– Не говорите так, – слыша ее слова, Мэн Чао всеми силами старался совладать со своими чувствами. Он выставил полыхающий лук, натянул тетиву и резко отпустил ее, целясь в небо. В толпе последователей культа Хоцзучжоу сначала проскочил смешок, а затем самозабвенный гогот заполнил пространство – Мэн Чао не вложил стрелу в тетиву и, как казалось хохочущему сброду, стрелял воздухом.
– Ай-я-я, растяпа…
– Мы здесь, перед тобой, ха-ха…
– Небеса-то тебе что сделали, что ты стреляешь в них?
Но не успели они успокоиться от смеха, как схватились за головы, закрывая уши. Грузные свинцовые облака над головами разразились нестерпимым писком или, как заключил У Чан, криком недовольной птицы. Небо затянуло алым сиянием, как перед бурей. Вдруг из него бушующим градом полился поток горящих стрел!
Мэн Чао вновь выкрикнул:
– Хосунъя!
И одна из сотен падающих стрел поменяла траекторию. Со свистом она направилась в его сторону и, соприкоснувшись с луком, снарядила оружие. Птичий крик утих, и Мэн Чао вновь натянул и отпустил тетиву. Стрела насквозь прошла через грудь Старшего из последователей культа и, вылетев из его спины, взмыла в небо. На лице мужчины застыл испуг, и он замертво упал на землю с видимой дырой в теле. Никто рядом с ним не успел и вскрикнуть от ужаса – град стрел в тот же миг обрушился на остальных. Парочка выживших бросилась на Мэн Чао с разных сторон, рассчитывая поставить его в тупик. Ведь не сможет же лучник поразить две мишени сразу?
У Чан уже намеревался встретить одного из последователей, вынув из ножен Сяньбай, однако, не успел он что-либо предпринять, как правая рука стоявшего впереди Мэн Чао вдруг запылала пуще прежнего. Языки пламени поутихли, и теперь он держал изогнутый клинок, красный блеск которого ослеплял глаза. Бросив взор на оголенное оружие, У Чан узнал – это же сабля с красной кисточкой на рукоятке, что висела на поясе Мэн Чао сегодня ночью.
Одним взмахом руки Мэн Чао очертил перед собой полукруг, и волна пламени пронеслась по земле. Даже те, что не планировали приближаться, оказались под ударом. Все до единого упали на землю и завопили от боли, хватаясь за угольки, ранее называемые ступнями.
У Луань Ай и У Чана пересохло в горле. Страшно и представить, что было бы, если бы пламя коснулось их. Но судя по виду Мэн Чао, он все контролировал. Из чуть менее десятка последователей осталось двое, их юноша настиг и поочередно насадил их на острие своего оружия.
Когда, казалось бы, опасность была устранена, Мэн Чао вдруг ни с того ни с сего остановился и взглянул на беспорядочные вспышки на холме. По-видимому, там на возвышенности развернулась очередная битва. Как некстати высокая растительность заслоняла обзор стоявшим внизу. У Чан вложил меч в ножны и тоже обратил внимание, предполагая, что именно туда направилась Ланьли после фразы: «Мне нужно срочно рассказать господину об этом!» А значит, там был самый главный враг.
У Чан сразу понял по устремленному взгляду Мэн Чао, что тот задумал: идя на поводу эмоций и преисполнившись силой, он решил ринуться в бой, который для него может стать последним. У Чан не мог допустить этого, он уже окликнул товарища, готовясь схватить его за руку, но тот лишь взглянул на него, словно в последний раз, и произнес загробным голосом:
– Защищай ее… Защищай, как я…
На вершине холма, откуда исходили огненные вспышки, Хоцзучжоу, довольствуясь тем, как ловко он гоняет своими заклинаниями из стороны в сторону демона Тьмы, лепетал:
– Что же случилось с нашим непревзойденным повелителем тьмы? Отчего у меня складывается ощущение, что не я с ним играю, а он со мной? Если уж демон Тьмы взялся защищать детишек Небес, то уж пускай бьется в полную силу! – Он прервал череду ударов и, окинув взором пустой прожженный холм, выкрикнул: – С последней нашей встречи я во многом преуспел! Так что будьте добры, воспринимайте меня как равного!
Ощущение заклинателя огня действительно не подводило его. Сянцзян и капли своих сил не проронил, каждый раз уходя от красных вспышек.
Появившись из тьмы, Сянцзян прыснул:
– Как равного?
Хоцзучжоу опустил руку после последнего удара и иронично ответил:
– Демона Тьмы давненько не было в родных краях, немудрено, что он утратил страх перед многими. Видите ли, я подрос и уже не такой хилый и никчемный, каким вы меня могли запомнить. – Не получив реакции от Сянцзяна, он рассвирепел: – Раз не помните меня, то хотя бы вспомните других, кого вы предали! Мы равнялись на вас, следили за каждым шагом и внимали любому слову, восхищаясь вашим успехом.
Сянцзян вздохнул и уточнил:
– Хоть лбом о землю бейся – не вспомню. Да и звучит так, словно я вел армию, которую предал. Все знают, что я сам по себе и…
– В том-то и дело! За вас держалось все царство демонов после гибели подлинного владыки! Вы получили всю его власть, но стоило наступить вам на горло, и вы без боя бросили всех и отдали место другому! Мой господин доверял вам, как собственному брату, он погиб, а вы – отряхнулись и пошли дальше! – Спустя пару секунд после своей пламенной речи Хоцзучжоу уже спокойным, но ядовитым голосом спросил: – Скажите, каково это – упасть лицом в грязь, преклоняясь самозванцу при своих же подчиненных, откровенно плюющих вам в спину? Каково стоять напротив одного из них, осознавая, насколько ты низко пал?
