Стараясь выглядеть как можно увереннее в себе, я подошла к первому попавшемуся магазину готовой одежды. Колокольчик звякнул, когда открылась резная дверь, пропуская меня внутрь.
– Чудесного дня, юная кона! Женского платья у нас нет, – поприветствовал пожилой продавец, отрываясь от пришивания пуговицы. Поймав солнечный луч, на его лбу блеснул секвин.
В приоткрытой двери за его спиной виднелся маленький цех с несколькими швейными машинками и склонившиеся над ними головы кучерявых парней. Доносился ритмичный шум.
– Жаль… А сотрудников вы случайно не ищете?
Продавец удивлённо на меня посмотрел, но всё же ответил:
– Нет, у нас семейное дело, но в булочную в конце квартала требуется продавец. С утра видел объявление на окне. Попробуйте разузнать у них. А ещё лучше пусть работу ищет тот, кто будет её работать. Кому пришло в голову женщину вместо себя посылать? Докатились! – проворчал мужчина, а потом добавил уже мягче: – Доброго вам дня.
– И вам, – только и осталось ответить мне.
Стоило только выйти обратно на улицу, бодрящий влажный воздух забрался под капюшон. Булочную увидела издалека – батон на вывеске заманивал румяной корочкой, а в витринах были выставлены печенья, рогалики и даже один большой красивый макет торта. В уголке действительно примостилось объявление: «Требуется продавец». Я обрадовалась внезапной удаче и вошла внутрь, сияя самой доброжелательной улыбкой.
– Чудесного вам дня, кор!
– И вам чудесного, милейшая кона! – улыбнулся из-за прилавка дородный усатый мужчина.
– Я увидела объявление о работе. Скажите, место ещё свободно?
– Разумеется. Только сегодня объявление вывесили.
– И какой вы предлагаете оклад?
– Восемьсот пенингов в месяц, – громко ответил он, задорно шевеля усами. – Достойная работа, особливо для тех, кто без опыта. В цех ещё поварёнок нужен, но там оклад шестьсот, зато берём аж с тринадцати лет. А вы для кого интересуетесь?
– Для себя, – ещё шире улыбнулась я. – А опыт работы продавцом у меня есть, хоть и небольшой…
Добродушие мужчины мгновенно растворилось в манящих ароматах свежей выпечки.
– Вас? Продавщицей? Издеваетесь? – припечатал он и недовольно скрестил волосатые руки на могучей груди.
От растерянности я так и застыла перед прилавком, не в силах понять, с чего такая перемена.
– Нет… А что такого?..
– Что такого? – хмыкнул он. – Да ничего! Вы покупать что-то будете?
Я отрицательно покачала головой, потом развернулась на пятках и вылетела прочь из недружелюбного заведения. Что ж, хорошо, когда работодатель сразу демонстрирует, какой он козлина, и не приходится тратить пару месяцев на то, чтобы это выяснить самой. Дурной нрав у начальника – не тот сюрприз, который хотят получить подчинённые.
Следующее заведение с объявлением я обнаружила случайно. В ювелирную лавку тоже требовался продавец. Войдя в царство сверкающих камней и мерцающего металла, я остановилась у прилавка. Сидящий за ним молодой длиннокосый мужчина широко улыбнулся, поднялся мне навстречу и спросил:
– Досточтимая кона, чем могу быть полезен?
– Чудесного дня, кор. Мне бы хотелось…
– Конкор! – радостно поправил он, указывая на секвин у себя на лбу. – Я уже два дня женат!
И с такой гордостью он об этом объявил, что я не могла не расплыться в искренней улыбке.
– Примите мои поздравления! Видимо, одной коне очень повезло.
– Что вы, это мне повезло! – беззаботно заверил свежеиспечённый конкор. – Кор Намувер так запал на мою сестру, что позволил ухаживать за своей. Такое счастье! Два дня назад мы сыграли свадьбу, и теперь отец хочет, чтобы я заведовал открытием новой лавки в Витургатте, в нашем родном городе. Знаете, там прекрасный морской воздух и чудесная обстановка для семейной жизни. Согласитесь, Файмарг – совсем не то место, где хочется растить детей!
– Соглашусь, – на всякий случай кивнула я, совершенно не понимая, чем ему не угодил этот замечательный город. – В связи с вашим отъездом и требуется продавец?
– Верно! Вы заметили объявление? Какая внимательная юная кона! – восхитился он. – Да, мои младшие братья ещё слишком малы, а отец и старший почти всё время проводят на производстве. Сюда мы решили нанять нового человека, надёжного и с рекомендациями. Оклад – тысяча пенингов плюс премия при высоких продажах. Очень достойные условия.
– Да, вы правы. Знаете, я ведь пришла сюда именно потому, что ищу работу. Скажите, можно было бы встретиться с нанимателем, чтобы обсудить условия?
– Вы шутите? – не поверил конкор. – Кто же возьмёт на работу женщину?
– А почему нет? – нерешительно спросила я.
– Потому что это обрушит все продажи в любом заведении, – раздался из-за моей спины уверенный женский голос, а я обернулась, чтобы рассмотреть его обладательницу. – Никто не станет поддерживать пенингом заведение, где трудится кона. Ведь с точки зрения любого кора заставлять работать женщину – бездушный акт издевательства над нашей слабой природой.
