Загудело переговорное устройство, Маккэй поспешил нажать на кнопку.
– Да, конечно, – сказал он в микрофон. – Приведите ее.
Сэм встал и попрощался, и тут в дверях появилась с кипой бумаг Нита Мендель. Она остановилась на пороге:
– Доктор Маккэй, если вы заняты, я могла бы подождать.
– Нет, все в порядке. Мы с профессором хотим просмотреть отчеты. Оставьте их, и вы свободны.
Из офиса Сэм и Нита выходили вместе.
– Кофе? – предложил он. – Или нет, лучше чего-нибудь посущественней. Я уже и забыл, когда ел в последний раз.
– Согласна, хотя вряд ли мы найдем кофе вкуснее того, что пили в нашем уютном карантине.
Они улыбнулись. Просто теплое воспоминание, ничего больше. Для «больше» не самое подходящее место, не самое подходящее время.
Сэм понял свои чувства и повернулся к ним спиной. В мире сейчас такой кавардак, что не до личных желаний.
Врачи вошли в лифт и поднялись на этаж, где находилась столовая для персонала.
– Хороший суп, – сказала Нита, отмеряя ложкой точные микропорции.
– И дешевый, что очень важно для голодных интернов. Нита, в этих отчетах есть что-нибудь новенькое? Несекретное?
– То, что там есть, не засекречено, но и не предназначено для огласки. Больницы прислали статистику инфицированных. Только в Манхэттене восемь тысяч. А с другими боро и пригородами – двадцать пять. Военные реквизировали множество гостиниц под госпитали, не хватает персонала и медикаментов, хотя волонтеров достаточно.
Сэм отодвинул ополовиненную тарелку и встал.
– Значит, пора за работу. Я и не подозревал, что все так плохо.
Он умолк. Невнятно бубнивший на столе репродуктор вдруг произнес его имя:
– …Для доктора Бертолли. Просьба сообщить доктору Бертолли, что его ждут в офисе доктора Маккэя. Это срочно. Доктор Бертолли…
Сэм добрался быстрым шагом, преодолев желание припустить бегом. Распахнул дверь и увидел Маккэя и Шейбла, они рассматривали узкую полоску бумаги.
– Сэм, похоже, для вас есть дело. – Маккэй улыбался, протягивая листок. – Это сообщение из округа Ориндж, от местного семейного врача. Он лечил пациента с болезнью Ранда. Утверждает, что нашел лекарство.
На специальном уступе на уровне двадцать пятого этажа была оборудована вертолетная площадка. Там стоял зелено-белый полицейский вертолет, в проеме его двери вышедший из лифта Сэм увидел сержанта полиции, типичнейшего ньюйоркца, негра с кожей почти такой же темной, как его мундир. Полицейский спрыгнул и помог врачу загрузить сумку, потом вернулся на борт и с лязгом задвинул дверь.
Засвистели сопла, расположенные на концах длинных лопастей, затрясся пол под ногами, машина взмыла, развернулась по крутой дуге и направилась на север.
Расположившись в кресле, сержант рассматривал проносящиеся внизу крыши Манхэттена. Небоскребы делового центра сменились жилыми районами с крапинами лужаек и деревьев, затем синевой большого озера в Гарлемском парке, который раскинулся на месте былого района трущоб.
Севернее парка тянулись серебряные нити истсайдского и вестсайдского монорельсов, они сходились, расходились, пересекались. Когда вертолет описал широкий полукруг над рекой Гудзон, сержант взглянул на Сэма.
– Вы доктор Бертолли, – сказал он. – Начальство велело доставить вас в округ Ориндж и привезти назад целым и невредимым. Но не сказало, чем вы там будете заниматься. Это что, сверхсекретная миссия?
– Нет, – ответил Сэм. – Наверное, просто боится, что поползут слухи до того, как мы узнаем правду. Вроде тамошний врач утверждает, что вылечил болезнь Ранда…
– Вы про чуму из космоса? – Слышавший разговор пилот повернулся вполоборота. – Говорят, если подцепишь ее, тебе хана. Ни единого шанса выжить.
Сэм взглянул на сержанта. Здоровяк улыбнулся и пожал плечами:
– Пилота зовут Форсон. У него не только большие уши, но и болтливый язык, и летчик он аховый, а с нами эта деревенщина только потому, что родом из той медвежьей дыры, куда мы направляемся.
– Медвежья дыра? Сержант, не слишком ли ты сер для столичного жучилы? – Пилот набрал высоту, чтобы пролететь над башнями моста Джорджа Вашингтона. – Когда-нибудь я тоже стану сержантом, и тогда держись. Чисто из деревенского любопытства я слушаю твою с доком изысканную беседу. Док, так это не шутки? Насчет парня, которого вылечили?
– Мы для того и летим, чтобы это выяснить. – Глядя на полицейских, спокойно и четко выполняющих свою работу, Сэм решил, что нет смысла утаивать правду от этих людей. – Нам пока не удалось найти лекарство от болезни Ранда. Тот, кто ею заражается, умирает. Так что вы должны понимать важность задачи. Надо добраться до места и вернуться с пациентом и врачом.
– Те края я знаю как свои пять пальцев. – На лице пилота не шевелился ни один мускул, глаза прятались за большими темными очками. – Я родом из Стони-Пойнт, этот город со славной историей, наши предки хорошо надрали там задницу англичанам, и я исходил все окрестные леса. Сброшу вас аккурат посередке Стоунбриджа.
