ля меня сбылось, – Ба Циншан умолчал, в чем именно оно сбылось. Осознание своей слабости перед Хоцзучжоу стало для него поучительным открытием. – Вспомните тот день хорошо: женщина, не зная о моем присутствии в павильоне, все же пригласила нас троих, что подтверждает силу ее непревзойденного искусства.
На это у Мэн Чао уже был понятный и логичный ответ: Му Юйбао безусловно была в сговоре с хозяином чайной. Возможно, он и его помощник снабжали ее информацией о всех гостях. Поэтому данная деталь не сильно настораживала молодого советника. Однако то, что предсказание Ба Циншана начинало осуществляться, заставляло Мэн Чао чувствовать внутреннее напряжение.
После того как Ба Циншан поделился этим, у У Чана появилось ощущение, что и его предсказание – не обычный символ. Появление демона Тьмы в тот же вечер стирало все сомнения по поводу способностей предсказательницы.
Мэн Чао кивнул:
– Мне что-то подсказывает, что я должен повторно наведаться в чайную к этой тетушке Му. Будучи советником, я просто обязан разузнать у нее о судьбе молодой госпожи. Если господин У и господин Ба пойдут со мной, я буду ощущать себя более спокойным. Но вы вправе отказаться, боюсь, этот визит может быть опасен для вас.
Несмотря на предостережение, оба поддержали Мэн Чао, и уже совсем скоро все трое стояли перед вывеской того самого чайного павильона.
Центральные улицы столицы были пусты. Большинство горожан если не прятались по домам, то точно собрались на южной площади.
Не будь у них важной цели, троица вовсе не дошла бы до нужного места: на улочках столицы, некогда тронутых огнем, творился настоящий ад. Погибших в районе, по которому нанесли удар, укладывали вдоль дороги, будто вещи на рынке, чтобы родные могли их опознать, а после второпях уносили.
Самым неприятным во всей этой картине были выкрики. Добровольцы, что вызвались помочь побыстрее отыскать семью погибшего, подходили к каждому встречному и ровным тоном спрашивали:
– Господин, госпожа, посмотрите, пожалуйста, на этого человека… Вы не узнаете в его лице отца, брата или соседа?
И будет хорошо, если мертвых с улиц уберут до рассвета, ведь когда солнце взойдет, на место правящего главы и госпожи взойдет юная и единственная наследница – Луань Ай.
Глава 32Часть 2Скрытая печаль имеет облик
Стоя прямо под вывеской чайной, перед тем как толкнуть дверь и перешагнуть маленький порог, Мэн Чао сделал глубокий вдох, словно предстоящий разговор его крайне тревожил. Юноши вошли в главный зал павильона, и на душе у них стало тяжелее, чем было минуту назад на улице. Внутри никого не оказалось, столы были пустыми, стулья убраны, в воздухе витало тревожное спокойствие: ни аромата заваренного чая, ни ноток «Двухсотлетней хризантемы». Все выглядело так, будто за стенами этого места ничего ужасного и вовсе не происходило. Будто хозяин этого павильона закончил свою смену, посчитал выручку и ушел домой, а его сподручный паренек, уходя, просто забыл закрыть вход на засов.
Сердца трех будущих богов наполнились грустью: они увидели за прилавком кувшин с желтыми цветами. Хризантемы выглядели настолько свежо, что у Ба Циншана появилось желание проверить, не искусственные ли они. Он коснулся растения:
– Настоящие… не бумажные…
Подгадав момент, У Чан подозвал Мэн Чао и тихо спросил:
– И что же советник планирует делать дальше, после разговора с предсказательницей? Наутро Луань Ай в любом случае должна занять место правящей госпожи…
Растерянный взгляд Мэн Чао скользнул по лицу приятеля. У Чан продолжил:
– Но тогда что будет с тобой? Да и с девой Луань? Как после церемонии принятия власти вы продолжите путь к вознесению?
Мэн Чао вновь посмотрел на У Чана, и тот услышал:
– Не знаю я… Все, что я знаю, это то, что теперь я – советник молодой госпожи и поутру склонюсь перед ней. Моя судьба в ее руках…
Не успел он закончить, как Ба Циншан вдруг заголосил во все горло:
– Эй, тут есть кто?! Хозяин, у вас гости!
Оба за его спиной всполошились:
– Ты что творишь? Ночь на улице!
– От твоего крика волосы дыбом встали!
Ба Циншан вздернул бровь и уточнил:
– Мы же пришли сюда не стоять и шушукаться в полной тишине. Если здесь никого нет, то просто уйдем, если есть – узнаем все, что нужно. Да и чего вы перепугались? Днем назад в столице и не такие крики стояли…
Местная тишина и вид нетронутой страшными событиями чайной поначалу привели Мэн Чао и У Чана в смятение, но спустя пару минут пребывания тут они поймали себя на мысли, что это нарочитое спокойствие – лишь обманчивый образ. В этот момент из соседнего помещения послышался шум.
Дверь из кладовой тихо отворилась, из-за нее выглянул хозяин с перепуганным лицом. Увидев троих гостей, он, казалось, набрался уверенности и залепетал:
– Господин Мэн, господа будущие боги, вы к нам заглянули… Н-не переживайте, хоть мое заведение и не принимает посетителей, для вас я сделаю все, что вы попросите…
Мужчина уже заглянул было обратно за дверь, приготовившись что-то выкрикнуть подручному, как Мэн Чао шагнул вперед и прервал его:
– Мы пришли сюда не за чаем, нам бы как можно скорее встретиться с тетушкой Му Юйбао…
Хозяин чайной полностью вышел из кладовой, сделал странное выражение лица, довольно низко опустив бровь.
