Джайлс второй раз потерял сознание…
Он внезапно очнулся от горького ощущения желчи в горле.
Его тошнило… или, точнее, стошнило бы, не будь его желудок пуст. Но жжение кислоты, подступившей к горлу, привело его в чувство.
Теперь в голове у него прояснилось. Он стал лучше ощущать свое тело, и сигналы по нервам от зон болевого воздействия начали проходить более нормальным образом – не как острая боль, а скорее как ноющая. Под кислым привкусом, застрявшим во рту, он чувствовал жгучую жажду, и глаза его горели так, будто он долго не мигая смотрел в сильно запыленном воздухе. Но при этом, однако, разум вновь действовал четко, с чрезмерной настороженностью человека, находящегося в состоянии сильного жара. Глянув себе под ноги, он увидел все еще лежащее там тело Хэма. Затем посмотрел через лобовое стекло движущейся тележки и различил высокий черный полукруг – главный купол комплекса теперь частично закрывал впереди звезды.
Внезапно его озарило, Джайлс осознал весь план организации Бисет и ее подпольщиков-трудяг. Барси знает, что Джайлс поехал увидеться с другом мертвого юстикара. Теперь будет зафиксировано, что он вернулся с одним из трудяг с погибшего звездолета, спасшимся вместе с ним, – и этот трудяга застрелен, а у него самого два ранения и разряженное оружие. Судя по словам Мары, Бисет предполагает, что к тому времени, когда тележка автоматически прикатит на стоянку под куполом Комплекса, он превратится в такой же труп, как и Хэм.
В такой ситуации расследование будет проводить Всемирная полиция, поскольку только она компетентна в тех случаях, когда в чем-то незаконном подозревается магнат. Сама Бисет как одна из спасшихся на той же шлюпке будет автоматически отстранена от расследования. Это означает, что следователя вызовут с Земли, и тому предстоит отправиться в путешествие и провести в нем несколько дней или недель – конечно же, недель, подумал Джайлс, если Всемирная полиция настолько пронизана членами подпольной Ассоциации трудяг, как утверждала эта полицейская. Тот, кого отправят, почти наверняка окажется членом Ассоциации и затянет расследование на такой срок, какой понадобится Ассоциации.
Это даст подполью упомянутые Полом и Бисет шесть месяцев или столько времени, сколько потребуется, чтобы подготовить массовую резню магнатов и трудяг-чернорабочих.
Джайлс приложил усилия, чтобы пошевелиться. Ему удалось протянуть руку и включить голосовое управление автопилотом рудовозной тележки.
– Изменить пункт назначения, – прохрипел он, когда перед ним загорелся маленький белый огонек. – Новый пункт… место, где живут альбенаретцы. Их сектор под куполом Комплекса. Мне нужно найти альбенаретского капитана…
На миг он усомнился, что его слова восприняты автопилотом как четкое и адекватное указание. Но затем машина резко изменила направление движения. Тяжело дыша, Джайлс откинулся на спинку сиденья. Теперь оставалось только ждать – и надеяться, что выбранное им новое место назначения не слишком далеко по времени.
Тележка, трясясь и покачиваясь, неслась вперед. Через некоторое время он смог разглядеть, что они движутся вдоль высокой металлической стены, служащей основанием купола Комплекса. Должно быть, направляются к другому входу, не тому, через который он выезжал. Минут через пятнадцать Джайлс увидел, что приближается въезд под Купол. Но двери его не раздвинулись, когда они приблизились, и его тележка поехала дальше. Он впал то ли в дремоту, то ли в действительно бессознательное состояние.
Тележка резко остановилась.
Джайлс встрепенулся и огляделся. Он был уже внутри купола, на стоянке. Примерно в двадцати метрах от него находилось здание, выраставшее, казалось, из самого купола, а в стене этого здания напротив Джайлса был прозрачный сегмент, через который на него смотрела голова альбенаретца. Щель тонкого рта открывалась и закрывалась, будто он что-то говорил.
Джайлс запоздало включил интерком.
– Повторяю, что вам здесь надо? – спрашивал альбенаретский голос на человеческом языке. – Вы прибыли сюда и подали опознавательный сигнал, но не ответили на мой вопрос. Что вам надо?
– Прошу прощения… – прохрипел Джайлс. – Интерком был выключен. Извиняюсь. Мне надо… Я хочу еще раз встретиться с капитаном Райумунг.
– С каким капитаном Райумунг? У нас здесь несколько альбенаретцев такого чина и ранга.
– С той… с капитаном Райумунг, которая потеряла свой корабль из-за взрыва… которая прибыла в этот мир на спасательной шлюпке с несколькими людьми, и я – один из них. Я магнат, Стальной. Она знает меня. Вы позовете ее?
Последовала небольшая пауза, затем альбенаретец снова заговорил.
– Я понял, о ком вы говорите. Теперь она Райумунг бывший капитан. Я постараюсь найти ее и передать сообщение. Вы зайдете внутрь?
Джайлс машинально попытался встать, но обнаружил, что сил для этого нет.
– Я… мне придется подождать ее здесь. Извините. Скажите ей… это. Я прошу прощения. Попросите ее прийти ко мне. Но поторопитесь.