В голосе незнакомки звучал сарказм, но конкор за прилавком, кажется, всё принял за чистую монету.
– Именно так! – кивнул он. – Да нам витрины побьют, стоит только кому узнать, что мы посмели заставлять работать кону, да ещё такую молодую и прекрасную. Зачем же вам работа? Просто выйдите замуж!
Он просиял, довольный данным советом, а я беспомощно посмотрела на другую посетительницу ювелирной лавки. Она была одета вызывающе, дорого и… вызывающе дорого. Зрелая фигура с округлыми формами затянута в серебристый сатин, переливающийся на пышной груди. На плечи незнакомка накинула манто из белоснежного меха, а высокую причёску украшали заколки с искусно изготовленными бабочками, каждое крыло которых переливалось десятками драгоценных камней. Длинные тяжёлые серьги почти касались покатых плеч, а на шее, выдававшей истинный возраст, переливалось колье из рубинов. Сама его обладательница посмотрела на меня и слегка улыбнулась. Сделала несколько шагов к продавцу, словно проплыла по подиуму, и томно проговорила:
– Марки́н, я буду по тебе скучать. Надо же, такой молодой, и уже женился… Эти маленькие коварные коны с тонкими загребущими пальчиками всегда забирают лучших!
Конкор расхохотался в ответ.
– Кона Вае́ндис, вы всегда будете занимать особое место в моём сердце, – искренне проговорил он. – Покажите, что у вас?
Звякнув парой драгоценных браслетов, кона Ваендис небрежно бросила на прилавок бархатистый мешочек, из которого ювелир вытряхнул несколько колец, заколку, пару брошей и массивный кулон. Сама их владелица тем временем с доброжелательной улыбкой рассматривала меня.
– Ищете работу? – проворковала она.
– Да, – ответила я, краем глаза замечая, как стремительно портится настроение у конкора, что пару секунд назад заливался смехом.
– Что ж, в Файмарге вы её не найдёте. Впрочем, как и в другом городе или посёлке. Если бы у вашего отца или брата было семейное предприятие, там вы смогли бы работать. Разумеется, за плотно закрытыми дверями и исключительно в своё удовольствие. А так – юноша дал вам дельный совет. Выйдите замуж и озаботьтесь не тем, как зарабатывать деньги, а тем, как их тратить, – кона Ваендис облокотилась на прилавок, изящно уперев руку в бедро. – Верно я говорю, Маркин?
– Верно, – сухо подтвердил молодой мужчина, причислить которого к юношам у меня не повернулся бы язык. – Кона Ваендис, могу вам предложить три тысячи двести пенингов. Устроит?
– Да. Вполне, – подтвердила она, не сводя с меня взгляда винного цвета глаз. – Запиши на мой счёт.
– Зачисление на ваш счёт сделаем на этой неделе.
– Договорились, – улыбнулась она, так и не обернувшись к собеседнику. Задумавшись на секунду, вдруг предложила: – Позвольте угостить вас обедом, дорогая. Возможно, у меня найдётся для вас… подработка.
Маркин за прилавком напрягся и проговорил, обращаясь ко мне:
– Я мог бы представить вас отцу и младшему брату. Если вы находитесь в бедственном положении, то наша семья готова помочь…
– Если моё предложение ей не понравится, то она всегда может вернуться и выслушать твоё. Или даже сотни других предложений, не так ли? – коварно улыбнулась затянутая в серебро вилерианка. – Только ваши предложения влекут за собой обязательства и проблемы, а моё – нет. Думаю, что юной коне-переселенке в любом случае полезно услышать мою историю. А решение она будет принимать уже сама. Верно, Маркин?
– Верно, кона Ваендис, – холодно ответил он, закаменев лицом.
От былой радости не осталось и следа. Я с тревогой посмотрела на немолодую хищницу перед собой. Что она хочет предложить? И не опасно ли её выслушивать?
– Ох, какие напуганные глазки, – фыркнула кона Ваендис. – Не трусь, малышка, ещё ни одну девочку я не обидела и в обиду не дала. Смотри, напротив есть ресторанчик. Пойдём, выпьем там по коктейлю, а Маркин прибежит тебя спасать, если я вдруг начну кусаться. Всё равно взора с нас он теперь не сведёт. Лучше б на жену так смотрел!
Конкор Маркин попытался выдавить из себя улыбку, но она получилась откровенно неискренней.
– Хорошо. Выслушаю я вас с удовольствием, но за свой коктейль заплачу сама.
Кона Ваендис на это лишь с улыбкой закатила глаза, весело цокнула языком, подмигнула Маркину на прощание и уверенной походкой обольстительницы направилась к тому самому ресторанчику, что располагался ровно напротив. Кажется, её даже не волновало, последую я за ней или нет. Либо же она была безоговорочно уверена в том, что любопытная рыбка уже заглотила наживку. А она заглотила.
Я отправилась следом, а затем села в свободное кресло за столиком у окна, который выбрала искупанная в серебре вилерианка. На солнечном свету её высокая причёска казалась пылающей рябиновым огнём, а бледная кожа – фарфоровой. И да, я бы дала ей больше сорока, но ей-богу, за такие сорок не жалко целого состояния.
– Как тебя зовут, девочка? – спросила она, элегантным жестом подозвав официанта.
– Лиза.
– Лиза… – попробовала она моё имя на вкус. – Лизанда? Эллиза?