– Я с удовольствием приму от вас помощь, – поразмышляв, улыбнулась я. – Но отплатить за доброту, вероятнее всего, никак не смогу, а мне не хотелось бы брать на себя обязательства перед кем бы то ни было.
– Прекрасно понимаю и впечатлена твоей стойкостью. Собственно, мне бы и не пришло в голову что-то требовать взамен, Лиза, – ласково проговорила она. – Все девочки, что пришли ко мне, сделали это сами. Это было их решение, пусть иной раз продиктованное непростыми обстоятельствами. Но если я вижу возможность помочь, то помогаю. А кто, если не я? Посмотри вокруг, любой из этих мужчин многое готов сделать для тебя, но он будет ожидать взаимности, иногда даже требовать её. Будь осторожна. Если обращаешься за помощью, выбирай тех, кто краснеет при разговоре с тобой, это вернейший признак того, что предъявлять тебе претензии у них не хватит духу.
Кона Ваендис лукаво улыбнулась и кокетливо выгнула бровь.
– Благодарю за совет. Но всё же я бы хотела обойтись своими силами!
– Ах, Лиза, не дури. Я помогу тебе, а потом ты однажды поможешь другой девочке в беде. И круг добра замкнётся. Разве не так поступают все люди?
– Только очень порядочные…
– Право, не будем об этом. Посылка с платьями уже ждёт тебя у портье, заберёшь, когда будет удобно. Или не заберёшь, тогда через несколько дней он вернёт её по моему адресу. Но, помимо платьев, девушке нужно много всего. Может, пройдёмся по магазинам после завтрака? За мой счёт, разумеется.
– Это слишком… слишком… – попыталась отказаться я, но куда там!
Сидящая передо мной женщина уже решила причинить мне добро, и, убегая, я лишь продлю эту вакханалию. С одной стороны, было неловко брать у неё хоть что-то, зная, кто она и как зарабатывает деньги. С другой, положение у меня практически бедственное, а в таком благодетелями не перебирают.
– Ерунда! Я же говорю, что ты мне ничего не будешь должна, Лиза. Я достаточно крепко стою на ногах, чтобы позволить себе купить пару брючек и блузок для знакомой в сложной ситуации. Давай закроем эту тему. Лучше расскажи, как ты спала? Не мучили кошмары? Я поначалу просто с ума от них сходила!.. – куртизанка эффектно передёрнула плечами, колыхнув выдающимся бюстом.
У барной стойки поедавший её глазами официант уронил стакан. Тот со звоном разлетелся на десятки осколков, а я вздрогнула от неожиданности.
– Да. Со сном дела обстоят не очень хорошо, – пришлось признать мне. – Да и вообще…
Начав, я неожиданно для самой себя пересказала коне Ваендис все события последних дней, опустив лишь те детали, разглашать которые не позволяла клятва. Лалиссой Гленнвайсской тоже решила не называться, меня от этого имени уже воротило, и произносить его вслух лишний раз не хотелось.
– Нет, это просто невероятно! Столько событий за несколько дней! Ну надо же, – удивлённо хлопала длинными ресницами куртизанка. На изящном полном запястье зазвенели браслеты, когда она положила руку сверху на мою ладонь и сказала: – Не расстраивайся, Лиза, впереди у тебя много радостей, раз судьба решила так потрепать. Ставлю на то, что остаток своих дней ты проведёшь совершенно счастливой. А я в таких вещах обычно не ошибаюсь. Доела? Пошли, прогуляемся по одёжным лавкам, поднимем себе настроение. Чем хуже у женщины обстоят дела, тем лучше она должна одеваться. Тогда неважные дела решат, что ошиблись адресом, и уйдут к той, которая предпочитает наряжаться в лохмотья.
Мы вышли из гостиницы на промозглый весенний ветер. Тротуары всё ещё были скованы льдом, но кое-где он уже сдавал позиции, а большие тёмные лужи уверенно наступали. Солнце словно наконец вспомнило, зачем оно нужно, и не только светило, но и мягко пригревало. В тени по-прежнему властвовала стылая зима, но стоило выйти на открытое пространство, как сразу захотелось расстегнуть меховой плащ и стащить с головы капюшон.
– В одном я с тобой не согласна, Лиза, – заговорила кона Ваендис, едва мы отошли от дверей отеля. – Прошлое стоит отпустить. Ты хочешь доказать этому своему Мейеру, что не виновата в измене? Глупость какая, лучше плюнь и разотри. Это он в твоём лице потерял сокровище, а ты не потеряла ничего. Таких Мейеров – вон, полная улица. Бери любого. А судиться с «Воздушным путём» – дело и вовсе гиблое. Молодец, конечно, что не подписала эту их бумажку-подтирку об отказе от компенсаций, но ты всё время забываешь, что ты женщина. Кто тебя будет слушать в суде? Никто. А на адвоката денег у тебя нет. Разве что выйдешь замуж за юриста, чтобы он потом судился… Но с твоей внешностью можно и главу клана заарканить, а не какого-нибудь бумагоперекладывателя. Так что выбирай вдумчиво.
– Я пока замуж совершенно не хочу.
– Тут я тебе не советчица. Мой выбор ты уже знаешь, а у тебя будет свой. Главное, помни, что у меня ты всегда сможешь найти приют и еду. А там уже решишь, как дальше поступить.
– Спасибо. Мне очень повезло вас встретить.