– У нас никогда не бывает лишних задержек.
Как только интерком замолчал, Джайлс тут же впал то ли в полудрему, то ли в бессознательное состояние. Очнулся он от стука по стеклу справа, к которому прислонился головой.
Он распрямился, повернулся и посмотрел наружу. Сквозь стекло на него смотрело альбенаретское лицо. Интересно, виден ли инопланетянину Хэм, лежащий в тени у его ног? С нарастающей тревогой он нашарил чуть ниже прозрачной части ручку, открывающую дверь. Та открылась, и он то ли выпал, то ли шагнул из тележки и оказался лицом к лицу с чужаком.
– Капитан Райумунг? – с трудом произнес он на альбенаретском.
Темные глаза смотрели на него сверху вниз.
– Теперь я бывший капитан, – произнесла инопланетянка на человеческом языке. – Но я знаю вас, магнат. Что вам от меня нужно?
Джайлс прислонился к корпусу рудовозной тележки, чтобы не упасть. Колени предательски дрожали. Через минуту они перестанут держать его. Он пытался продолжить говорить по-альбенаретски, но усилия для этого оказались чрезмерными.
– Я обещал вам кое-что, – сказал он на своем родном языке. – Я обещал сказать вам, кто заложил бомбу, уничтожившую ваш корабль.
Лицо инопланетянки наблюдало за ним. Ее голос произносил человеческие слова с жужжащими интонациями.
– Это уже неважно. После раздумий я отдала ту жизнь, которую носила. Она созреет и родится у другой. Так что все связи разорваны, и больше не имеет значения, как погиб мой корабль.
– Это не имеет значения… – Он уставился на нее, истощенный от ран, не в силах сообразить, как справиться с этим новым поражением. – Вы отдали своего… Почему?
– Я не получила чести от приземления. Это вы привели шлюпку к месту посадки и спасли ваших людей. Для меня это не позор, но и не смывает бесчестья. Хорошо бы найти и наказать того, кто убил моих товарищей по кораблю и мой корабль, но это уже не имеет отношения к той жизни, которую я носила. Я ее отдала. Сохранять отношения с моим ребенком имело бы смысл только в случае, будь у меня шанс восстановить честь; но откуда такая перспектива? Ведь корабль и все, кто служил ему, погибли, и этого уже ничем не изменить.
– Но если эта потеря сможет привести к великому благу для всех альбенаретцев – всей расе, – что тогда?
– Великому благу? – Темные глаза внимательно следили за лицом Джайлса. – Для всей расы?
– Да.
– Каким же образом? И откуда вам, человеку, знать, что будет великим благом для альбенаретцев?
– Потому что в данном случае это связано с великим благом и для людей.
– Такая взаимосвязь невозможна, – сказала капитан. – Между нами почти нет сходства, человек.
– Вы уверены? – спросил Джайлс. Он едва держался на ногах и постепенно начал сползать по борту транспортного средства, к которому прислонился. Капитан стояла молча. – Вы прожили со мной – и другими людьми – столько дней на спасательной шлюпке и по-прежнему уверены, что мы совсем непохожи и нет ни малейшего шанса найти что-то общее?
Высокая фигура стала расплываться в его глазах.
– Возможно… – Вдруг две мощные руки схватили его за плечи, приподняли и прижали к борту тележки. – Вы больны?
– Немного… ранен.
Он шевельнул губами, пытаясь сказать еще что-то, но не нашлось сил произнести ни слова. Словно сквозь туман он видел, что голова капитана наклонилась вперед и заглянула в тележку. С такого положения она не могла не увидеть Хэма.
Джайлс ждал, что она потребует объяснений или поднимет тревогу, но этого не произошло. Вместо этого он почувствовал, что его отодвинули в сторону, чтобы открыть дверь рудовозной тележки, а затем подняли и занесли внутрь, и тело капитана заслоняло ту помощь, которую она ему оказывала, от прозрачной панели, за которой все еще сидел другой представитель ее расы, наблюдая за происходящим.
Его вдавили в кресло, и фиксаторы автоматически выскочили, чтобы удерживать его там. Дверца транспортного средства захлопнулась. Через секунду открылась дверь с другой стороны тележки, и высокая фигура капитана забралась в нее, чтобы занять соседнее с ним место. Она потянулась к рычагам управления; тележка тронулась, развернулась и выехала из купола там, где он въезжал.
Альбенаретка направила их транспортное средство куда-то прочь от купола. Помолчав несколько мгновений, она заговорила:
– Я – бывший капитан, и теперь умру, как наземник, не знавший космоса, без почестей и сожалений со стороны товарищей по кораблю, помнящих меня. Но осталось кое-что незаконченное. Вы бросили мне вызов, чтобы спасти всего лишь одного из ваших людей-рабов, и здесь с вами другой, явно мертвый, и вы явно более чем «немного ранены». Кроме того, вы спросили меня, может ли быть что-то общее между людьми и альбенаретцами, и этот вопрос меня озадачил. До нашего полета на спасательной шлюпке я бы не задумываясь отвергла подобную идею. А теперь не знаю…
Ее речь прервалась в нетипичной для нее манере. Он расслабился, стараясь максимально не сопротивляться тряске.