– Му Юйбао? Господин, этот скромный не понимает, о ком вы говорите. Может быть, вы подробнее расскажете, кого именно ищите, и, возможно, тогда я вспомню кого-то из посетителей с таким именем?
Когда мужчина закончил говорить, его лицо приобрело еще более странный, непонимающий вид как бы в подтверждение его слов. Троица застыла в напряжении. Первым подал голос У Чан:
– Подождите, но вы же сами нам рассказывали о предсказательнице… – Он поднял руку к потолку, где на стене висели бумаги, и указал на ту, что гласила: «Чайный росток тянется к солнцу, солнце тянется к чайному павильону Нуаньгуан». – Разве это предсказание не она вам сделала?
Хозяин почесала затылок.
– Господин, это, так сказать, наша крылатая фраза… К нам заходят много романтичных личностей, многие из них желают оставить свой след в моей чайной, вот и эту фразу в один из солнечных дней нам подарил писатель. Кто вам мог сказать подобное, введя тем самым в заблуждение?
Потихоньку понимая, к чему все идет, Мэн Чао ровным тоном произнес:
– Ваш подручный мальчишка нам так сказал.
Мужчина резко ринулся за дверь кладовой и так же резко вернулся. Только теперь он был не один и в другом расположении духа. Ворча и ругаясь, он вывел за руку десятилетнего мальчонку, не понимающего ничего, что хозяин ему говорит.
– Признавайся! Зачем ты обманул господ? Быстро объясняй, кто такая Му Юйбао?
Паренек моргнул пару раз большими, перепуганными глазами и забормотал:
– Я… я не понимаю, о чем вы…
Заметив грозный взгляд хозяина лавки, он буквально грохнулся на колени перед тремя господами и взмолился:
– Прошу, скажите моему дяде, что все это неправда… Я не мог, никак не мог ничего подобного вам сказать, ведь я в жизни никому не врал… – подняв голову, он проскулил: – Дядя с меня три шкуры сдерет…
Этот самый дядя, хозяин чайной, одним движением оттащил мальчика от ног господ, за шиворот подняв его с колен.
– Да как у тебя совести хватает просить уважаемого господина Мэна о подобном?! Думаешь, ему это надо – наговаривать на такого никчемного, как ты? Быстро объяснись, а то и правда выпорю тебя так, что собственная мать не узнает!
Мужчина трепал мальчика из стороны в сторону, как здорового мужика, пока на его плечо не легла рука. Он отшатнулся, поймав на себе ледяной взгляд Мэн Чао. Тот уже обратился к перепуганному пареньку:
– Му Юйбао – предсказательница, остановившаяся на втором этаже вашего павильона…
Мальчик весь сжался и отрицательно покачал головой.
– Днем ты проводил молодую госпожу Луань к ней! – Он не заметил, как начал кричать на помощника чайной. – Неужели ты даже этого не запомнил?!
Паренек пискнул «нет» и с нескрываемым страхом взглянул на реакцию Мэн Чао. Тот же замер, вперившись взглядом куда-то в пустоту и мысленно ища ответы на свои вопросы. Вдруг лицо его просияло, и он выкрикнул:
– Наверх!
Трое взбежали по лестнице на второй этаж и замерли у тех самых дверей, откуда ранее нестерпимо разило вином и благовониями. Сейчас в коридоре не пахло ничем.
Внизу послышались аккуратные шаги, и лестница, по которой они только что поднимались, заскрипела. Ба Циншан командным тоном выкрикнул:
– Стойте внизу, здесь может быть опасно! – Он быстро сообразил, что хозяин павильона из интереса желал подняться.
Звуки внизу прекратились.
Мэн Чао потянул руку к поясу. Не нащупав меча, опустил голову и убедился – его там нет. Он повернулся к товарищам, те медленно кивнули в ответ, будто заранее отвечали на его вопрос, – они также не взяли с собой оружия. Мэн Чао аккуратно толкнул дверь.
Под ее тяжестью петли заскрипели, заполнив тишину жутким звуком. Не успели юноши рассмотреть темное помещение, как в носы им ударил едкий запах.
– Что за…
– Это… я сейчас…
– Закрой! Закрой быстрее!
Сдерживая дыхание сколько было силы, Мэн Чао захлопнул дверь, прижимая рукав к лицу.
– Что за ужасный смрад?!
Ба Циншан отскочил назад, всеми силами прикрывая лицо воротом. Он уже хотел было что-то сказать, но оказался беспомощен перед дурманом и потому только покачал головой.
Сквозь нахлынувшие от запаха слезы У Чан пробормотал:
– Земляная скверна…
Мэн Чао в ответ прокашлял:
– Что… что это значит?
А означать эта фраза могла лишь одно: многие достопочтенные господа из богатых домов, не желая свыкаться с мыслью об утрате близкого, обзаводятся семейными склепами. Тела усопших запечатывают в каменном гробу и погружают в специальную выкопанную пещеру. Перед тем как накрыть крышкой мертвеца, на гроб накладывают печать «вечной жизни», что, собрав в себя магические силы, долгое время защищает тело погребенного от разложения. Внутреннее убранство склепов чуть менее бедное, чем покои императорского величества, и во многих таких усыпальницах частенько покоится целая семейная династия. За всем этим стоит больная надежда, что душа умершего услышит молитвы родных и вернется обратно в свою сохранившуюся оболочку.