У Чану вспомнились слова наставника, которые подтолкнули его на мысль: несмотря на то что у него и будущих богов с Востока возникла проблема из-за языкового барьера, они все же могут друг другу доверять. Рядом с этими людьми он ощущал себя в разы спокойнее, без следа презрения, что так часто испытывал в родных краях.
Его размышления прервал резкий крик, доносящийся издалека:
– Что вы там делаете? Урожай собирать вздумали?
Все трое обернулись на грубоватый вопрос и, увидев Бань Лоу, почти одновременно вздохнули – выходит, за сорок пять дней хамоватый юноша успел утомить своим обществом не только молодого господина У. Трое на противоположной от Бань Лоу стороне лабиринтного мостика обменялись улыбками, словно каждый подумал про себя: «А вот и один из северных».
– Чего тебе от нас нужно? – крикнул У Чан.
– Вы нашли жителей деревни? – добавил Мэн Чао.
Луань Ай, казалось, тоже хотела добавить что-то, но в последний момент передумала.
Бань Лоу ничего не ответил, лишь махнул на них рукой и ушел за угол дома. Его поведение У Чану показалось странным: Бань Лоу, скорее всего, продолжил бы дразнить их, нежели оставил бы в покое.
За домиком, из-за которого только что показался северянин, в полупрозрачной вечерней темноте уже собралась толпа будущих богов. Они тесно столпились в круг и вели горячий спор. Слуги только подоспевших сразу подбежали к ним с извинениями:
– Извините! Мы не могли вас найти!
Мэн Чао успокоил свою подчиненную и приблизился к собравшимся. За ним поспешил и У Чан. Он сразу обратил внимание на недовольные лица присутствующих, но не успел узнать причину их негодования, как его опередил Мэн Чао:
– Зачем все здесь собрались? Произошло что-то?
Толпа расступилась, и голос старушки, которая стояла в центре, зазвучал в ответ:
– Нет-нет, господин, что вы такое говорите, все в порядке. Пожалуйста, выбирайте любой домик для вашего отдыха, вы все явно утомились долгой дорогой.
У Чан и Луань Ай в один голос задали волнующий всех вопрос:
– Где же остальные жители деревни?
Старушка, которой на вид было лет девяносто, а то и все сто, все так же добродушно промолвила:
– Почти каждый мужчина покинул эту деревню по указанию владыки Севера, дабы не учинять конфликта на границах. Они вернутся, как только уважаемые господа, будущие боги, закончат свой путь. Остальные, женщины и дети, сейчас во-о-он там! – Она указала трясущейся рукой на лесную чащу, видневшуюся в окне, и, переведя взгляд на изумленного таким известием У Чана, продолжила: – Они тоже в скором времени вернутся, вам не стоит беспокоиться. – После этих слов старушка вдруг низко поклонилась У Чану. – Молодой господин, мы в полной мере справляемся.
Последняя ее фраза прозвучала так трепетно, будто перед ней стоял не будущий небожитель У Тяньбао, а сам достопочтенный глава правящего клана. Остальные избранные пренебрежительными взглядами оценили наследника, и Ба Вэньлинь уточнила:
– Так и что там с домиками?
Женщина обернулась к ней.
– Ох, да… К сожалению, мы сможем предложить вам немного спален. Несколько домиков покосились от летних дождей, а их крыши начали понемногу подтекать. – Она повернулась к наследнику Севера и успокаивающе уточнила: – Но ничего страшного – мы дадим вам лучший кров в рисовой деревеньке Та!
Многие из господ переглянулись, а Мэн Чао после некоторых сомнений предложил:
– Тетушка, ну что же вы… Хотя мы и будущие боги и наши руки не знают мозолей, мы все же можем помочь вам с вашей бедой, только скажите, чем.
Из-за спины женщины показались почерневшие лица, а Цюань Миншэн сквозь зубы процедил:
– Позорище…
Никто из будущих богов не разделил желания Мэн Чао замарать руки, которые не поднимали ничего тяжелее пиалы чая и меча. Да и слуги, стоявшие в их тени, не знали ничего сложнее, чем подай или принеси. У каждого недовольного на лице застыл немой вопрос: «Благодетель Мэн Чао перегрелся на солнце?»
Старушка принялась отговаривать юношу:
– Что вы, как я могу просить господ о чем-либо, особенно о таком! Вы и так многое для нас делаете, не стоит утруждаться!
У Чан посмотрел на Мэн Чао, чье лицо выражало волнение и озлобленность из-за комментариев одного из господ. В этот момент его взгляд пересекся с обеспокоенным взором юной Луань Ай, которая протирала в нем дыру своими светло-серыми глазами. Наставник учил помогать любому, быть снисходительным, а в особенности помнить: он и его народ – единое целое. Невозможно господствовать над теми, кто страдает из-за разваливающегося крова, наблюдая из тепла за страданиями других, доверия не посеешь.
У Чан взглянул на старую даму, что продолжала уклоняться, и понял: она будет отказываться от помощи, сколько бы ей ни предлагали. Поэтому он подозвал Мэн Чао, стукнул пальцем по его плечу и что-то прошептал на ухо. Весь напор и желание юноши как рукой сняло, он покивал в ответ и спросил:
– Хорошо-хорошо, тетушка, как скажете. Ну и где мы можем расположиться?