– Ерунда. Кстати, Лиза, нам стоит перейти на «ты». Когда ты вот так мне выкаешь, я чувствую себя старой, а это вредно для цвета лица, – строго сказала она, а потом задорно подмигнула. – Можешь называть меня Вае́н или Вае́ной.
– Договорились, Вае́на, – улыбнулась я.
– Скоро начнётся талый месяц, всего-то два денька осталось. В этом году потеплело раньше, чем обычно, – собеседница накинула на пышную алую копну волос палантин и потянула меня за собой. – Пойдём, Лиза, мы с тобой сегодня отлично развлечёмся.
Удивительно, но мне действительно удалось абстрагироваться от мыслей о будущем. Весь наполненный звуками звенящей капели и запахом пришедшей весны день мы с Ваеной провели вместе. Как я ни отнекивалась, она всё же всучила мне несколько комплектов одежды и подарила сумку, новую пару сапог и шерстяную накидку на плечи.
А я купила себе трусы. Как ни крути, трусы – это инвестиция, потому что носить их я буду до конца, моего или их – неважно. Не думаю, что в ближайшее время проснусь утром и скажу себе: «Ну всё, с меня хватит! Больше никаких трусов! Свободу полупопиям!». А раз таким радикально-революционным взглядам в моём мировоззрении места нет, определённый запас белья необходим, ведь я уже замучилась надевать по утрам хоть и чистое, но влажное.
– Для сна я пришлю тебе одно верное средство, – заверила куртизанка, меряя вызывающе алое платье, подчеркнувшее тонкую талию, небольшой мягкий животик и широкие бёдра. – Будешь сегодня спать, как праведница.
– Спасибо!
Обратно в отель я вернулась к ужину, воодушевлённая, отдохнувшая душой и откопавшая где-то в глубине себя собравшийся уже скиснуть окончательно оптимизм. Даже липкие мужские взгляды не так сильно раздражали, так что на радость ожидавшим слушателям почитала я с душой и выражением, а потом вернулась к себе – разбирать покупки и стирать то, в чём ходила все эти дни.
Стоило вернуться в номер, как в дверь постучали. За ней оказался швейцар.
– Тут для вас три посылки, – он поставил объёмную коробку у входа, а сверху положил коробку конфет и жестяную баночку с таблетками.
– Благодарю!
На жестяной баночке было указано, что это снотворное. Действительно, Ваена же обещала передать что-то для приятного сна. Надо будет обязательно послать ей благодарственную записку. Платья оказались очень красивыми, хотя и чересчур откровенными, мерить их не стала, просто повесила в шкаф.
Назавтра я всё-таки решила наведаться в библиотеку, хотя Ваена весь день и убеждала меня не начинать бесполезное копание в древних пыльных фолиантах, а пойти в театр. Но мною двигала любовь доводить дела до конца, а ещё нежелание спускать свекрови кинутый кувшин с водой. Вот честно, даже пощёчину я бы простила и объяснила – коной Ирэной двигали обида, гнев, вседозволенность… Но разлитая по полу вода – это уже чистой воды садизм.
Так что вопреки мудрым советам одной многое повидавшей коны, забыть и простить не получалось.
Нельзя же такое спускать, правда?
Глава 14. Вопреки голосу разума
Холодное промозглое утро забрезжило за окном, а я проснулась с на удивление ясной головой. Пока одевалась, вскрыла упаковку конфет. В увесистой коробке их было всего десять штук, по размеру они скорее походили на батончики. Подхватила один, разломила пополам, наблюдая, как тянется нуга, и вдохнула необычный аромат. Нечто полынное, чуть горьковатое, с чётко различимой ореховой ноткой. М-м! Вкусняшка.
Засунув последний кусочек в рот, я дошла до вестибюля. Удивительно, но сегодня отель выглядел иначе. Светлее, уютнее, радостнее. Хорошо знакомый портье приветливо улыбнулся, и я отсалютовала ему в ответ. Есть расхотелось. Засунув в рот остаток батончика, выпорхнула на улицу. Солнышко встало совсем недавно, мостовую заливал нежный розовый свет, чирикали маленькие очаровательные птички, перелетая с одной ветки на другую.
До чего же прекрасное утро! Неужели всё дело в волшебном снотворном, что помогло наконец выспаться?
Я прибавила шагу. Сделав по пути только одну остановку у канцелярского магазинчика и избегая встреч с редкими местными недоавтомобилями, час спустя я уже стояла у ворот одного из университетов. Отельный администратор объяснил, что именно здесь занимаются научными изысканиями.
Привратник удивлённо на меня посмотрел, но останавливать не стал, и я беспрепятственно вошла на территорию.
– Простите, а как пройти в библиотеку? – хихикнув, спросила я у пожилого стражника, дежурившего у ворот.
– Вон то строение слева от главного учебного корпуса, – указал он.
Отдельно стоящее здание библиотеки темнело на фоне бирюзового неба. Я прибавила шагу, чувствуя, как бурлит внутри кровь.
Никакого чёткого плана у меня не было, только чистый блокнот с ручкой и горячее желание найти хоть что-то по нужной мне теме.
При виде меня пожилой библиотекарь знатно удивился, но прогонять не стал. Седые брови взметнулись высоко вверх, а и без того узкое лицо вытянулось от изумления.
– Чудесного утра! Что привело к нам юную кону? Вы же не являетесь нашей студенткой?