Она опять молчит, и это сводит меня с ума. Хоть я все равно поступлю, как решила, мне важна ее поддержка, и я не хочу, чтобы она переживала. Но я понимаю, почему она так поступает, учитывая, через что ей пришлось пройти со мной в прошлом.
Мама до сих пор ничего не говорит, когда Леа садится в машину. Она опускает большой пакет «Cheetos» между нами вместе с бутылкой воды и бутылкой «Dr Pepper», а затем закрывает дверь. Она бросает на меня безумный взгляд, когда я запускаю двигатель и поворачиваю ручку кондиционера. Леа начинает что-то говорить, но я останавливаю ее, прикладывая палец к губам.
— Мам, ты еще здесь? — спрашиваю, закрывая окно.
— Да, здесь, — выдыхает она громко. — Ладно, я позволю тебе это сделать, но я не в восторге от всего этого. И я хочу, чтобы ты звонила мне три раза в день, как минимум, и, если дела пойдут плохо, пусть Леа скажет мне об этом. Не ты.
Я немного огорчена ее последним замечанием, но не могу винить в этом. Все время, что я говорила ей, что со мной всё в порядке, я умирала внутри, она знает, как легко я могу скрыть от нее, если что-то будет не так.
— Хорошо, — отвечаю ей, зная, что она не может заставить меня что-то сделать, так как я уже взрослая. Звоня ей, я пытаюсь быть хорошей дочерью и дать знать о своих планах. — Я сделаю это ради тебя.
— А сейчас дай Леа трубку, — говорит она строгим тоном.
— Что? Зачем?
— Потому что я хочу поговорить с ней.
— Ладно… держи, — передаю Леа телефон.
Леа берет его немного смущенно.
— Что такое? — спрашивает она меня, смотря на экран.
— Она хочет поговорить с тобой, — объясняю ей и завожу машину. — Но даже не догадываюсь, о чем.
Леа подносит телефон к уху и говорит привет, пока я выруливаю с заправки. Они болтают некоторое время, ответы Леа довольно односложны. Наконец, она заканчивает разговор и кладет трубку между нашими сиденьями. Ничего не говоря, она открывает пачку чипсов и, расслабляясь, откидывается на сиденье.
— Так ты собираешься мне рассказать, о чем вы говорили? — не выдерживаю я.
Леа пожимает плечами, закидывая «Cheetos» в рот.
— Ничего особенного. Она просто попросила приглядывать за тобой, но это и так входило в мои планы, — она закидывает ноги на приборную панель. — Она действительно заботится о тебе, ты же знаешь.
— Я знаю, — говорю, запустив руку в пакет и взяв пригоршню чипсов. — И я ненавижу, что она так сильно волнуется.
— Ты должна быть рада, что она беспокоится о тебе. Это значит, что она тебя любит, — говорит она грустно, вероятно вспоминая о своих натянутых отношениях с матерью. После того, как отец покончил жизнь самоубийством, ее мать оставила Леа с сестрами жить с бабушкой, потому что не хотела быть матерью-одиночкой. Я думаю, она пытается вернуться в жизнь Леа, но та противится этому.
— Я рада, — перестраиваюсь на другую полосу и вытираю руки об шорты. — Но все равно ненавижу заставлять ее волноваться.
Но продолжаю это делать. Моя мама уже через многое прошла, но поездка в Вегас, к Куинтону, — это то, что я должна сделать. Если этого не сделать, я всегда буду оглядываться назад и сожалеть об этом, а как говорит тату Леа — нужно прожить жизнь без сожалений. Их и так много в моей жизни, больше я не хочу.
Мы с Леа едим чипсы и разговариваем о том, чем будем заниматься следующие несколько недель, пока город не предстает пред нами. Тогда Леа садится, опуская ноги на пол, и наклоняется вперед, чтобы лучше разглядеть Город грехов, поблескивающий вдали.
— Боже, он кажется таким маленьким, но это совсем не так.
Я киваю, соглашаясь, разглядывая уникальной формы башни и здания, тянущиеся ввысь, и огромные билборды по краям дороги, обещающие массу впечатлений и удовольствий.
— Ты знаешь, я приезжала сюда несколько раз, когда была маленькой, — говорит Леа. — Но никогда не бывала в районе Стрип, это обещает быть интересным.
— Здесь довольно оживленно, — замечаю я, сверяя направление с навигатором. — Эта штука говорит, что мы можем даже не заезжать в город, чтобы попасть в дом твоего дяди.
Леа откидывается обратно на спинку сиденья и крутит кнопку кондиционера.
— Хорошо, но мы должны как следует повеселиться.
— Разве тебе не должно быть двадцать один год, чтобы как следует повеселиться в Вегасе? — спрашиваю ее, в то время, как голос GPS говорит мне повернуть через полторы мили.
Она мотает головой.
— Нет. Я имею в виду, что нам должно быть двадцать один, чтобы играть в азартные игры и прочее дерьмо, но есть куча других вещей, которые мы можем сделать, например, посмотреть на выступление музыкальных групп или сходить в караоке. Это должно быть весело.
На самом деле, мне совсем не хочется здесь оставаться, но Леа выглядит грустной, и, возможно, эта прогулка ее немного взбодрит.
— Ладно, договорились, обязательно сходим повеселиться, пока мы здесь.
Она улыбается и пожимает мою руку.
— По рукам.
Мы разжимаем руки, и я возвращаю свою на руль. Жму на тормоз, сбавляя скорость и следуя указаниям навигатора. Когда мы проезжаем мимо среднестатистических домов, я представляю, что в таком же может жить и Куинтон. Не в таком месте, где он жил год назад: трейлер в захудалом паркинге, полном наркоманов.