Старушка без лишних слов провела господ по узкому мостику, демонстрируя им самые ухоженные домики. Бань Лоу и Цюань Миншэн быстро выбрали для себя просторное здание, приказав слугам принести вещи и закрыть за ними двери. Понимая, что выбор невелик, избранные с Юго-Запада разошлись по маленьким хозяйским постройкам. А когда черед дошел до последних незаселившихся, пожилая дама впала в легкий ступор: все трое указали на старые, обветшавшие дома.
С решением троицы она спорить побоялась, лишь украдкой взглянула на молодого господина У и проводила их по узкому мостику. Когда все четверо оказались у маленьких хижин, а Мэн Чао выбрал первый приглянувшийся домик, больше похожий на сарайчик, женщина остолбенела. Она уже невесть что себе надумала, поэтому обратилась к девушке, и Луань Ай поспешно указала рукой на похожий домик напротив, тем самым показав, что не собирается делить кров с юношами.
– Молодые господа, госпожа, вы точно хотите остановиться здесь? У нас найдется еще несколько домиков, побольше и получше этих. Не стоит тесниться. Все же нам неудобно…
– Это ничего, – уверенно кивнул Мэн Чао. – Мне и это подходит. Пусть лучше в тех домах с удобством располагаются наши старейшины.
– Что ж… тогда я оставлю вас. Но все же, если вам что-то понадобится…
– Мы найдем вас.
Пока еще не совсем стемнело, трое избранных проводили женщину и принялись обсуждать план.
– Уважаемый У Тяньбао, вы уверены, что это не оскорбит жителей деревни? – поинтересовался Мэн Чао.
– Полагаю, не должно. И прошу, если будет удобнее, давайте оставим эти формальности. Вы можете обращаться ко мне по первому имени. Я еще не привык слышать в свой адрес Тяньбао.
Оба без уговоров согласились.
– А вы не заметили, – продолжил У Чан, – когда старейшины представляли нас народу, они делали это в странной последовательности. А вторые имена? Назвали лишь мое…
Мэн Чао задумчиво сложил руки на груди:
– Возможно, очередность зависела от территории?
– Нет, – заверил его У Чан, – иначе они не прервались бы на южных господах.
– Может, дело в кланах? – предположила Луань Ай.
– Тоже нет, тогда они начали бы с клана У или двух других…
– Это точно так важно? – перебил его Мэн Чао. – По поводу имен: Чао – так меня зовут в быту. Ай тоже одарили вторым именем перед отбытием на Север.
У Чан посмотрел на непонимающие лица собеседников и про себя подытожил: «Значит, мне дали имя последнему…» И это его слегка задело: выходит, наследник не так хорошо знал тех двоих с Севера, которых звали Лоу и Миншэн, а он получил имя Тяньбао в последнюю очередь, словно младший сын в большой семье. Только не было никакой большой семьи, так почему владыка не занялся этим вопросом немного раньше? Выглядело так, словно мужчина и не помнил о таких заботах, как отцовство… И именно это осознание сейчас ранило У Чана. Трещинка на его душе, которая увеличивалась с каждым грубым словом матери, теперь снова начала расти. Но если раньше причиной этого была злость, то сейчас – разочарование.
Мэн Чао добавил:
– Я ношу имя Чао уже несколько лет, с тех пор как владыка Востока узнал, что я избранный Небесами… Имя от рождения – Фэн, и я уже успел отвыкнуть от него. Вот только почему это так заинтересовало молодого господина У?
У Чан помотал головой:
– Думаю, это не стоит большего внимания, просто размышления, не более…
– Может, – тихо заговорила Луань Ай, – старейшины-летописцы называли нас по степени влияния семей?
Юноши как-то странно притихли от ее слов. Не услышав от них ничего, молодая Луань решила, что ее вновь не так поняли.
– Я хотела сказать, что их подкупил…
Не успела она договорить, как У Тяньбао и Мэн Чао резко сорвались с места и прикрыли ее рот руками. От неожиданности она лишь икнула и выпучила глаза.
– Извините…
– Извини!
Оба – так же внезапно – отстранились от нее и принялись пояснять.
– Молодой госпоже лучше не говорить так никогда. Если кто-либо услышит подобное, о вас могут нехорошо подумать, а если об этом узнают сплетники…
– Они вас обвинят в клевете! – закончил мысль Мэн Чао.
Девушка, сдерживая икоту, кротко извинилась.
– Не стоит, мы понимаем, вы не со зла, – продолжил У Чан, – но впредь знайте: есть те, кто не станет разбираться. Даже если ваши слова несут добрый посыл.
Судя по лицу Луань Ай, в ее голове собралось немало вопросов, но задать их она уже не решалась и даже побаивалась: по-видимому, ей и мысль не приходила, что существуют какие-либо запретные темы для наследницы Востока. В конце концов, как ни крути, три клана – У, Ба и Луань, – во власти которых были огромные земли Поднебесной, по мощи сравнимы с правителями государств – разве можно наследнику одной из трех территорий перечить?
Однако любая попытка очернить деяния уважаемых, что посвятили свои жизни служению жителям Небес и безвозмездному волочению за будущими богами, находится под таким запретом, что даже главенствующие господа без неоспоримых доказательств подкупа старейшин страшатся думать о таком. И это сейчас прекрасно осознавали Мэн Чао и У Чан.