– Уводи ее! Слышишь? Или ты хочешь, чтобы она пострадала?!
В ответ Мэн Чао кивнул, и оба сразу же скрылись.
«Ох, как глупо… – подумал теперь У Чан, трезво оценив ситуацию. – Наверняка за такую храбрость если не вы убьете меня, то точно прибьет учитель!»
Но тут же вспомнил слова Сянцзяна: «Откажись от идеи рассказывать ему о своих приключениях…»
Наследник бросил взгляд на мелькнувший в ночном небе длинный силуэт, что был не кем иным, как демоном Тьмы, и уже решился позвать «притворщика» на помощь, но его отвлек чей-то высокий голос:
– Стой на месте!
У Чан закатил глаза.
– Да как вы мне надоели! Почему сразу не показываетесь? У вас, нечестивцев, явно есть общие пристрастия. Покажись!
С крыши спрыгнула хрупкая девушка. В свете луны и огней пожаров ее силуэт тронул бы сердце любого мужчины. Она выглядела одновременно прелестно и опасно.
– А ну! Кто это тут нечестивец? Зови темных богов по крайней мере демонами! Тц-ц, никакого уважения, – в ее голосе звучали нотки юношеской дерзости и надменности.
– А ты тогда кто будешь, раз защищаешь нечестивцев так, словно к ним причастна?
– Я – человек!
Глава 29Часть 6Господин Черный Феникс
Мэн Чао с Луань Ай неслись по переулкам столицы в надежде избежать встречи с врагом и уже спустя пару минут оказались в более или менее безопасном месте – в северной части города. Как раз здесь, на окраине, по указу главнокомандующих отряд легковооруженных солдат должен был собрать всех жителей. Между тем у Мэн Чао и наследницы уже появилась трудность – развилка дороги. Та ее часть, что уходила влево, вела в сторону высокого холма, за которым был городок размерами чуть меньше столицы. Та, что вела направо, в скором времени привела бы путников за границы Лунъюань. Как раз этот маршрут и был нужен. Однако, отправившись по нему, то есть по улицам, охваченным звуками битвы, Мэн Чао и Луань Ай могли подставить себя под удар.
До границы города оставалось всего ничего – несколько ли, но Мэн Чао долго не решался свернуть в нужную сторону. Они застряли на распутье среди зданий, и это сыграло им на руку: как раз сейчас в соседнем переулке мелькнула пара темных фигур. Следом кто-то пронесся по крыше. Удача да и только, что первым их заметил Мэн Чао. Он прислонился к стене низенького дома, спрятав под тенью выступающей кровли Луань Ай, и приказал ей молчать.
Черепица на соседнем здании цокнула, и на ней остановился высокий, явно мужской, силуэт, обрамленный лунным светом. Рядом с ним быстро появилась вторая фигура.
– Старший последователь культа Хоцзучжоу, – говорящий преклонил колено, – наши люди доложили: его обнаружили в восточном районе Лунъюань.
– Что с ним сейчас?
– Мертв, Старший последователь. Его тело охраняют…
– А что с Двухсотлетней Хризантемой?
– Извините, но ее мы так и не обнаружили…
Услышав их диалог, Луань Ай содрогнулась. Мужчина обернулся к говорящему, и в воздухе раздался удар, после которого фигура рядом рухнула. Для безопасности Мэн Чао прикрыл рот наследницы, чтобы она от испуга не издавала звуков.
– Бесполезный мусор! – прокричал мужчина. – Первый отряд уже выполнил поручение хозяина, а вы тут бродите кругами по столице уже час и ничего не сделали! Как ты еще осмеливаешься заявляться ко мне с такими новостями?!
Свалившийся на колени умоляюще застонал:
– Простите, Старший последователь, мы все исправим!
– Поторопись!
Закончив короткий диалог, оба разошлись в разные стороны. Судя по всему, главный, кого назвали Старшим последователем, направился в восточную часть города. Не выдержав, Луань Ай отпряла от Мэн Чао и заговорила:
– Они ищут Двухсотлетнюю Хризантему? Зачем им моя матушка?
Он и сам понятия не имел, потому ответил честно:
– Не знаю…
– А что, если они сейчас говорили о моем отце?! Он как раз отправился в восточную часть столицы. Мы должны их догнать!
Луань Ай дернулась, но Мэн Чао ее остановил. Впервые он решился и взял наследницу за руку. Если сейчас она так безрассудно поступит, то они вновь вернутся туда, откуда бежали, туда, где только недавно оставили товарища, пожертвовавшего собой.
– Дева Луань, постойте, что вы сможете сделать? – Но Луань Ай не поддалась на уговоры и выдернула руку. – Что мы можем сделать, когда вам явно грозит опасность?
Мэн Чао ринулся вслед и перед тем, как развернуться, заметил, как на холме слева, за которым находился город, две фигуры, освещенные искрами, гнались за кем-то. Возможно, этот несчастный сейчас нуждался в чьей-либо помощи. Возможно, Мэн Чао был единственным свидетелем происходящего. Однако, бросив взор на удаляющуюся Луань Ай, поделать с собой ничего не смог. Нырнув обратно в улочку, он мысленно извинился перед человеком, скрывающимся от погони.