– Не надо сбрасывать, просто высади, – холодно произнес сержант.
– Всего лишь фигура речи, сержант. Сядем в городе, останется только найти нужный дом.
Достигнув Хаверстро, они отклонились от реки и полетели над лесистыми склонами и озерами, чьи пляжи сейчас были пусты.
– Приближаемся, – сообщил Форсон. – Внизу трасса Семнадцать-А, от съезда дорога ведет к Стоунбриджу. Ферма должна быть где-то возле шоссе.
Вертолет снизился и пошел над узкой второстепенной дорогой. Впереди виднелось скопление зданий, по шоссе не двигались машины, даже в центре города улицы были пусты. Вертолет пересек город, а когда снова полетел над сельской местностью, вдалеке над рощей показался дым.
– Должно быть, это там. – Пилот стукнул пальцем по листу с машинописным текстом, прикрепленному скотчем к приборной панели. – Ферма возле Стоунбриджа, мы найдем ее по дыму.
Миновав купу берез, они ясно увидели дымящиеся развалины сельского жилого дома и амбара. При появлении вертолета бросились врассыпную несколько коров и кур, но никто из людей не показался.
– Не нравится мне это, – сказал сержант. – Дом еще дымится, кругом ни души. Это точно та ферма, которая нам нужна?
– Отсюда не определить, – ответил Форсон, креня машину и ведя ее по крутой дуге. – Хочешь спуститься или сначала облетим город?
Животные разбежались, а на расчищенной местности близ фермы по-прежнему не было видно людей.
– Сначала вокруг города, сюда вернуться успеем. Доктор, вы как, согласны?
– Конечно. Не вижу, что мы тут можем сделать, и нет уверенности, что это нужное нам место.
– Впереди тоже дым, – сказал пилот, когда они двинулись к западу от хутора над ухабистой грунтовкой.
Во дворе следующей фермы стоял человек, махал подлетающему вертолету. Над печной трубой курился дым.
– Вот это уже больше похоже, – сказал сержант.
Машина повернула, негр сощурился и машинально расстегнул кобуру с «безоткатным» пистолетом калибра 12,7 мм.
– Места хватит, чтобы сесть?
– Места тут хватит для пяти таких птичек. Мы прибыли.
Вертолет опускался вертикально, поднимая тучу пыли, прижимая к земле траву. Машина мягко коснулась земли и закачалась на шасси. Сэм потянулся к дверной ручке, но сержант положил ладонь ему на плечо:
– Доктор, лучше я выйду первым. В городе слишком тихо, и тот дом сгорел. Очень уж крепко пахнет неприятностями. Подождите здесь и приглядите за Форсоном.
Пилот заглушил двигатели.
– Сержант, тут всегда тихо. Ты просто непривычный к сельскому житью. – Ухмыльнувшись, он добавил: – Как думаешь, почему я перебрался в город?
Сержант спрыгнул и медленно зашагал к мужчине, который забежал в дом, выскочил и снова замахал. Он был сед и носил старомодные подтяжки поверх белой рубахи.
– Добро пожаловать! – прокричал он. – Я доктор Стиссинг! Это я звонил! Пациент внутри.
Сержант на ходу ощупал его взглядом и коротко кивнул, затем вошел в дом. Через несколько секунд появился и крикнул в сторону вертолета:
– Мы на месте! Тут человек на койке.
Сэм, ждавший с черной сумкой на изготовку, спустился на землю.
Доктор Стиссинг выглядел растерянным, нервно мял покрытый седой щетиной подбородок. Хорошо за семьдесят, решил Сэм. Они пожали друг другу руки.
– Я доктор Бертолли, больница Бельвью. Можно взглянуть на вашего пациента?
– Да, конечно, доктор. Прошу, входите. Очень рад вас видеть! Ей-богу, рад! Представляете, звонит Хэдли, перепуган до смерти. И как тут не испугаться! Я пришел, гляжу – болезнь Ранда. Да он и сам уже понял, что за хворь подцепил. Вот и лечу его с тех пор в одиночку. Жар удалось сбить, Хэдли пошел на поправку. Сам я уже больше суток не сплю, вот-вот с ног свалюсь…
– Можно штору отодвинуть? – спросил Сэм.
В комнате было темно, очертания лежащего на койке человека угадывались с трудом.
– Ну конечно! Просто я глаза ему берег.
Сержант отдернул черную штору, а Сэм подошел к кровати, взглянул на человека средних лет, с красными нарывами на лице, приложил универсальный диагностический прибор к его запястью.
– Мистер Хэдли, как вы себя чувствуете?
– Хэдли – имя, не фамилия. А чувствовал я себя и получше, вот те крест. Но пока доктор не пришел, было совсем паршиво.
Сэм расстегнул пижамную куртку на груди Хэдли, увидел два-три нарыва, пощупал под мышками. Лимфатические железы увеличены.
– Больно, – пожаловался Хэдли.
– Не беспокойтесь, это пройдет.
– Стало быть, он вылечен? – Доктор Стиссинг так волновался, что слова набегали друг на дружку. – Я знал, я ему говорил, эти новые антибиотики делают чудеса! Чума, в смысле болезнь Ранда…
– Хэдли повезло, – устало сказал Сэм. – Нет у него болезни Ранда. Обычный фурункулез, осложненный воспалением лимфоузлов. Антибиотики с этим справились.
– Но как же симптомы… лихорадочное состояние… Болезнь Ранда, все сходится. Я практикую достаточно долго…