есть, сами завалили какую-то крупную добычу или же отобрали у менее успешных.
— Это и есть птица Рух, — продолжал удивлять нас Никлаус. — Говорят, что она была способна переносить слонов, а впервые упомянул о ней некий перс, Бузург ибн Шахрияр, в книге десятого века «Чудеса Индии».
Да ты романтик, парень!
— В Индии, говоришь, такие водились? — тут же поинтересовался Ули, по-деловому взглянув на Джая.
Вот он, швейцарский подход — прагматика во всем. Раз чудовище из Индии, значит, наш боевой индус просто обязан знать и помнить все методы борьбы с такими монстрами — ведь родная бабушка наверняка ему рассказывала о том в былинах, сидя у гамака под ночным небом Калькутты… Значит, все лучшее ему в руки — и часики крутые, и ножичек складной, все отдадим, только прояви себя, радетель.
Но Джай безынициативно молчал, глядя в небеса, вдруг ставшие тревожными.
А ведь солнце светит, небо голубое…
— Нет, не в Индии, — самоуверенно заявила сильфида, — а в Персии.
— Да нет, что вы, дорогая Ленни, — тут же поправил ее вдруг ставший въедливым Никлаус. — На Мадагаскаре!
И он, не обращая внимания на резко покрасневшую Zicke, продолжил:
— Жители острова сообщали, что к ним в определенную пору года из южных краев прилетают удивительные птицы, которых они называют «Рух». По виду они были похожи на орла, только вот размерами куда их огромней… Говорили, что они настолько сильны и огромны, что в атаке хватают когтями африканского слона и поднимают его в воздух, а затем, поднявшись на высоту, отпускают, бросая жертву. Слон бьется о землю…
Я удивительно образно представил себе зрелище. Летит вниз бедный слон, орет, ногами дрыгает, ушами машет, верещит по-заячьи — шмяк! И брызги. Крупные такие.
— И потом поедают всего, оставляя одни кости… Старики, видевшие Рух, утверждали, что их крылья в размахе достигают шестнадцати шагов, а перья имеют восемь шагов в длину. И очень прочные. Кстати, еще Хубилай ее искал.
Да… Пора будить.
— Джай, а ты что скажешь?
Индус вздрогнул, его губы еле заметно шевелились. Молитву, что ли, читает?
— Что?
— Про птицу Рух.
Он усмехнулся — уже нормальный, вышедший из непонятного транса.
— Есть, мне думается, гораздо лучший пример: Птица-Титан, символ божественной мощи в Вишнавите… Это Гаруда Пожиратель, в индуизме — Царица Птиц и ездовая птица бога Вишну, борец со змеями-нага, ее часто так и изображают, со змеей в клюве. Сияющая огнем, она одним движением крыльев порождает бурю. Это символ борьбы божественных сил Солнца с силами зла. Иногда Гаруду представляют в виде полугрифа-получеловека с ярко-алыми крыльями, клювом и когтистыми лапами хищной птицы, но с белым человеческим лицом и золотым туловищем.
Это круто. Короткий рассказ Джая впечатлил всех.
— А в понимании индуизма добыча птицы Гаруды — змеи, гнездящиеся в умах неверующих и сомневающихся в Боге, — добавил он для полноты восприятия.
Сидя подолгу в тайге и тундре, уверуешь во многое. Мне хорошо знакомы проявления в дикой природе самыми разными людьми допусков метафизики как предоставления физических возможностей для Божественного промысла. Тюкнет такая физически по башке — и все, не греши, мол, не давай в мозгах места змее.
— Чувак, у тебя змеи в голове водятся?
— Змеи — нет, милая, а вот тараканы посещают.
Шиза крепла.
Но вот нашего прожженного капитана даже столь эффективной мистикой было не так-то просто сбить с практического настроя.
— Ты говоришь, что она движением крыльев порождает бурю? И огнем горит? Так не ее ли рук дело, случившееся с нами у Плохой Пагоды?
Хорошая фантазия у кэпа. Но опять практическая! Вот ведь хитрец: одной хренью готов покрыть другую.
Еще немного — и мы начнем мазать губы деревянных идолов нутряным жиром.
— Птицы наверняка сезонны, круглый год на горе не сидят, — заметил я.
— Это так, — кивнул Джай. — Перед зимой они улетают на восток.
Кстати, интересная тема. В этом мире многие птицы не на юг летят, а на восток. Так сложилось, что к востоку земли и климат все теплей и теплей. Теплые течения и конфигурации материков сложили такую климатическую картину.
— И как только простые рыбаки тут проходят… — прошептала Zicke.
— Ничего сложного нет, — презрительно фыркнув, тут же откликнулся капитан. — Прижимаются вплотную к левому берегу и спокойно идут под его прикрытием — видишь, там терраса, вся в кустах, к ней и жмутся… Никакой Рух ибн Гаруд в таких условиях атаковать не станет: расшибешься в момент. Но у нас такой фокус не получится.
И тем не менее он, разглядев наконец-то поворот реки и оценив водную обстановку, уже принял решение: поворачивал налево.