Мэн Чао не показалось: там, на возвышенности, сейчас разгорелась нешуточная битва – двое пытались настигнуть третьего. Только вот помощь ни нападающим, ни защищающемуся нужна не была. Вышло так, что атакующими были южане из семейства Ба – Циншан и Вэньлинь. В попытке нагнать одного из последователей они лишь слегка отставали от него. И враг оказался не из пугливых: каждый раз во время отступления он ловко исполнял всякого рода трюки, изворачивался, как мышь, и выпускал дождь из игл. Брат и сестра отбивали их, и именно в тот момент, когда выпущенные со свистом маленькие шпили соприкасались с оружием будущих богов, металл издавал громкий лязг, а от силы отраженного удара летели яркие искры.
Ба Вэньлинь отдала команду:
– А-Шан.
И тот без промедления понял и воткнул свое копье в землю. Ба Вэньлинь оттолкнулась от его оружия и в один прыжок оказалась перед лицом врага. Взмах оружия – и враг, как сбежавший из стойла баран, метнулся в противоположную сторону, бездумно бросился вниз, где его путь уже преградил Ба Циншан.
В ближнем бою враг двигался куда быстрее, чем ожидал южанин. Вдобавок откуда ни возьмись в руках последователя возник кинжал, который пролетел в двух цунях от лица будущего бога. Ба Циншан лишь успевал уворачиваться от новых нападений. Однако и врагу судьба нанесла удар – после своего неудачного выпада тот свалился на землю. Тут же его прижала пара ног: левое запястье придавила Ба Вэньлинь, правое – Ба Циншан. Оба склонились, и их орудия скрестились на горле пойманного.
– Что за культ Хоцзучжоу? – раздался голос наследной южанки. – Кто твой господин, которого вы называете хозяином?
В ответ облаченный с головы до ног в серое тряпье лишь нахмурился. Лицо мужчины было скрыто, виднелись только глаза, в которых читались отвращение и гнев. Он попытался оттолкнуться от земли, но острие гуаньдао с легкостью вонзилось в его правую ногу. Невзирая на оглушающие вопли, Ба Вэньлинь повторила:
– Кто… твой… хозяин?!
В ответ – ни слова, даже бранного. Только вопль. Изнывающий от боли последователь потерял возможность выразить свое презрение к двум будущим богам с помощью физической силы. Но что мешает ему сделать это при помощи голоса? Разве не грязная брань в подобной ситуации должна вылетать из него? Тем не менее последователь продолжал лишь стонать. И это насторожило молодых людей.
Ба Вэньлинь склонилась над последователем и сорвала ткани, скрывавшие его лицо. За ними оказался обычный на вид мужчина средних лет, не потерявший человеческого обличья. Следовательно, он не так давно попал под влияние своего хозяина. Иначе его глаза, кожа и даже волосы уже растеряли бы свой первозданный вид: демоны нередко наделяют своих приспешников силой, зачастую непомерной для смертного, поэтому, соприкоснувшись с темной энергией, те мгновенно лишаются человеческого облика. Однако была на этом лице, сочившемся презрением и отвращением, одна особенность: Ба Циншан указал на рот вопящего, а точнее, на отсутствие языка во рту.
– Видимо, его хозяин лишил его возможности говорить… – предположил он. – Но зачем? Разве все они не заодно?
Ба Вэньлинь недолго размышляла:
– Для точного ответа нужно понимать внутреннюю иерархию их культа. Вероятно, ему вырвали язык за неумение молчать, а может, выполняя поручения своего хозяина, он и не должен был иметь возможность говорить.
Ба Циншан бросил сожалеющий взгляд на бедолагу и уточнил:
– Если бы я знал, что мне вырвут язык, я бы никогда не согласился вступить в подобное сообщество, будь оно хоть в самом небесном чертоге!
– В том-то и смысл, братец. Разве у них есть выбор? Задолжав нечестивцу, он обязан расплатиться любыми способами, иначе – смерть. И это не та кончина, после которой душа отправится прямиком в чистилище. По-видимому, для него было лучше лишиться дара речи, чем прервать свою череду перерождения, став пищей для своего хозяина.
По лицу мужчины катились слезы от пронизывающей боли в ноге, он замычал и кивнул. Ба Вэньлинь подметила:
– Неужели ты хочешь этим сказать, что готов к переговорам, отброс?
– Сестра! – одернул ее брат.
Культист повторил движение, а потрясенный проницательностью сестры Ба Циншан произнес:
– Но что тогда у него спросить? Он может кивками ответить лишь «да» или «нет». У нас нет времени на поиски верного вопроса.
– И правда! Что же такого можно спросить у него?
Слова принадлежали не Ба Вэньлинь – голос раздался откуда-то сверху. Оба разом подняли головы и увидели на верхушке холма мужчину.
В одно мгновение количество вопросов у обоих возросло. Со стороны и вовсе могло показаться, что Ба Циншан и Ба Вэньлинь только от одного взгляда наверх застыли в ужасе: их тела оцепенели, а рты онемели.
Прикованного к земле также поразило появление незнакомца: его бросило в дрожь. По-видимому, мужчину на холме и правда привели нечистые силы, раз поверженный последователь, только услышав его голос, поддался настолько сильному страху.
– Не кажется ли тебе, что ты задержался в этом мире? – донеслось с верхушки холма. Тело у ног будущих богов судорожно затряслось. Рот несчастного наполнился пузырящейся пеной, а глаза закатились в агонии.