Мои мысли все еще сосредоточены на Куинтоне, когда мы достигаем района, где все дома выглядят одинаково. Во всех дворах стоят разбрызгиватели воды для полива газона, жители проверяют свою почту в ящиках и гуляют со своими собаками. Этот район довольно уютный, и совсем не ожидаешь увидеть такое в Городе грехов.
— Какой из них? — спрашиваю Леа, когда навигатор сообщает, что мы прибыли в место назначения.
Леа тычет пальцем на дом в конце тупика, одноэтажное здание с лужайкой и гаражом. Подъездная дорога свободна, и я хорошо вижу, что находится за невысоким забором.
Паркуюсь перед закрытой дверью гаража.
— Он дома?
Леа отстегивает ремень безопасности и открывает дверь.
— Нет. Я говорила тебе, что он уехал из города на несколько дней в командировку или что-то вроде того, но он сказал, что ключ лежит под цветочным горшком на заднем дворе, так что мы легко сможем попасть в дом.
Мы выходим из машины и встречаемся у капота. Первое, что я замечаю, это тепло, как будто я очутилась в сауне, но влаги никакой нет.
— Черт, вот это жара, — я машу рукой перед лицом.
— Да, жара, как в пустыне, — говорит Леа, направляясь в сторону дома. — Тебе должно понравиться.
Я следую за ней вдоль забора, поглядывая на соседей ближайших домов. Один из них, здоровый парень в кепке на голове, пристально наблюдает за нами, как будто мы грабители.
— Что, если кто-нибудь вызовет полицию? — спрашиваю, когда Леа перекидывает ногу через забор.
Она пожимает плечами и спрыгивает на траву по другую сторону ограждения.
— Тогда они позвонят моему дяде, и он скажет, что они сумасшедшие.
Я оглядываюсь на соседского парня, который продолжает на нас пялиться, и перелажу через забор. На заднем дворе есть джакузи, цветочный сад и беседка с множеством колокольчиков на ней.
— Твой дядя женат? — спрашиваю Леа, пока мы идем вдоль дома.
— Он не женат, ему тридцать четыре и все, что я о нем помню, это его странная любовь к коллекционированию всякой ерунды, такой, как эти колокольчики, — она кивает на беседку, колокольчики звенят от тихого ветерка.
— Где он работает?
— В банке.
— Банк, — я обхожу большой цветочный горшок. — Это звучит…
— Скучно, — заканчивает Леа, оглядываясь через плечо и улыбаясь мне. — Да, Брэндон довольно скучный, поэтому хорошо, что он будет с нами. Он будет держать нас подальше от неприятностей.
Я улыбаюсь.
— Ты самая лучшая подруга на свете.
— Знаешь, нам следует обзавестись браслетами дружбы или чем-то подобным, чтобы каждый раз брататься друг с другом, когда ты так говоришь, — шутит она.
— Звучит, как план, — смеюсь ей в ответ, осматривая цветочный горшок рядом с дверью. Я поднимаю его, но не нахожу там ключа. — Ладно, здесь ключа нет.
— Минуту, — Леа подходит и приседает рядом со мной. Она проводит рукой по нижней части вазона, нажимая на что-то. Ее рука возвращается с ключом.
— Та-дам! — выкрикивает она, победно держа ключ в руке, и выпрямляется.
— Браво! — хлопаю в ладоши.
Она ухмыляется, довольная собой, и прижимает руки к груди.
— Что тут еще скажешь, я гений.
Я смотрю на раздвижные стеклянные двери, в которых не видно замка.
— Хорошо, гений, а теперь скажи, куда нам вставить ключ.
Она осматривает дом, задумчиво постукивая пальцем по губам.
— Да, это уже интереснее.
— В гараже есть дверь? — спрашиваю, идя к углу дома.
— Я не уверена, — говорит она, следуя за мной. — Он недавно переехал в этот дом, около полугода, так что я никогда не была здесь.
Я возвращаюсь к забору и нахожу дверь в гараж. Леа отталкивает меня локтем в сторону, чтобы вставить ключ в скважину. Он подходит, и дверь открывается.
— Да, черт возьми, — она вскидывает руки в воздух и гордо улыбается.
Даю ей пять, и мы заходим внутрь. В гараже нет автомобиля, только полки и ящики, и пара квадроциклов. Не могу не думать о нашем гараже, который забит коробками со старыми вещами, многие из которых часть воспоминаний о Лэндоне. В моих планах было разобрать их этим летом, потому что теперь я это могу сделать. Я собиралась сделать альбом с фотографиями и некоторыми эскизами Лэндона. Обязательно займусь этим, как только разберусь с делами здесь. Это важно.
Мы заходим в дом и открываем парадную дверь, чтобы разгрузить багажник. Относим все наши вещи в гостевую комнату в задней части дома, рядом с небольшим кабинетом. Здесь довольно мило, чистый ковер, на полу плитка, две спальни и две ванные комнаты. Мебель простая, но не убогая, несколько фотографий висит на стене в гостиной, на одной их которых Леа показывает запечатленного ее отца вместе с дядей.
— Ты похожа на своего отца, — говорю ей и иду за стаканом воды, потная и пыльная после поездки по такой жаре. На фото два парня, один высокий, другой пониже, но их лица похожи, только один выглядит моложе — дядя Леа. Похоже, они просто шли с рыбалки, и отец Леа держит в руках рыбу, гордый своим уловом. Он действительно кажется счастливым, улыбаясь на этом фото, и мне хочется спросить, как давно сделан этот снимок, сколько времени прошло, прежде чем он решил уйти из жизни, но я не делаю этого, потому что это вызовет болезненные эмоции у нее. Я знаю это, потому что каждый раз, когда кто-то упоминает имя Лэндона, я чувствую, как колет мое сердце.