— Кстати, дня два назад курсом на юг тут прошел «Лусон» из Манилы, — напомнила Ленни. — Ули, ты знаешь капитана парохода?
— К сожалению, не знаком. Прошел, говоришь? Ха-ха… Давайте будем пристальней смотреть по берегам. Вдруг его подняли и на берег поставили.
— Ули, они могут разбить рубку? — спросил я.
— Могут, если тупые.
— Или неопытные, — дополнил Джай.
— Нет, друзья мои, — вздохнул я. — Дело не в этом. Просто им тут не нужен еще один охотник, тем более большой и сильный, в виде страшной черепахи: вдруг на берег выползет? А там стада копытных заходят на огромные поляны, верная и обильная добыча. Таких, как мы, нужно отогнать, напугать и проучить, раз и навсегда. Вот такой мотив.
— Тогда дело серьезное, — признал Ули.
Короче, нужно обороняться, просто так в трюмах не закроешься. Мотоцикл повредят, «Гугля» с борта стащат, лебедку сломают, я уже и не говорю про антенны и кокон РЛС. А пулемет! На базаре его птички, конечно, не продадут, а вот в воду скинут.
Немного подумав, я определил диспозицию:
— Итак. Никлаус, ты стоишь за пулеметом, больше остальных стрелял из него… Мы с Джаем работаем в районе лебедки. Ленни, ты должна находиться в рубке. И огонь ведешь оттуда, через двери.
В ее распоряжении будут два ствола — «томпсон» и хорошо знакомая сильфиде полуавтоматическая гладкоствольная «беретта». Капитан при необходимости вооружится пистолетом-пулеметом «солотурном-соткой». Но это вряд ли: ему судно вести.
Вот сейчас я реально почувствовал дискомфорт от наличия в группе всего одной винтовки: «трещотками» можно эффективно держать дистанции лишь метров на сто — сто пятьдесят, как я думаю. Жаль, что мы не разжились той же винтовкой Шмидта-Рубина, например, но так уж вышло — что поймали, то и жарим.
Что там на мысу?
— Проклятье, они все-таки решили нас атаковать! — взревел шкипер. — Как ты сказал, Джай, гаруды?
Он не ошибся: черные силуэты хищников, выстраиваясь друг за другом, потянулись в нашу сторону.
Тут я вспомнил, о чем их хотел предупредить:
— В лоб их старайтесь издали не бить! Перья у этих гаруд крупные, жесткие, смазаны хорошо — одни рикошеты будут.
Команда синхронно кивнула.
— Все к бою! Никлаус, помни — огонь по моей команде! Вперед!
Пролетев через палубу, мы с индусом заняли места за лебедкой — хорошее прикрытие.
А у Никлауса место — хуже некуда, категорически мне не нравится: боковые проекции вообще не прикрыты. И спрятаться некуда: до двери в трюм далековато, надстроек на широком участке с грузовыми люками под рыбу нет. Неудачно стоит у нас пулемет, сейчас это четко видно. Никлаус тем временем уже взвел затвор и заворочал своим MG-30 из стороны в сторону, проверяя на подвижность. Один коробчатый магазин емкостью на 25 патронов присоединен, еще два лежат рядом. Что ж вы решили так плохо кормить патронами свое детище, конструкторы? Разве нам сейчас легче, что вы потом одумались? He-а, нам вот с этим жить и воевать приходится…
— Никлаус, просто так не пали! — напомнил я. — Только наверняка!
А вот индусу палить можно, там с боепитанием все нормально.
На подлете стая чудовищ разделилась на две части, решив облететь судно-нарушитель с двух сторон. Идут гаруды низко, но не у самой воды. Ох и гиганты! Что там рассказывал матрос про крылья «рухов»? Их размах крыльев более чем внушает, у ближнего монстра он не менее семи метров! Длинные маховые перья гнутся напором воздуха, хотя ость наверняка очень крепкая. Сильный и длинный клюв — такой и для удара, и в куски рвать сгодится. Цвет, оказывается, не черный, а с коричневым, грудь сероватая. Желто-серые лапы поджаты у всех, кроме одной, самой крупной — у этой чуть согнуты. Атаковать собирается!
Ждать и думать было некогда, и я начал огонь с кормы. Почти в лоб, как сам же только что не советовал делать.
— Джай, бей по большой!
Очередей автомата под ухом и выстрелов своего карабина я уже почти не слышал, целился и выжимал спуск. Стрелять очень непросто. Мотобот двигается, птицы хоть и немного, но маневрируют по горизонту. Ближе, ближе, вот и индус включился, громко ругаясь на родном языке…
Последний патрон! Ба-бах! Есть!
Присел, перезарядка. Вроде попал, не?
Да, рано я обрадовался: главарь вздрогнул, отвернул вправо, набирая высоту, повернул голову, глянул на крыло, потом на меня — жутковато, со значением… И тут же выровнялся, заходя на длинный вираж. Зараза, попасть-то я попал, но, скорее всего, лишь перебил гаруде перо. Да, летающий танк… Как по команде, остальные налетчики тоже начали расходиться с набором, не дав включиться в игру нашему пулеметчику и тем более Ленни Кальми-Ре, воинственно стоящей в проеме двери рубки.