Территория Севера была невероятно большой, а ее границы – размытыми. Когда происходил раздел земель Поднебесной, три семейства – У, Ба и Луань – особо не договаривались, где заканчиваются их владения и начинаются чужие. Никто не воздвигал неприступные стены и не устраивал на пустырях посты солдат. Охранялись лишь стратегически важные места и города. Поэтому такие города осевших кочевников были частым явлением.
Пока кочевники не притесняли своим видом и бытом местное население, никто не был против них. Тем более что очень скоро они бросали все и уезжали в поисках чего-то нового. Было только одно но, которое слегка волновало жителей близлежащих городов или деревень: вечно скитающиеся народы не особо признавали власть того главы, на территории которого разбивали лагеря. Из-за этого нередко возникали недопонимания между местными и приезжими.
Этой проблеме быстро нашли решение: когда проходило достаточно времени и осевшие кочевники более не покидали свои дома в поисках новых, объявлялись начальники ближайших округов. С их появлением без лишних вопросов начиналась опись новых граждан, которых приучали к порядку. Возможно, та женщина, которую Сянцзян задел плечом, как раз не понимала, что они говорят, и извинения наследника для нее ничего не значили.
Этот город осевших кочевников, в котором остановилась троица, еще не имел названия и у него не было ответственного градоначальника. Это было понятно по тому, что постройки поселения выглядели недавнишними – им было от силы два месяца, из-за этого и возникала трудность: путников, останавливающихся в таких городах, редко принимали и нередко обкрадывали до исподнего.
Об этом задумался Го Бохай, когда уже достаточно прошел. Ощущая спиной вероятную опасность, он инстинктивно сжал ладони в кулаки, бдительно наблюдал и не влезал в разговоры. А еще он знал, что подобная обстановка привлекала мелкую нечисть: для нее это хорошая возможность затеряться среди толпы серых лиц, одеяний и зловония.
Двое за спиной Го Бохая только начали что-то соображать, как вдруг он обернулся и предупредил:
– Перестаньте привлекать внимание, мы здесь как бельмо на глазу. Местные разговаривают на странном диалекте, который невозможно разобрать. Но все же постарайтесь вести себя потише и поуважительнее.
Когда он остановился, Сянцзян и У Чан не знали что добавить. Оба переглянулись, однако взоры их не были наполнены дружелюбием друг к другу.
– Учитель, тогда давайте вернемся? Этот ученик постарается более не гневать вас.
Го Бохай и не думал плохо на счет воспитанника. Однако, когда его губы дрогнули произнести «все совсем не так», а рука потянулась к голове У Чана, чтобы погладить и успокоить юный ум, наставник поймал на себе взгляд демона. Ядовитая насмешка в глазах Сянцзяна словно говорила: «Ты так ничему и не научился». По мнению демона, из бывшего бога непогод вышел никудышный учитель, чрезмерно заботившийся о наследнике клана, скорее как старший брат, нежели наставник. И прикованный его взглядом Го Бохай понимал, в чем тот был прав: не запутается ли У Чан из-за этого еще сильнее?
В мгновение ока перед учителем пронеслось воспоминание, когда он увидел маленький стих на клочке бумаги. Фраза Сянцзяна прозвенела в голове: «Этот день должен был настать», и он вернул руку, обронив:
– Возвращаемся…
На улице все так же играли дети с собаками, а местные жители наблюдали за ними с интересом. Когда путники развернулись, чтобы пойти обратно, то увидели у своих ног странного мужчину, который сидел и молча что-то рисовал на земле палочками для еды, сделанными из двух веток. С виду он был нездоров, так как не обращал никакого внимания на окружающих. Го Бохай почувствовал, что что-то не так, но не смог определить, что именно.
В считаные минуты все трое вернулись к повозкам, однако заметили перемены, которые поразили всех. Сянцзян поначалу тоже опешил, но почти сразу отошел от шока и прыснул:
– Маленький господин, твоего коня наконец пустили на суп? Ха-ха-ха!
У Чан и Го Бохай потеряли дар речи. Они не могли и слова проронить, тогда как демон громко вопросил за них:
– А где остальные лошади?
Глава 43. Часть 2. На полпути в обитель Опустивших головы долины Шутянь
На месте, где они остановились, стояли только повозки. Не было ни людей, ни коней, даже тех, что принадлежали наставнику и его воспитаннику. За повозкой раздался шорох.
– Господин! – Ответственный за Цзюя мужчина с побоями на лице аккуратно выглянул из-за повозки. После того как он воскликнул, появились фигуры, которые виновато опускали головы и стонали от боли.
Уже смеркалось, но еще было достаточно светло, чтобы провести перекличку слуг, которые кучковались, как цыплята, топчась в плотном кругу. Го Бохай видел, что люди боятся юного наследника и его крутого нрава. Наконец, собрав всю волю в кулак, конюх подошел к У Чану, поклонился, схватился за распухшую щеку и пояснил:
– Кое-что случилось… Почти сразу после вашего ухода мимо нас проходила пара незнакомых людей. Увидев вашего Цзюя, они потребовали отдать им всех лошадей… – Мужчина очень нервничал, стараясь подобрать правильные слова. – Их речь была странной, мы не смогли с ними договориться.