– Низко пал? – наклонив голову набок и указав пальцем на себя, переспросил Сянцзян. – Так ты для этого заявился сюда с кучкой своих последователей? Чтобы лично мне на это указать?
– О, нет-нет, – покачал головой Хоцзучжоу. – К чему что-то доказывать такому же безвольному прислужнику, как и я. Простое совпадение, кстати, о котором госпожа Лю предупреждала меня.
Сянцзян удивился вслух:
– Госпожа Лю? Ей то…
А после про себя добавил: «Так, значит, это все ее лап дело… Вот же семиногая дрянь!»
До упоминания заклинателем так называемой госпожи Лю Сянцзян не мог понять причин происходящего. Точнее, у него была парочка мыслей на этот счет, но что-то все равно не сходилось.
Ранее этот самый заклинатель огня Хоцзучжоу и правда был никем – лишь подбиралой в мире демонов. По смутным воспоминаниям Сянцзяна, стоявшему перед ним сил не хватало даже свечу зажечь, не то что костер. Потому тот занимался делами, какими занимаются слуги в мире людей.
Госпожа Лю в те времена также недалеко ушла: все делала по указу более сильных демонов и пинала себе подобных, чтобы хоть как-то закрепиться в жизни. Теперь же оба находятся на хорошем счету у нового владыки царства демонов и даже собственными приспешниками обзавелись.
Эта госпожа Лю – та самая семиногая паучиха, с которой у Сянцзяна не так давно сложился неприятный диалог. Тогда она лишь хихикала, упомянув наследника клана У в своем разговоре, но демон Тьмы и подумать не мог, что она всерьез захочет уколоть его, отправив Хоцзучжоу за душой У Чана.
И все же, к чему тогда все эти немыслимые жертвы? Когда эта женщина хочет что-либо заполучить, она действует в соответствии со своим характером – хитро и подло, а здесь словно ураган пронесся.
Пока Сянцзян был погружен в размышления, Хоцзучжоу сбросил все недовольство и внезапно уважительным тоном обратился к нему:
– Просто объясните, что здесь происходит. Почему госпожа Лю передает мне указ владыки избавиться от двух главенствующих на Востоке, а демон Тьмы вдруг объявляется тут и спасает пару отпрысков, которые без пяти минут наши враги?
От впервые правильно поставленного вопроса Сянцзяну хотелось смеяться. И правда, как такое могло случиться? Но он без тени эмоций лишь выплюнул:
– Откуда такая смелость задавать мне вопросы? Еще недавно ты жил среди безобидной нечисти, а сегодня решил помериться со мной остротой ума?
До этого момента Хоцзучжоу, как и Сянцзян, желал разобраться в происходящем, о чем свидетельствовало выражение его лица, но стоило прозвучать отказу, заклинатель выпрямился, словно говоря своей горделивой позой: «Что ж, как пожелаете».
Он сорвался с места и, как только оказался рядом с Сянцзяном, взмахнул рукой. Казалось, сейчас произойдет очередной взрыв, в эпицентре которого он сам не боится стоять, но как только заклинатель замахнулся, его ладонь зависла в воздухе, а огонь в ногах издал жалобное шипение.
Одним движением Сянцзян остановил рвущегося в бой, отмахнулся от него, как от никчемной мошки:
– Что же с вами случилось? – в словах заклинателя была слышна горечь, дни минувшего обуревали его, он, как огонь, то вспыхивал, то успокаивался. – Как вообще наш господин Хэйфэн[103] умудрился так низко пасть? Вы же истинный демон Душ, вам была передана власть владыки царства демонов! Так почему сейчас сами барахтаетесь в грязи, как некогда ваши подданные?!
Эти слова окунули Сянцзяна в воспоминания. Но не в те, где он якобы являлся владыкой царства демонов, а намного-намного раньше. Хоцзучжоу не для хорошего словца упомянул былое, ведь кто поверит, что такое бывает?
Сянцзяна в мир демонов привела такая же коварная судьба, как и заклинателя огня Хоцзучжоу, – проще говоря, он был еще сильно юн, чтобы успеть хоть где-то в жизни оступиться и стать нечестивым.
Ему вспомнился день, когда он, уже ступив на темный путь, прятался от жары на крыше большого здания. Верхушку дома заслоняла густая ветвь дерева. Вальяжно валяясь, молодой демон поглядывал за окружением у своих ног, зная, что никто не увидит его в тени.
В какой-то момент его тоску разбавила необычная парочка, что вышла из ворот рынка: молодой мужчина и его слуга, который, неумело перебирая ногами, спешил позади. Оба выделились из серой толпы тем, что несли музыкальные инструменты, и довольно много: у слуги было пять-шесть, а у господина два. Паренек все время переживал, что что-то выпадет из рук, поэтому периодически останавливался, поправлял вещи и из-за этого сильно отставал от идущего впереди. И вот, как раз когда эта пара проходила мимо зоркого взгляда Сянцзяна, у слуги все попадало на землю. Улица наполнилась гомоном и бряньканьем разбивающихся гучжэна, эрху