Сянцзян прыснул, издав уничижительное «ай-я».
– Смотрю, ты был сговорчивее своего напарника! – Демон показал на второго слугу, ответственного за дымчатого коня наставника Го. Казалось, этому юному слуге досталось больше остальных, он даже на ногах не стоял – как тряпка повис на плечах товарищей, блистая кровоподтеком размером с кулак под глазом. След от удара был слегка необычным. Заприметив это, Сянцзян серьезным тоном спросил:
– Хочешь сказать, те незнакомцы являлись не людьми, а конями, которые дралась с вами не кулаками, а копытами? Нет? Тогда откуда у твоего приятеля на лице след от подковы? – Сянцзян разразился притворно праведным гневом, стоило слугам покоситься на него с недостаточным почтением: – Что, эта парочка парнокопытных вас тоже отпинала? Говорите, что бешеный конь молодого господина спокойно дал увести себя, к тому же каким-то незнакомцам? За подобную ложь языки клеймом прижигают!
Слуга покрылся испариной от страха. Склонив голову, протянул ладони к У Чану, но не осмелился коснуться его.
– М-молодой господин, прошу, лучше десяток розог. В этом я виноват, признаю. Но кто ж знал, что так будет? Сколько раз ему было велено не приближаться к Фэну… Я сейчас же отправлюсь на поиски вашего коня, подождите, пожалуйста, с наказанием, пока мои ноги еще ходят.
У Чан колебался, не зная, как поступить. Он пытался украдкой взглянуть на наставника, но того не было видно за подбоченившимся Сянцзяном.
Мужчина добавил:
– Помощник господина Го – наблюдательный человек. На самом деле Цзюй сбежал… Никто его не уводил. Это произошло немного раньше. Однако в моих словах нет ни капли вранья, и всех остальных лошадей, в том числе скакуна наставника, правда увела пара вооруженных незнакомцев.
Услышав «помощник господина Го», У Чан отвлекся от рассказа слуги. Он в открытую посмотрел на учителя и увидел на его лице то же недоумение, какое переполняло его самого. Оба бросили взгляд на стоявшего между ними: названный помощник Сянцзян изогнул бровь и хмыкнул.
Довольно много времени уже было упущено, поэтому Го Бохай и У Чан вернулись к деталям. Конюх описал происшествие во всех подробностях. От мысли, что молодой господин У не поверит ни единому слову, его бросило в холодный пот. Однако кучка трусов, стоявших в его тени, кивала и поддакивала, внушая доверие слушателям.
Цзюя действительно никто не уводил. На глазах появившейся у дороги пары незнакомцев конь в очередной раз взбрыкнул и попытался вырваться. Именно в этот момент слуга, который вел Фэна, оказался позади буйного жеребца. Судьба благоволила этому юноше, и копыто лишь задело его. Получив по лбу, тот всего лишь потерял сознание, а не лишился жизни. Пока все были отвлечены этим происшествием, силуэт Цзюя уже исчез на фоне золотых лучей заходящего солнца.
Как раз в этот момент появились незнакомцы: рослые мужчина и парень воспользовались переполохом и отстегнули лошадей. Только тогда слуги обратили на них свое внимание и вступили в сражение. Драка вышла недолгой, разбойники оказались вооружены. Особых примет избитые и униженные проходимцами слуги не запомнили. Многие просто заползли под повозки и попрятались, как щенки, которые только и могли скулить в ожидании, когда стихнет буря. Один закусившийся с собственной гордостью тихо провыл, скрывая лицо:
– Почему с молодым господином не отправили охрану? Был бы здесь хотя бы один солдат, такого не случилось бы…
– Мне очень жаль, что так вышло, – обратился Го Бохай к слугам. Его ровные брови дрогнули от чувства вины, ведь именно он настоял, чтобы наследника на пути к долине Шутянь не сопровождал конвой во главе с военачальником Бо. – Я знаком с трудностями долгих странствий. Золотое правило гласит: чем меньше подвеска на поясе господина привлекает внимание, тем меньше людей хотят ею овладеть. Если бы кортеж наследника сопровождала стража, то в первом же подобном городе осевших кочевников нас встретила бы шайка вооруженных бандитов.
Кто-то обронил:
– И то верно. Выходит, отделались малой кровью… Подождите, мы остановились рядом с городом осевших кочевников?! – В голосе слуги послышался страх, который за секунду перекинулся на остальных.
– Нам нужно как можно скорее покинуть это место! Не ровен час они вернутся.
– Говорят, в таких городах пропадают люди из благородных семей. Мало у какого влиятельного господина получалось вызволить своих родных или детей. Что будет с нами, кто заступится за нас?
Го Бохай немного успокоил людей: молодой господин У Тяньбао вернулся, а значит, больше никто не пострадает. Вдобавок слуг и содержимое повозок не тронули. Хоть это и было подозрительно и странно, наставник отбросил размышления, чтобы не терять драгоценное время. Однако только все трое решили отправиться обратно, чтобы вернуть лошадей, слуги всполошились и упали в ноги.